— Думаешь, легко мне с тобой? Его дыхание согрело ее губы, и их сразу начало покалывать. — Ну, с виду ты не особо напрягаешься, — улыбнулась Лера. — Мне ничего другого не остается. Хотя я чувствую себя глупо… Всё, что я знал о женщинах, а их было немало, с тобой не работает. — В твоем опыте я даже не сомневаюсь… — как обычно, поиронизировала она. — Но у меня не было таких, как ты… — Я не девочка-картинка. Это то, что ты должен понимать. Я ничего не могу обещать. Не знаю, как будет дальше… — Не обещай. Завтра всё может измениться. Сегодня так — завтра по-другому. Это жизнь. Я ничего не прошу. Только не отталкивай. Он слегка прикусил кожу на ее шее, и Лера непроизвольно сильнее сжала его бедрами. Почувствовав это, Лёшка снова накрыл ее губы своими, скользнул языком в рот, заставляя терять голову от поцелуев. Ей нравилось с ним целоваться. Но она понимала, что пора остановиться, иначе их невинные игры перерастут в неутолимую жажду, и они уже не смогут ограничиться только поцелуями. — Так, всё… — Лера перехватила его руку, скользнувшую под куртку спортивного костюма. Слезла с его колен и уселась рядом. — Мы не будем делать это здесь. Даже если б с тобой было всё в порядке… Нет. Никогда. Стопроцентно нет. Я у мамы не могу. Снова их близость разбудила в ней крамольные мысли. Почему она должна мириться с тем, чего не хочет? Быть без него… Решив еще раз попробовать закурить, Лера достала сигареты и глянула в сторону дома. Окна уже погасли, Сима улеглась спать. Лёшка разгадал ее вороватый взгляд и засмеялся: — От Симы скрываешься? — Конечно. — Поверить не могу, — хохотнул он. — Ты че, я знаешь как ее боюсь, мамита у меня строгая, — сказала Лерка и прикурила. — А почему она твоего отца ненавидит? Лера повременила с ответом, раздумывая, стоит ли делиться такими сокровенными подробностями своей жизни. Об этом никто не знал, как и о том, что Матюша дислексик. — Когда мама умерла, Сима взяла меня к себе и растила, как свою дочь. А в тринадцать лет нарисовался папенька и забрал меня. Сима матери троюродная тетка, кажется. Муж у нее умер рано, детей у них не было. — А ты знала? — Нет. Я думала, что Сима моя мама. Я даже не знала, что Соломатин мой отец, думала: он добрый дядюшка. У нас до сих пор сложные отношения. Наверное, из-за этого. — Хренасе… — резонно отреагировал Полевой. — Отдал. Забрал. Как собачку… — Так даже с собачками нельзя поступать, Лёш. — А Матвей? — Матвей жил с ним. — Поэтому ты день рождения с Симой празднуешь? — С днем рождения меня. — Лера взяла свой бокал, чокнулась с его кружкой: — С днем рождения тебя, — и добавила: — Я его вообще не праздную. Праздновали с Симой до тринадцати лет, а потом, когда папа забрал, перестали. Мама в этот день умерла, для отца это не праздник. Нет, он поздравляет, дарит шикарные подарки… Машину в этот раз, видишь, подарил. Но заранее. Или позже. В основном заранее. Никогда день в день. Я не отмечаю свой день рождения, у меня и на работе все об этом знают. Странно, да, не любить свой день рождения. Но я его не люблю. Разлюбила. Ты завязывай мне торты таскать, а то мне придется вместе со Снежком сесть на диету. Кстати, как там Снежок? — у нее само собой получилось перескочить на другу тему, избежав неловкого молчания или кособоких, жалостливых фраз. Лёшка тоже обрадовался, что они заговорили о другом. Надо было выразить понимание, что-то сказать в поддержку, но ему казалось, что сочувствие лишь обидит Леру. — Хочешь узнать, как Снежок, приходи и проверь лично. — Ну да, у меня же теперь два пациента. — Лерочка, получается, ты мне ящик текилы проспорила. — Точно, — рассмеялась