Саров посмотрел на него. – Не говори ни слова, Алекс, – сказал он. – А если ты хотя бы подумаешь о том, чтобы открыть рот, советую для начала оглянуться назад. Конрад сел в кресло позади Алекса, держа на коленях газету. Когда Алекс обернулся, Конрад убрал газету и показал ему большой чёрный пистолет с глушителем, направленный прямо на него. – Никто ничего не услышит, – сказал Саров. – Если Конрад хотя бы подумает, что ты что-то замыслил, он тут же выстрелит. Пуля насквозь прошьёт кресло и перебьёт тебе позвоночник. Ты мгновенно умрёшь, но всем покажется, что ты просто уснул. Алекс знал, что на самом деле не всё так просто. Когда человека убивают выстрелом в спину, он не выглядит так, словно он просто уснул. Саров идёт на огромный риск. Но, собственно, весь его замысел – ещё более огромный риск. Ставки выше просто не может быть. Алекс не сомневался, что если он попытается хоть кому-то рассказать, что происходит, его тут же убьют. Дверь самолёта открылась, и на борт поднялся рыжеволосый механик в синем комбинезоне, держа в руках стопку бумаг. Саров встал, чтобы поздороваться с ним. – Вы говорите по-английски? – спросил механик с шотландским акцентом. – Да. – Подпишите, пожалуйста, вот эти бумаги. Алекс чуть повернул голову. Механик увидел его и кивнул. Алекс кивнул в ответ. Ему показалось, что Конрад уже прижал пистолет к креслу, и ничего не сказал. А потом всё закончилось. Саров подписал бумаги и вернул механику ручку. – Возьмите чек, – сказал он, протянув Сарову ещё один листок. – Скоро вы сможете снова взлететь. – Спасибо, – кивнул Саров. – Не хотите прогуляться, размять ноги? В Эдинбурге сегодня хорошая погода. Мы можем даже угостить вас чаем с печеньем, если вы придёте в главный офис. – Нет, спасибо. Мы все немного устали. Останемся здесь. – Хорошо. Если вы точно никуда не собираетесь, я увезу трап… Трап сейчас увезут – и, как только его увезут, Саров тут же запрёт дверь! У Алекса есть лишь несколько секунд. Он дождался, пока механик не выйдет из салона, затем встал. Руки он держал перед собой, зажав брелок с динозавром в кулаке. – Сядь! – прошипел Конрад. – Всё в порядке, Конрад, – сказал Алекс. – Я никуда не собираюсь идти. Просто хочу немного размять ноги. Саров снова сел. Он разглядывал документы, полученные от сотрудника аэропорта. Алекс прошёл мимо. У него пересохло во рту, и он очень радовался, что на борту самолёта нет такого же сенсора, как у ворот Каса-де-Оро. Если бы этот сенсор сейчас направили на него, стук его сердца звучал бы оглушительно. Это его последний шанс. Алекс тщательно выверял каждый шаг. Наверное, даже направляясь к эшафоту, он был бы менее напряжён. – Ты куда, Алекс? – спросил Саров. Алекс дважды повернул голову динозавра. – Никуда. – А что у тебя в руках? Алекс колебался. Если он попытается притвориться, что у него в руках ничего нет, Саров станет ещё подозрительнее. Он показал генералу игрушку. – Мой счастливый талисман, – сказал он. – Тираннозавр-рекс. Он сделал ещё шаг вперёд и провернул голову динозавра в другую сторону. Послышался едва заметный щелчок. Десять… девять… – Сядь, Алекс, – сказал Саров. – У меня болит голова, – ответил Алекс. – Хочу просто немного подышать воздухом. – Тебе нельзя выходить из самолёта. – Я никуда не пойду, генерал. Но Алекс уже дошёл до двери, и его лицо обдувал свежий шотландский ветер. Буксир уже отвозил трап от самолёта, расстояние до ступенек всё увеличивалось. Четыре… три… – Алекс! Вернись на место! Алекс бросил брелок на пол и прыгнул вперёд. Конрад вскочил, как разъярённая змея, и выхватил пистолет. Игрушка взорвалась. Алекс почувствовал взрыв за спиной. Ярко вспыхнул свет, затем послышался очень громкий хлопок. Впрочем, окна в самолёте не выбило, огня и дыма тоже видно не было. В ушах Алекса звенело, на мгновение он ослеп. Но он был уже снаружи самолёта, когда оглушающая граната взорвалась. Трап всё ещё отъезжал от самолёта. Он не допрыгнет! Асфальтовое покрытие было метрах в пяти внизу. Если Алекс упадёт с такого расстояния, то сломает ногу или даже погибнет. Но он всё же выпрыгнул как раз вовремя. Он упал животом на площадку, болтая ногами в воздухе, затем подтянулся и быстро поднялся на ноги. Рыжеволосый механик изумлённо таращился на него. Алекс сбежал вниз прямо по движущемуся трапу. Когда он ступил на твёрдую землю, его пронизала волна торжества. Он вернулся домой. А оглушающая граната, похоже, сработала. В самолёте никто не двигался. Никто не стрелял ему вслед. – Эй, ты что творишь?! – закричал механик. Алекс пропустил его