– Знаешь, начиналось тоже не очень. Я не нашёлся, что ему ответить. Глава сороковая. Непредвиденные последствия Ярость? Нет. Бешенство? Тоже не подходит. Обида? Да, скорее всего обида, но я бы предпочёл словосочетание «тихая злость». Это чувство овладело мной, когда на месте смерти Инес я обнаружил чёртову кучу говна. Как? За что? Почему именно здесь? Это ведь даже не человек сделал, а какое-то травоядное животное. Корова или что-то ей родственное, насколько я могу судить. Сутки не прошли, а этот проклятый ресторан, который по понятным причинам был закрыт, вновь причинил мне боль. Да, в жизни бывают крайне дебильные моменты, больше подходящие постмодернистской театральной постановке, включающей в себя безобразное количество иррациональной и нелогичной тупости. Тьфу. Слов не хватает. Однако сейчас мне нужно было запихнуть свою обиду на мир поглубже и играть роль. Доржи хотел даже обезболивающих дать, чтобы расслабить моё лицо, но я отказался, так как со дня штурма находился под их действием. И так сердце, как отбойным молоток, периодически стучит, ещё раз хряпну чего-нибудь – вообще помру. За столом напротив Доржи и вновь посмуглевшего меня сидели знакомые картельные переговорщики – Прамод и Лакшит. Сказать честно, я бы и не вспомнил их имён, да Доржи подсобил. Мы уже обменялись любезностями и начали деловое общение, но сейчас разговор за столом повернул не в то русло. – Мы тут с Лакшитом очень удивились вашей поспешности. Так перенести встречу – это крайне неожиданно. Я бы осмелился сказать, крайне невежливо, если бы испытывал недостаток сдержанности. – Ну, знаете, планы постоянно меняются, – я отвечал на претензию с ледяным спокойствием. По крайней мере, я сам так думал. – То одно произойдёт, то второе – такое бывает у занятых людей. Думаю, мы уже можем совершить обмен. – Ну куда же вы так спешите! Прамод жестом остановил меня, торопливо подхватившего первую пару кейсов. Вторая пара стояла в ногах у Доржи, и деньги в них были полностью поддельные. У меня деньги тоже поддельные, но поверх макулатуры было несколько пачек настоящих кнарфов. Когда я узнал, насколько отвратительное качество у подделок, раздобытых Доржи, меня чуть удар не хватил. Даже я, человек, не проживший и месяца на этой вонючей планете, сразу понял, что с купюрами что-то не так. А уж у людей картеля точно не будет внезапного приступа рассеянности. Поэтому последние сорок минут – а именно столько прошло с момента, как я узнал о качестве поддельных купюр, – я пытался смириться с мыслью о приближающейся мучительной смерти. – Дела, дела, – сказал я, игнорируя жест и намереваясь поставить первый кейс на стол. – Нет, сначала выпьем. Я настаиваю. Невежливо нарушать традиции. Мне оставалось только подчиниться и спрятать кейс обратно. Доржи не проявлял никаких признаков беспокойства и просто сидел, откинувшись на спинку кресла. Ширанулся чем-то, что ли? Какого дьявола он такой спокойный? И почему это меня раздражает? – Хорошо, выпьем! Что будем пить? – сказал я, симулируя повышенный энтузиазм, который был убит в следующее мгновение – официант принёс узнаваемую бутылку. Нет, только не снова это зелёное нечто со вкусом сорняков и дерьма! Прамод осклабился и разлил пойло по рюмкам. По-моему, в его улыбке мелькнуло злорадство. Или это было предвкушение? Я смог не поморщиться, а вот Доржи опять скривился. Продолжало расти давление внизу живота. И зачем я у Пакс столько чая выпил. – Что теперь, обнимемся и побратаемся? – продолжал я изливать своё нетерпение. – А ведь вы не местный, Аюб, верно? – проигнорировав меня, Прамод обратился к Доржи. – Возможно, – не стал отпираться тот. – А с чего вы взяли? – Потому что любой человек родом отсюда знает, что при питье «Лесного висельника», или, как его называют уроженцы этой планеты, «Духовного взора», проявлять эмоции – значит показывать слабость своего мужского начала. Это старый напиток, созданный ещё во времена колонизации, со своей историей и культурой. Но откуда пришельцу об этом знать. – Не знал, что у вас тут так развит расизм, – Доржи перешёл в наступление, что