– Эй, а это не остатки от партии гранат, с которыми мы штурмовали… ну ты понял. – Я разместил гранату рядом с дубинкой. – Ну да. – Доржи был занят скидыванием на БПК Гнидого данных о трекере Гравжа. – Так вы же говорили, ничего не трогать, там трекеры и всё такое… – Трекеры? В гранатах? Как, интересно знать, они там поместятся? И на черта? Это же гранаты. Всё перекинул. Он сейчас на улице, медленно идёт… куда-то. Мы вышли обратно в промокший город. Я сел за руль, Гнидой уткнулся в БПК. Дождь всё лил, лил и лил. Из-за того, что системы водостоков в этом городе не было, а если и была, то абсолютно забитая, вода постепенно затапливала улицы. Из-за общей запыленности и наметённого в город песка, потоки на улицах были грязные, серо-коричневые. – Вообще правильно едем? – осведомился я. – Правильно. Свернёшь через пару километров. Мимо проносились унылые картины. И без того печальный город стал вообще каким-то заброшенным, напоминающим древние развалины мифического поселения, построенного криворукими гомункулами. – Через два квартала направо. Там ещё примерно километр и можешь замедляться. Прохожих почти не было. Улицы, обычно полнившиеся жизнью, как деревенский сортир на аграрной планете, обезлюдели, лишь редкие прохожие, прикрыв чем-нибудь головы, изредка пробегали по мутным лужам. Благодаря всему этому ковыляющая куда-то фигура была видна издалека. Вот только она была не одна – Гравж опирался на плечо какого-то человека. – Вон он! – Гнидой заметил его раньше меня. – Что за ушлёпок с ним? – Не знаю. Что делаем? – Разгонись и врежься в них. Вырубим пока не очухались, засунем в тачку и по газам. Готов? – Дерьмо идея. На этих проклятых дорогах ям больше, чем на астероидах. Если с разгона влечу в такую, то впишемся в столб. – Тогда нагоняй их. Убери ушлёпка, я схвачу Гравжа. – Хорошо. Я вёл машину прямо к этим двоим. Адреналиновый коктейль привычно заструился по сосудам. – Эй, куда это они? – Чёрт, – лаконично прокомментировал ситуацию Гнидой, провожая взглядом фигуры. – Во дворы пошли. Паркуйся тут. Вылезаем и за ними. Если на улицах был потоп, то во дворах – болото. Иссохшие, застывшие комья грязи теперь напитались влагой. Штаны были почти по колено перемазаны землёй и глиной, даже переставлять ноги было трудно. В какой-то момент я запнулся, поскользнулся и плюхнулся в грязь, которая тут же набилась во всевозможные складки одежды. Несмотря на то, что преследуемая нами пара шла вцепившись друг в друга, и скорости им это не прибавляло, они успели скрыться в одном из подъездов до того, как мы их нагнали. Приглушённо матерясь, мы добежали до крыльца и вошли внутрь. Пол в подъезде был покрыт растекающейся жижей, поэтому понять по следам, куда именно они пошли, не представлялось возможным. К нашей удаче, их шаги слышались парой этажей выше. Спотыкаясь и соскальзывая с обмазанных грязью ступеней, мы преодолели первый лестничный пролёт, затем второй. Хлопнула дверь, звуков шагов больше не было. Четвёртый пролёт. Кажется, звуки были с этого этажа. Четыре двери, но около дальней следов грязи нет – она выбывает. Осталось три. Одна покрыта чёрным дермантином со следами подошв на стёганной поверхности. Вторая – грубая металлическая, покрашена в чёрный цвет. Это единственная дверь с глазком, но он залеплен чем-то мерзким на вид. Третья – пластиковая, коричневая, которая больше подошла бы для того, чтобы закрывать вход в туалет. Хлопок двери не был похож на металлический лязг, значит, претендентов остаётся двое. Я присмотрелся к ручкам дверей. На той, что торчала из дерматиновой, висела капля воды. Я хотел указать на неё спутнику, но Гнидой с автолазером наперевес уже