слова мимо ушей. Сейчас ему надо разговаривать не с этим человеком – а ещё ему нужно как можно дальше уйти от самолёта. Смитерс сказал, что граната выводит врага из строя лишь на несколько минут. Саров и Конрад вскоре придут в себя – и, конечно, тут же погонятся за ним. Он бросился бежать. Боковым зрением он увидел, что механик достал из кармана рацию и что-то сказал – но это неважно. Вокруг самолёта собрались и другие люди, готовясь к заправке. Они наверняка услышали взрыв. Даже если Алекса снова поймают, самолёту не разрешат взлететь в воздух. Но он не собирался снова попадать к ним в руки. Алекс заметил ряд административных зданий по периметру лётного поля и бросился к ним со всех ног, тяжело дыша. Добравшись до ближайшей двери, он потянул за ручку. Закрыто! Он заглянул в окно. Внутри он увидел коридор с телефоном-автоматом, но здание почему-то было заперто. На какое-то мгновение он задумался, не разбить ли окно – но на это понадобится слишком много времени. Тихо выругавшись, он отошёл от двери и побежал к соседнему зданию, стоящему метрах в двадцати. Здесь дверь оказалась открыта. Он оказался в длинном коридоре, по сторонам которого располагались кабинеты и складские помещения. Вокруг никого не было. Теперь ему нужно просто найти телефон. Алекс открыл ближайшую дверь. За ней оказалась комната со стеллажами, копиром и письменными принадлежностями. Следующая дверь была заперта. Алекса постепенно охватывало отчаяние. Он открыл ещё одну дверь, и на этот раз ему повезло. Комната оказалась кабинетом, и на столе стоял телефон. Внутри никого не было. Алекс вбежал внутрь и схватил трубку. И только сейчас он понял, что вообще не представляет, по какому номеру звонить. В телефоне, который дал ему Смитерс, была кнопка прямой связи, автоматически набиравшая номер МИ-6. Но вот обычного номера для связи ему не давали. Что ему делать? Позвонить телефонному оператору и попросить соединить его с военной разведкой? Там подумают, что он сошёл с ума. Нельзя было терять ни секунды. Саров, вполне возможно, уже пришёл в себя и ищет его. В кабинете было окно, но выходило оно на заднюю сторону здания, так что он не видел ни самолёта, ни взлётной полосы. В конце концов Алекс принял решение и набрал 999. Два гудка, затем в трубке послышался женский голос. – Вы позвонили по номеру экстренной помощи. Какая служба вам требуется? – Полиция, – ответил Алекс. – Соединяем вас… В трубке заиграла музыка. А затем на переключатель телефона легла чья-то рука, и связь прервалась. Алекс резко развернулся, у него перехватило дыхание. Он ожидал увидеть перед собой Сарова – или, ещё хуже, Конрада с пистолетом. Но это оказались не они, а охранник аэропорта, который вошёл в кабинет, пока Алекс звонил. Ему было лет пятьдесят; его волосы уже седели, а подбородок словно утонул внутри шеи. Его живот торчал над ремнём брюк, а сами брюки заканчивались в паре сантиметров от лодыжек. К куртке охранника была прикреплена рация. На нагрудном кармане висела табличка с именем – Джордж Прескотт. Он нависал над Алексом, строго смотря на него, и сердце мальчика ушло в пятки, когда он понял, что перед ним стоит настоящий кошмар для шпиона: человек с самомнением и высокомерием уличного регулировщика, вахтёра автостоянки или любого другого работника, наделённого малой толикой власти. – Что ты здесь делаешь, парень? – раздражённо спросил Прескотт. – Мне нужно позвонить по телефону, – сказал Алекс. – Я вижу. Но это не общественный телефон. Более того, это даже не общественное помещение. Этот комплекс находится под охраной. Тебя не должно быть здесь. – Нет, вы не понимаете. Это чрезвычайная ситуация! – О, правда? И что же это за ситуация такая? Прескотт ему явно не поверил. – Я не могу объяснить. Просто позвольте мне позвонить. Охранник улыбнулся. Он явно был доволен собой. Пять дней в неделю он бродил из кабинета в кабинет, проверяя, закрыты ли двери и выключен ли свет, и он очень обрадовался возможности наконец хоть на ком-то отыграться. – Ты никому не позвонишь, пока не объяснишь мне, что здесь делаешь! – сказал он. – Это личный кабинет. – Он нахмурился. – Ты не открывал ящики? Не украл ничего? Нервы Алекса были натянуты туго, словно канаты, но он заставил себя оставаться спокойным. – Я ничего не забрал, мистер Прескотт, – сказал он. – Я только что сошёл с самолёта, который приземлился несколько минут назад… – Какого самолёта? – Частного самолёта. – У тебя паспорт есть? – Нет. – Это очень серьёзное дело. Въезжать в страну без паспорта нельзя. – Мой паспорт в самолёте!