– Тогда я отведу тебя обратно, и мы его заберём. – Нет! Алекс остро ощущал каждую проходящую секунду. Что он мог сказать этому человеку, чтобы тот всё-таки разрешил ему позвонить? В голове вихрем крутились мысли, и вдруг, едва ли не впервые в жизни, он выболтал правду. – Послушайте, – сказал он. – Знаю, в это трудно поверить, но я работаю на правительство. Британское правительство. Если вы дадите мне туда позвонить, вам подтвердят, что я не вру. Я шпион… – Шпион? – Прескотт расплылся в улыбке, но в ней не было ни капли веселья. – Тебе лет-то сколько? – Четырнадцать. – Четырнадцатилетний шпион? По-моему, ты слишком много смотришь телевизор, парнишка. – Я говорю правду! – Не думаю. – Пожалуйста, послушайте. Один человек только что попытался меня убить. Он сейчас в самолёте, который стоит на дозаправке, и если вы не дадите мне позвонить по телефону, погибнет очень много людей. – Что? – Господи, у него атомная бомба! Это было большой ошибкой. Теперь Прескотт по-настоящему рассердился. – Если тебя это не затруднит, попрошу не упоминать имя Господа нашего всуе. Охранник, похоже, наконец определился, как же ему поступить. – Я не знаю, как ты сюда попал и в какую игру играешь, но сейчас ты пойдёшь со мной на паспортный контроль в главном терминале. – Он протянул руку Алексу. – Идём! Хватит с меня твоих глупостей. – Это не глупости. В самолёте летит человек по имени Саров. У него атомная бомба. Он собирается взорвать её в Мурманске. Я единственный, кто может его остановить. Пожалуйста, мистер Прескотт, дайте мне позвонить в полицию. Мне понадобится всего двадцать секунд, а вы можете за мной наблюдать. Дайте мне позвонить, а потом можете вести куда угодно. Но охранник упёрся. – Ты никуда не будешь звонить. Ты пойдёшь со мной прямо сейчас, – сказал он. Отступать больше некуда. Алекс сначала пытался уговорить охранника, потом сказал правду. Ни то, ни другое не сработало, так что, похоже, придётся просто вывести его из строя. Прескотт обошёл стол и подошёл почти вплотную. Алекс напрягся, балансируя на цыпочках и сжав кулаки. Он понимал, что охранник просто выполняет свою работу, и не желал ему зла, но другого способа нет. И тут открылась дверь. – Вот ты где, Алекс! Я за тебя переживал… На пороге стоял Саров. Его сопровождал Конрад. Оба выглядели плохо – бледные, с расфокусированными глазами на пустых лицах. – Вы ещё кто? – раздражённо спросил Прескотт. – Я отец Алекса, – ответил Саров. – Верно, Алекс? Алекс колебался. Он до сих пор стоял в боевой стойке, готовый нанести удар, но медленно опустил руки. Он понимал, что всё кончено, и ощутил горечь поражения. Теперь ему уже ничего не сделать. Если он начнёт спорить прямо при Прескотте, Саров просто убьёт их обоих. Если попытается драться, результат будет примерно таким же. У Алекса оставалась одна-единственная надежда. Если он выйдет отсюда вместе с Саровым и Конрадом, а охранник останется в живых, есть маленький шанс, что он расскажет кому-нибудь о произошедшем, а этот кто-то сообщит в МИ-6. Алекса, скорее всего, спасать уже будет слишком поздно, но они могут успеть спасти мир. – Верно ведь, Алекс? – Саров по-прежнему ждал ответа. – Да, – ответил Алекс. – Привет, пап. – Так что там за дела с бомбами и шпионами? – спросил Прескотт. Алекс застонал про себя. Он что, не мог просто промолчать? – Что, Алекс вам об этом рассказывал? – спросил в ответ Саров. – Ага. Об этом и ещё много о чём. – Он звонил куда-нибудь по телефону? – Нет. – Прескотт надулся от гордости. – Маленький проказник держал в руках трубку, когда я вошёл. Но я быстро его остановил. Саров медленно опустил голову. Он остался доволен услышанным. – Скажем так… у него очень живое воображение, – объяснил он. – В последнее время Алекс чувствует себя не очень хорошо. У него проблемы с психикой. Иногда ему трудно отличать фантазию от реальности. – Как он вообще сюда попал? – проворчал Прескотт. – Должно быть, сбежал с самолёта, пока никто не видел. Ему, конечно же, нельзя находиться на территории Великобритании. – Он британец? – Нет. – Саров взял Алекса за руку. – А теперь нам нужно возвращаться на самолёт. Нам предстоит долгое путешествие. – Подождите-ка минуточку! – Охранник, похоже, не собирался так просто их отпускать. – Простите, сэр, но ваш сын проник на охраняемую территорию. И, если уж на то пошло, вы тоже. По Эдинбургскому аэропорту нельзя разгуливать, где вам вздумается! Я должен составить на вас рапорт. – Я понимаю вас, – абсолютно невозмутимо ответил Саров. – Мне нужно отвести мальчика обратно на самолёт. Но мой ассистент останется