открывал пластиковую дверь. На своё несчастье, хозяева оставили её незапертой. Изнутри орал телевизор. Говорить что-то было поздно, поэтому я просто двинулся за напарником, доставая пистолет. В прихожей только вешалка, пара ботинок у двери. Квартира маленькая, и прямо из коридора можно было бы увидеть её всю, если бы не картонная перегородка. Одна комната, почти что посередине – кресло, обвешанное какими-то тряпочками и чехольчиками, в котором перед маленьким телевизором спала старушка. Из кухни вышел какой-то парень. Увидев нас с Гнидым, он заверещал, вскинув руки над головой, и тут же получил под дых. – Заткнись, – гаркнул Гнидой, отходя от поверженного противника. – Лечь, руки за голову. – Забирайте, забирайте всё, только бабушку не трогайте, – даже лёжа он продолжал верещать. Старушка мирно спала. – Быстро проверь комнаты! – Не стреляйте, у нас совсем немного! Забирайте всё, деньги на кухне в банке в шкафу! Пощадите! – видя, что пришельцы общаются не на амтрунийском, парень тоже попытался перейти на всеобщий, хотя бы частично. – Нет тут никого! Их только двое! – сказал я после осмотра квартиры. Ни за шторами, ни в единственном невысоком шкафу никто не прятался. – Уходим! – Сейчас! А ты лежи! – Гнидой пнул паренька, который, кажется, перенервничал и начал задыхаться. Эскулап зашёл на кухню, после чего вышел с жестяной банкой. Вытащив оттуда пачку кнарфов и засовывая её в карман, он рассыпал всю имевшуюся там мелочь. Монетки покатились по полу. – Больше у нас ничего нет, клянусь! – Парень зашёлся в рыданиях. Гнидой, бросив прощальный взгляд на учинённое им безобразие и смачно харкнув, устремился к выходу. – Двери нужно закрывать, чёрт вас дери! – рявкнул я на прощание и вышел. – Ману, у нас гости? – голос старушки нагнал меня перед тем, как я закрыл за собой дверь. Гнидой остановился, разглядывая двери. Я указал на ту, которою приметил до этого. Мы обменялись кивками. Толкнул дверь, она не поддалась. Ещё бы. Жестами Гнидой сказал мне убрать пистолет и заходить первым. Киваю. Кастет на левую руку, почему-то полегчавшую дубинку в правую. Видимо, от нервов я даже вес вещей перестал адекватно воспринимать. Автолазер уничтожает замок, я врываюсь внутрь. Тут нет перегородок как в предыдущей квартире, и в меня с порога вперились две пары глаз. Гравж сидел на диване, голый торс обмотан бинтами, пропитавшимися кровью. Его спутник уже швырял в меня плед. Нельзя недооценивать такой дурацкий приём – подобные объекты в воздухе перекрывают обзор, предоставляя простор для манёвра. Я от снаряда увернулся – он пролетел надо мной, попав в Гнидого. Тот от неожиданности нажал на спуск автолазера. В силу ограниченного обзора попал он только по люстре, которая в следующий миг всей своей стеклянной массой грохнулась на пол и разлетелась мелкими осколками. Выигранное время нужно было дружку Гравжа для того, чтобы дотянуться до пистолета. Одолженного мною пистолета. Ему это удалось, а вот пристрелить меня – нет. Я успел стукнуть его дубинкой по голове до того, как он навёл на меня ствол. Выстрел всё же прозвучал, и окно разлетелось звенящими брызгами, но только потому, что удар его не вырубил. Мой ответный выпад кастетом приходится скользь, и я вижу, как длинный ствол с интегрированным глушителем утыкается мне в бок. Отдаюсь инерции удара и валюсь на стрелка, одновременно смещаясь с линии огня. Выстрел! Пуля, пролетает мимо. Откидываю дубинку, вцепляюсь в его одежду, выхватываю нож. Звуки ещё одного глухого выстрела и прорезающей мясо стали раздаются синхронно, но я попадаю, а мой противник нет. Удар в сердце – целился я именно туда – должен закончить бой. Проверить