Лера. — Придется отдавать, раз проспорила. Легли они поздно. Лера устроила Лёшку в своей комнате. Он вырубился, едва голова коснулась подушки. Оставив для него воду на столике у кровати, она спустилась в гостиную и устроилась на диване. Не стала ложиться к нему, чтобы не тревожить. Эту ночь, вернее, ее остаток ему нужно провести в покое. И снова проснулась утром от собачьего лая. Лаял Пират. Прямо у нее над ухом. — Что тебе надо от меня морской демон? — проворчала Лера, поворачиваясь на другой бок. «Морской демон» ткнулся ей в ухо и облизал щеку. Убедившись, что поспать больше не удастся, Лера выбралась из-под пледа и пошла в кухню, где Сима уже готовила завтрак, громыхая сковородками. — Доброе утро, — обняла мать сзади, ненадолго прижавшись своей щекой к ее щеке. — С днем рождения, рыбка моя, — Сима пригнула к себе ее голову и поцеловала в волосы. — Что на завтрак? — Сырники. Твой спит еще? — Спит, — подтвердила Лера, не тратя силы на объяснения, что Полевой вовсе не ее и между ними ничего нет, которые после вчерашней заварушки уже не помогут. — Ты ничего про него не рассказывала… — Собиралась. Да и рассказывать особо нечего. Папа против. — Кто бы сомневался, — недовольно хмыкнула Сима. — Он всегда будет против. Житья тебе не даст. Будет против всех, кого ты сама выберешь. — А я против тех, кого выбирает он. Достали меня эти задроты… — Лера оборвалась, увидев Лёшку, спускающегося по лестнице. В руках он держал футболку и был немного бледноват. — Доброе утро. — Доброе. Как ты, живой? — поинтересовалась Сима. — Честно говоря, вчера было лучше, — ответил Лёшка. — Можно мне еще чаю. Как вчера. — Как раз заварила свежий. Садись, завтракать будем. Болит, да? — посочувствовала Серафима — Может, самогоночки? — Мама, да какая ему самогоночка, — возмутилась Лера. — Не верю я в ваши таблетки, — махнула рукой. — Вот мой эликсир на кедровых орешках всё лечит. — Вот и пей сама свой эликсир, — засмеялась дочь. Серафима засуетилась, накрывая завтрак, а Лёшка уселся за стол. Лера помогла ему надеть футболку и принесла аптечку, чтоб найти обезболивающие таблетки. Они подшучивали над Симой и не заметили, как в кухне появился Матвей. Он тоже любил бывать у Серафимы. Лера и в этот раз его звала, но у него были запланированы дела, которые он не смог отложить. И которые, видимо, всё-таки отложил. Увидев Лёху, он с непроницаемым выражением застыл в дверном проеме. Лера растерялась, не зная, что и сказать. Растерялись все. А что тут скажешь? Полевой уютно расположился за столом с кружкой чая и одет был совершенно по-домашнему. И не было ни Альки, ни Юлика, чтоб сказать, что прибыл он сюда просто с ними за компанию. — Привет всем, — наконец выдавил из себя Матюша. — А я вот решил тебя с днем рождения поздравить… Не мог не приехать. Ладно, не буду вам мешать. У него в руках был большой бумажный пакет. Он поставил его на кухонную столешницу и вышел из дома. — Матвей! Подожди! — Лера бросилась за ним и нагнала его у калитки: — Дай мне всё объяснить. — Зачем? — он равнодушно пожал плечами. — Тут и так всё ясно. — Не веди себя как ребенок. Давай поговорим. — Зато ты ведешь себя как взрослая, — сказал он и сел в машину. Заметив в его взгляде холодок, такой же, как в детстве, Лера больше не стала предпринимать попыток с ним объясниться — вернулась в дом. — Может, мне надо было поговорить с ним? — предположил Алексей. Всё случилось неожиданно. Учитывая его состояние, Полевой не сразу сообразил, что делать, и должен ли он что-то делать в такой ситуации. — Что теперь? — спросил он. — Не знаю. Давайте завтракать.