с вами и сообщит вам любую необходимую информацию. При необходимости он даже сопроводит вас до кабинета вашего начальника. И я сердечно благодарю вас за то, что вы не дали моему сыну позвонить по телефону, мистер Прескотт. Иначе мы все бы попали в крайне неловкое положение. Не дожидаясь ответа, Саров повернулся и вывел Алекса из комнаты за руку. Через час «Лирджет» взлетел – ему предстоял последний этап большого пути. Алекс сидел в том же кресле, что и раньше, но теперь был прикован к нему наручниками. Саров ничего ему не сделал, а теперь, похоже, вообще делал вид, что его в самолёте нет. В каком-то смысле это пугало Алекса больше всего. Он ожидал, что Саров накричит на него, может быть, изобьёт или даже прикажет Конраду убить его на месте. Но Саров не сделал ничего. Посадив Алекса обратно в самолёт, русский генерал даже больше не смотрел в его сторону. Конечно же, возникли определённые проблемы. Взрыв в самолёте и побег Алекса вызвали множество вопросов. Пилоту пришлось долго общаться с диспетчером. На борту взорвалась неисправная микроволновая печь, объяснил он. А что за мальчик сбежал с самолёта? Генерал Алексей Саров, сопровождающий российского президента, летит в Россию вместе с племянником. Мальчик очень непоседливый и глупый, но сейчас уже всё под контролем… Если бы это был обычный частный самолёт, диспетчеры давно вызвали бы полицию. Но самолёт принадлежал Борису Кириенко, и его экипаж обладал дипломатической неприкосновенностью. Начальство аэропорта решило, что лучше всего будет закрыть глаза на эту ситуацию и всех отпустить. Тело Джорджа Прескотта нашли лишь через четыре часа. Он сидел, обмякнув, в шкафу для письменных принадлежностей. На его лице застыло удивлённое выражение, а между глаз зияла дыра от пули. К тому времени «Лирджет» давно был в воздушном пространстве России. Когда подняли тревогу и в аэропорт наконец прибыла полиция, свет в салоне уже был притушен: самолёт кружил над Кольским полуостровом, готовясь зайти на посадку. Конец света Аэропорты одинаковы во всех городах, но в Мурманске он выглядел как-то по-особенному уродливо. Его построили посреди поля, так что, если смотреть на него с воздуха, сначала казалось, что глаза вас просто обманывают. Да и внизу, на земле, стояло лишь одинокое здание из стекла и потрёпанного серого бетона с восемью белыми буквами на крыше. МУРМАНСК Алекс узнал русские буквы. Мурманск. В этом городе живут тысячи людей. Интересно, сколько из них останутся в живых через двенадцать часов? Его приковали наручниками к одному из охранников, прилетевших с острова Скелета, и повели по пустой взлётной полосе. Недавно прошёл дождь. Асфальт был мокрым, с грязными лужами повсюду. Других самолётов поблизости не было. Собственно, казалось, что аэропортом вообще никто не пользуется. За стеклом горели несколько тусклых жёлтых лампочек, но вот людей не было. Единственная дверь для прибывающих пассажиров была заперта, словно в аэропорту уже и не надеялись, что сюда кто-либо прилетит. Их тем не менее ждали. На взлётной полосе стояли три армейских грузовика и забрызганная грязью легковая машина. Возле них Алекс увидел целый строй солдат, стоявших навытяжку. Они были одеты в форму цвета хаки с чёрными поясами и высокие, почти до колен, сапоги. У всех на груди висели автоматы. Командир, в такой же форме, как и Саров, шагнул вперёд и отдал честь. Они с Саровым пожали друг другу руки и обнялись. Несколько минут они о чём-то говорили, затем командир выкрикнул приказ. Двое солдат бегом бросились к самолёту и извлекли из него серебристый сундук с атомной бомбой. Алекс стоял и смотрел, как сундук аккуратно несут к одному из грузовиков. Дисциплина у солдат была на высоте. Перед ними несли устройство, способное уничтожить целый континент, но никто даже не повернул головы. После того, как бомбу погрузили в кузов, солдаты резко развернулись и строевым шагом прошли к двум оставшимся грузовикам. Сковав обе руки Алекса наручниками, его посадили на переднее сиденье одного из грузовиков, рядом с водителем. Никто даже не смотрел на него. Никто не спрашивал, кто он такой. Саров, должно быть, заранее предупредил всех по радио о том, что с ним будет мальчик. Алекс посмотрел на водителя. Серьёзный, гладко выбритый, с ясными голубыми глазами и бесстрастным лицом. Профессиональный солдат. Алекс выглянул в окно и увидел Сарова и Конрада, которые садились в машину. Они отправились в путь. Вокруг аэропорта не было ничего – совершенно пустая и плоская равнина, где даже деревья выглядели мелкими и унылыми. Алекс поёжился от холода и