на мой скромный взгляд, было несколько самонадеянно. – Расизм? О нет, этим мы не грешим. Но стоит заметить, что местом транзита наша планета стала совсем недавно, и процент инопланетцев крайне низок. В основном это работники с гуманитарных рейсов – медики, инженеры и другие добрые люди. Вас же добрым человеком не назвать – тогда как вы прилетели на Амтруно? – С попуткой, – в голосе Доржи не было никакого беспокойства, но лишь потому, что он умело скрывал его, – мне нужно было срочно переехать из-за конфликта с законом. Попутка? Серьёзно? У него многолетний опыт переговоров и он не придумал ничего лучше, чем «с попуткой»? Он бы ещё «оказия подвернулась» ляпнул. – Просто знаете, какая тут случилась неприятность. Много стрелять стали в нашем городе. И стрелять там, где этим заниматься не следует. К примеру, в одном из наших ресторанов. – Хотите обвинить в этом Аюба? – Я начал понимать, куда клонит собеседник, и попытался перехватить инициативу. – С чего вы взяли? – А что, нет? – Я просто говорю, выводы пока за вами. – Прамод начал параллельно изучать свои ногти. Лакшит смотрел не мигая. – Вчера была перестрелка в одном из ресторанов, принадлежащих нашей организации. И знаете… – Не знаем. Просветите? – На мою реплику Прамод отреагировал слегка раздражённым движение головы. Кажется, я немного перегнул палку. – Просвещу. В квартале номер пятьдесят семь, что в Криштинском округе, вчера из базуки взорвали ресторан с невыясненной целью, перед этим учинив бойню. И знаете что? Из десятка неопознанных до сего момента трупов местных было всего два – остальные инопланетники, причём разных этносов. И сейчас передо мной сидят два человека, которые и не с этой планеты, и не с гуманитарного рейса. Он сказал: «Два»? Кажется, дела складываются не очень хорошо. – Наша сделка обещает быть крупной, поэтому нельзя относиться к своим партнёрам… легкомысленно. Понимаете, к чему я клоню? Я всё понял. Абсолютно всё. Мы покойники. Сейчас эти два подошедших к столу охранника нас вежливо возьмут под руки, отведут в переулок и вышибут там мозги, которые налипнут на растрескавшуюся стену. Интересно, их отскребут или они успеют засохнуть? – Один момент, будьте добры. – Доржи потянулся за пазуху. Охранники напряглись, однако он вытащил всего лишь БПК. Даже стволы не достали. Знают, что мы безоружны и не чувствуют опасности? Ну и свиньи. – Бадам, пришло сообщение, – сказал Доржи. – Наш бледнолицый и властный друг утверждает, что подарок для неожиданных гостей только что выполнил свою задачу, порадовав их шутихами и фейерверками. – Шутки кончились! – Лакшит ударил по столу и встал. – Что это значит? Шифр? Отдай комп! – Но-но! – Доржи увернулся от потянувшегося к нему Лакшита, но тот не собирался играть в игры и достал ствол. Мой сокомандник замер. – Итак, господа, вы крупно облажались! – сказал я, выходя из-за стола. Пистолет тут же были направлен на меня, а я лишь жалел, что выпил так много чая. – Вы даже представить не можете, кто нас отправил! – Ну и кто же? Почему он сразу начал задавать такие вопросы? Я-то откуда знаю? – Даже не догадываетесь, правда? – Я сделал шаг из-за стола, встав сбоку от него. – Говори! Считаю до трёх и стреляю. – Но тогда никто не узнает, кто наш наниматель! – Я целенаправленно превращал происходящее в фарс. После моих слов Лакшит, секунду подумав, перевёл пистолет с моей груди на ногу. Протезированную ногу, которую не видно под штаниной и о которой охранники с проходной ему, судя по всему, не сообщили. Вот тут ты и обосрался, подстилка синтетическая. – Господа, предлагаю вам сыграть! – по-театральному продекларировал я. – Во что?! – Доржи всё понял и произнёс свою реплику именно тогда, когда это требовалось, отвлекая от меня внимание. – В бутылочку! – воскликнул я, одновременно хватая со стола бутылку «Духовного взора». Пистолет стреляет, мою ногу откидывает назад, но в полёте я успеваю нанести удар – бутылка приходится углом по темени Лакшита. Стекло толстое, крепкое – это не пиво в экономичной склянке, это тара класса премиум! Лакшит теряется в пространстве и роняет