Такси тут дорогое. Разориться можно на поездках. – И нормально с имплантами гонять? Я говорил автоматически, не сильно задумываясь о смысле сказанного собеседником. – Ты тоже не весь мясной. Мысли мои плавали где-то там, далеко. – У меня металл не в черепе. Всё же у такого климата есть несколько преимуществ. Например, то, что реки грязи уже засохли, а лужи испарились. – Нам сюда. Роли помнишь? Зато вернулась пыль. Много пыли. И мусор – его вымыло из всех щелей и закоулков прямо на всеобщее обозрение. – Нет, знаешь, забыл за эти полчаса. – Я сплюнул напитавшуюся пылью слюну. – Помню всё, помню. Итак, третий адрес, последний. Если здесь никого не останется, или это будет пустышка, придётся нанимать того пропойцу. Капитан нам за такое головы открутит. – Товарищ суперкарго, вы готовы ломать комедию? – спросил Доржи. От временного штата осталось три человека. О смерти второй половины группы никому из них сказано не было, но, наверное, они рано или поздно об этом догадаются. Или уже догадались. – Готов, товарищ юрист, – вздохнул я. Дурацкая многоэтажка, дурацкий подъезд, дурацкая дверь, в которую по-дурацки постучался Доржи. Шаги за дверью. Решительный женский голос спрашивает: «Кто?» Акцент странный. Возможно, его вообще нет, и это такая особенность произношения, не связанная с родным языком. – Это собеседование по работе, откройте, – говорит Доржи. «Собеседование» будет вести он, я тут нужен только для презентабельности. Звук замка. Два оборота. Дверь скрипит, её никто давно не смазывал. На пороге девушка. Одета не по-домашнему, шмотки заурядные, из-под коротких рукавов выглядывают татуировки, плотно покрывающие смуглую кожу. – Добрый день, проходите на кухню. Мы сдержанно поздоровались в ответ. Я бы назвал обстановку в квартире захламлённой, но хлама тут как такового не было. Было заметно, что об интерьере не очень заботятся. В воздухе витал знакомый запах, но я не мог понять, что он мне напоминает. – Я готова ответить на ваши вопросы. У неё короткая стрижка. Татуировки яркие, наверное, они у неё на остальных частях тела тоже. Только сейчас понял, что у местных я не видел ни одной татуировки. Особенности культуры? – Либитина Пакс, верно? Давай сразу на ты. Мы не очень официозны, считай это политикой компании. Начнём. Какое у тебя образование? На этих татуировках – цветы, черепа, какие-то абстракции. Не могу сказать, что некрасиво, наоборот, очень даже неплохо. Ей они подходят. – Пилотское специальное, пять лет. Плюс полтора года производственной практики в перерывах. Во время учёбы и после прошла курсы… Она говорила и говорила. Татуировки слегка выглянули и из-за съехавшего воротника. Изящная ключица, шея, лицо. Нет, она точно не местная, пусть тон кожи и похож. Другие скулы, геометрия головы. – Хорошо. Опыт пилотирования? Интересно, она действительно напоминает мне Инес или я только хочу убедить себя в этом? – Два года стажа. Имею опыт телепортационных прыжков любой дальности. Преимущественно внутригалактические, меньше внутрисистемных… Её мимика, движения головы и тела были чувственны, прямолинейны. А вот в голосе сквозило напряжение. Явственное. Я ощущал, как оно растекалось по её нервам. Интересно, она так сильно хочет получить эту работу? – Угу. А как ты вообще попала сюда, на Амтруно? Может, я ищу подводные камни там, где их нет? Или, наоборот, из-за воспоминаний об Инес отношусь к ней с предубеждением? Каким предубеждением? О чём я вообще? К чёрту, всё к чёрту. Это просто пилот, который хочет получить работу, пусть Доржи с ней разбирается. Мне плевать. – Компания разорилась. Корабль за долги отобрали, и я застряла здесь. Интересно, что Бубнов будет делать с временным штатом? Там же шваль всякая, вряд ли он захочет их брать на корабль. Я бы не взял. – Да, неприятная ситуация. Хорошо, какие вопросы к нам будут? Он даже не спросит, что за история с кораблём? Какой непрофессионализм. Надо на него донос написать. Вот только кому? У Либитины Пакс вопросы были. Размер зарплаты, время отбытия, количество личного состава, условия работы, наличие своей каюты на корабле и так далее. Она прямо-таки засыпала ими Доржи. Я не вмешивался, лишь подливал себе чай и меланхолично хлебал его, пока чайник не опустел. Спустя без малого час переговоров мы вышли из квартиры. У Доржи было приподнятое расположение духа – хотя бы проблема со вторым пилотом решилась. Пускай мы были не до конца честны с Пакс, выдавая себя за законопослушных курьеров-халтурщиков, мы ей почти не врали, лишь недоговорили кое-какую информацию. Только на один вопрос Доржи не смог ответить. – А как наш корабль называется? – спросил Доржи, когда мы покинули здание. – Это ты узнаешь, после того как взойдёшь на борт. – Передразниваешь? Ну и чёрт с тобой, у Бубнова спрошу. – Никто из наших этот корабль не называл. Предыдущему имя было дано до нас. Позапрошлый Инес назвала, Бубнову понравилось. Тот, что был до него… эй, а куда мы идём? – Далеко, Ян, далеко, – голос его мне не понравился. Совсем. – Так, я сейчас развернусь и уйду. – Стой, ты обещал мне помочь с картелем, и ты мне поможешь. Ты подписался на это. – С картелем? – меня начала заполнять злоба. – Доржи, долбозвон, тебе не кажется, что ситуация не располагает? Нас и так весь город порешить хочет. – Я уже всё подготовил. Квартиру, костюмы, маскировку, поддельные деньги, прикрытие – всё готово. Нужно только отдать бабло, забрать товар и свалить с планеты. – Тебе денег не хватает? Включая доплату за сам знаешь что? – Да, шут ты гороховый, не хватает. И никогда не хватит. – Ладно, хорошо! Да! Пускай! Буду рад помочь. И что, прямо сейчас? – Да. Встреча через два часа в том же месте. Бубнов думает, что кандидатов в пилоты пятеро, так что вопросов у него не будет. – А кто на прикрытии? Флюгер что ли? Он вообще в состоянии? Вроде с утра на своих двоих стоял. – Нет, он наотрез отказался. И в жопу меня послал. – Тогда кто? Двадцатку ты точно не вытащил бы. – Временный штат. – О господи, – я вздохнул так, что аж закашлял. – Не ну это же… – Они даже не понадобятся. Ян! В прошлый раз что-нибудь случилось? Нет! Всё нормально прошло. И сейчас всё будет нормально. Не ной. И не усложняй. Тяжёлый вздох. Поднимаю глаза к небу в поисках ответа. В голубом безоблачном пространстве его не наблюдалось. – Слушай, Доржи. – А? – Заедем по пути в одно место? – Конечно, а куда? – На месте узнаешь. – Нет, Ян, говори. – Хочу навестить место смерти Инес. Навестил бы могилу, да не знаю, где она и есть ли вообще. Куда тут вообще трупы девают? – Сжигают. – А. Ну вот, хочу хотя бы цветов положить. – Да пожалуйста, время есть. Ты помогаешь мне, я помогаю тебе. Без проблем. Поднялся ветер. Жестяные банки весело забренчали по асфальту. – Ох, чую, плохо всё это закончится, – непроизвольно пробормотал я.