попытался скрестить руки, чтобы потереть плечи и хоть так согреться. Наручники зазвенели, и водитель сердито посмотрел на него. Они минут сорок ехали по ухабистой дороге. Потом впереди показались несколько ничем не примечательных, современного вида высотных домов, и они вдруг въехали в сам Мурманск. Сейчас вообще ночь или день? Небо было светлым, но фонари всё равно горели. По тротуарам шли люди, но издалека казалось, что они вообще никуда не идут – просто бесцельно бродят, словно сомнамбулы. Никто даже не смотрел в их сторону, когда они ехали по четырёхполосной дороге – бульвару в центре города. Он был совершенно прямым, и казалось, что он вообще никуда не ведёт; по обе стороны стояли серые, безликие здания. Мурманск состоял из одинаковых жилых кварталов, неотличимых друг от друга, словно спичечные коробки. Алекс не видел ни кинотеатров, ни ресторанов, ни магазинов – ничего, что делает жизнь приятнее. Пригородов тоже не было. Город просто закончился, и они поехали дальше по пустынной тундре, направляясь к далёкому горизонту, который ничего не обещал. Здесь, всего за полторы тысячи километров до Северного полюса, просто ничего не было. Безжизненные люди, холодное солнце. Алекс вспомнил, какой путь уже проделал. Из Уимблдона в Корнуолл. Потом Лондон, Майами, остров Скелета. И наконец он оказался здесь. Наконец? Какое ужасное место, чтобы встретить здесь конец своей жизни. А может быть, и конец света. На дороге не было ни других машин, ни указателей. Алекс перестал даже пытаться понять, куда они едут. Примерно через полчаса машины замедлили ход, потом свернули. Из-под колёс послышался хруст: они теперь ехали не по асфальту, а по гравийной дороге. Так вот где русские держат свои подводные лодки? Алекс видел только забор из сетки-рабицы и покосившуюся деревянную будку, которая притворялась охранным постом. Они остановились у красно-белого шлагбаума. Из будки вышел какой-то человек, одетый в тёмно-синий длинный плащ, китель и полосатую тельняшку. Русский моряк. На вид ему было вряд ли больше двадцати лет, и он явно не ожидал увидеть такую делегацию. Он подбежал к легковой машине и спросил что-то по-русски. Конрад застрелил его. Алекс увидел, как из окна высунулась рука, потом – вспышку, но всё произошло так быстро, что он сначала не поверил глазам. Молодого матроса отбросило назад. Конрад выстрелил ещё раз. В будке сидел второй моряк – Алекс его даже не заметил; через мгновение он с криком рухнул на землю. Никто не сказал ни слова. Из переднего грузовика выбрались двое солдат и прошли к шлагбауму, перегораживающему вход. Это что, на самом деле въезд на базу подводного флота? Даже на некоторых стоянках у супермаркетов Алекс видел более сложные системы безопасности. Солдаты просто подняли шлагбаум, и конвой поехал дальше. Они спустились с холма по извилистой, неровной дороге, и перед ними наконец появилось море. Первым, что увидел Алекс, был флот ледоколов, пришвартованных метрах в восьмистах от дороги, огромных железных глыб, которые бесшумно покачивались на водной глади. Казалось невозможным, противоречащим всем законам природы, что корабли таких чудовищных размеров могут держаться на воде. На борту не горел ни один фонарь, не было видно ни единого движения. По ту сторону залива поднимался ещё один угрюмый холм, испещрённый белыми полосами. Что это – соль или никогда не тающий снег? Алекс не знал. Грузовики спустились вниз и оказались в порту. Их окружали краны, платформы, склады, ангары. Настоящая игровая площадка дьявола: скрученная сталь и бетон, крючья и цепи, лебёдки и кабели, баки, деревянные поддоны и огромные стальные контейнеры. Ржавеющие корабли качались на волнах или торчали на сваях на земле. Машины, грузовики и тракторы, многие – явно брошенные, стояли на набережной. С одной стороны был ряд длинных деревянных домов, пронумерованных жёлтой и серой краской. Они напомнили Алексу здания, которые он видел в фильмах о Второй мировой войне – в таких держали военнопленных. Может быть, здесь расквартированы моряки? Если так, то они все сейчас спят. Гавань казалась совершенно пустой. Они остановились, и грузовик начал раскачиваться из стороны в сторону, когда из него вылезли солдаты. Алекс увидел в окно, как они идут мимо с автоматами на изготовку; может быть, он должен идти вслед за ними? Но нет – водитель покачал головой и жестом показал, чтобы он сидел на месте. Алекс смотрел, как солдаты расходятся по порту, направляясь к деревянным домам. Сарова нигде видно не было. Должно быть, ещё сидит в машине, припаркованной с другой стороны.