пистолет. Охранники кидаются ко мне, а Доржи – к Прамоду. Наш переговорщик никогда не был бойцом, но он догадался плеснуть остатками высокоградусного пойла в глаза противнику, так что шансы выровнялись. Хватаю упавший пистолет Лакшита, целюсь, но тут же прощаюсь с ним – пинок первого охранника отправляет ствол на нижний этаж заведения. Однако выстрелить я всё же успел, проделав в шее второго охранника отверстие. Чудом попал, не иначе. Я вообще в первого целился. Пока второй охранник хрипел, как свинья на скотобойне, я вцепился в голень первого и пытался нанести ей хоть какой-то урон бутылкой. Получалось так себе – это даже не помешало ему достать свой ствол – короткий электромагнитник. Хватаю вторую ногу, и он валится на пол. Падение крайне неудачное – удар по спине вышиб воздух из лёгких и мешал вдохнуть. Три удара бутылкой по голове – она всё-таки разбивается, но вместе с этим отправляет жертву амтрунийской алкогольной промышленности в отключку. В руке остаётся лишь горлышко – получить розочку на самом деле не так-то просто. Но оружие мне не понадобилось – Прамод, который как раз начал побеждать в драке, увидев встающего меня, сразу всё понял и, отпрыгнув от Доржи, сиганул вниз, вслед за пистолетом Лакшита. Я бросаюсь к лежащему на полу электромагнитнику. На второй этаж несётся орава охранников – среди беготни посетителей почти синхронный топот звучит предельно чётко. Тут их встречаю я, прикрывающийся ещё живым Лакшитом. Впрочем, ответный огонь однозначно переводит его в разряд трупов. Мне повезло, что он готовился к встрече и надел лёгкий бронежилет. Хвалю. В это время Доржи выбил окно, слава богу оно не оказалось армированным. Я, расстреляв весь боезапас и заставив охранников скатиться с лестницы обратно, разбежался и выпрыгнул наружу. Надежды приземлиться на ноги не оправдались – я хряснулся животом прямо на подогнанную Вертухаем машину. Мочевой пузырь очень неприятно булькнул. Спасибо, что не лопнул – это гарантированная смерть. Крыша угнанного седана прогнулась, я скатился вниз и залез в машину. Доржи, руководствуясь моим примером, тоже прыгнул на автомобиль, и, в отличие от меня, приземлился на ноги, сильно вмяв крышу машины. Теперь места в салоне стало ещё меньше. Из разбитого окна показалась чья-то голова, но косые выстрелы Вентиля, сидящего на переднем сиденье, заставили её спрятаться. Взвизгнули шины, и мы рванули подальше от этого разворошённого осиного улья. Глава сорок первая. Против мира Бубнов не кричал, не размахивал руками, даже не стукнул Доржи разок-другой. Просто сказал, что если подобное случится ещё раз, то он лично отрежет ему колени, пришьёт пятки к ягодицам, а руки к щекам, снимет кожу у него с живота и оставит в какой-нибудь просоленной пустыне в двадцати километрах от людей. Меня же капитан пообещал просто утопить в сортире в случае чего. А вот Сэнду не сдерживался. После того как мы бросили седан, пересели в пикап Зафара и всей группой приехали к расположению остальной команды, наш формальный наниматель явился собственной персоной. Увидев его краснеющую рожу, я подумал, что он задохнётся от возмущения. Претензий у него было несколько. Первая – мы находимся не там, где нам сказано. Вторая – на улице ждут три непроверенных им, Сэнду, члена команды. Третья – это то, что вообще привело его сюда – наркокартель объявил на нас охоту, и боссы Сэнду не могут договориться с этими мафиози. Меня уже не удивляет факт постановки вопроса о возможности договора между правительством и ОПГ, а вот неспособность защитить нас – весьма. Хотя, учитывая устроенный нами беспредел, сие неудивительно. Было видно, что Сэнду хочет придушить каждого из нас своими руками, сдавливая кибернетическими пальцами шейные артерии, но сделать он этого не мог. Ему оставалось только смириться, поэтому чиновник в привычной раздражённой манере начал излагать план действий. – Корабль стоит там же, где вы его оставили. Груз в горах, в десяти километрах к западу от черты города, координаты дам. – А что он там делает? – попытался узнать Доржи. – Не твоего ума дело! Сейчас к кораблю.