на практике, усвоил ли я уроки анатомии, не получилось, потому что в глазницу незадачливого стрелка вошёл заряд автолазера. Не могу не признать, что это надёжнее ножа в сердце. Оглядываюсь, встаю. Гнидой прострелил Гравжу руку и тот вцепился в неё, очень часто дыша. Второй обитатель квартиры не шевелился, позволяя мне беспрепятственно забрать своё имущество. И только когда я поднимал дубинку, до меня дошло, что на ней не было шипов. Пожалуй, больше никогда не буду вешать гранату рядом с холодняком. – А теперь, урод ползучий, мы с тобой… – начал Гнидой, но Гравж его перебил истеричным криком. – Предатели рода людского! Черти! Вам не победить Легион! – прокричал он и сделал характерное движение челюстями. Изо рта пошла пена. – Вы продали всех, но вы сдохните! Сдохните! Дикие конвульсии сопровождали агонию. – Твою-то мать… – протянул Гнидой, когда Гравж перестал дёргаться. Я не мог с ним не согласиться. Глава тридцать девятая. Правило четвёртое – Почему ты так доверяешь Вертухаю? Почему он вообще зовётся Вертухаем? Это же самая подозрительная кличка на свете. Прошла ночь. Многое случилось за эти несколько часов. Например, я поспал. Так себе поспал на самом деле. – Да не доверяю я ему, – ответил мне Доржи с характерной интонацией. – Но о его прошлом мне почти всё известно. В медкарте указано даже то, когда у него вертиго вылезло. Ориентировки на Двадцатку висели по всему городу. Не знаю, что она сделала, но картель обещал за её голову миллион кнарфов. На мой взгляд, нужно было предлагать больше. – Ты хотел сказать витилиго? Бубнов, когда узнал про Легион, просто закатил глаза и вздохнул, как умирающий кит. Немного не та реакция, которую я от него ожидал. – А в чём отличие? По возвращении в нынешнюю резиденцию я хотел напиться, чтобы забыть о произошедшем в ресторане, но алкоголя не было, а Бубнов с Гнидым не дали мне покинуть квартиру, и поэтому я просто разбил себе костяшки о стену. Хотя бы в этом мне никто не мешал. – Вертиго – это когда голова кружится. Витилиго – это пятна на коже. «Щенок, имей силы принять это и жить дальше», – вот что сказал Гнидой после моего вчерашнего всплеска агрессии. Утешитель нашёлся, растудыть его в качель. – Ладно, запомню. Но сути это не меняет. Даже день сегодня начался отвратительно, что было в принципе, неудивительно. Андроид, из которого Двадцатка позаимствовала несколько деталей для себя, внезапно ожил. Именно сегодня я спал в кладовке и чуть не дал дуба с перепугу, когда проснулся от скребущих звуков и увидел ползущего ко мне на единственной функционирующей руке робота. Седых волос точно прибавилось. Благо, отключался ночной ползун элементарно, вот только заснуть после такого было невозможно. – Я думал, у тебя в голове вообще все слова всеобщего языка. Сейчас мы с Доржи шли к очередному кандидату в пилоты. За один день найти специалиста такого профиля чрезвычайно затруднительно, поэтому претендентов на должность оказалось всего трое. – Если бы. Когда я ставил этот имплант, денег у меня было как у одинокого инвалида, поэтому хватило только на самый дешманский. Первого пилота мы уже посетили. Этот тридцатилетний пропитый мужик управлял в своей жизни только судами, предназначенными для ближнего космоса. Как происходит процесс внутригалактической телепортации он знал только в теории, да и то, полагаю, без какого-либо повторения забыл. – А что не обновишь? Всё равно у тебя череп и так вскрытый. Второй пилот даже дверь нам не открыл. Кажется, его не было дома. Вызовы по БПК он игнорировал, поэтому мы отправились к последней нашей надежде. Надежа была далеко, поэтому пришлось взять такси. – Обновлю. Руки всё не доходят.