– Ещё акулы-крюки? – со страхом уточнила Виола. – Нет, что-то с очень длинным носом! – Носом? – растерялся Баркли. Улик судорожно вздохнул: – Это не нос. Это рыба-кинжал. Из воды вылетело что-то большое и серебристое и вонзилось в правый бок судна, а затем… вышло из левого. Все – даже Улик – ощутили отдачу от этого удара. Баркли скатился кубарем по лестнице на центральную палубу. Шази пришлось всадить саблю в доску, иначе её бы выбросило за перила. Сесили в последний момент успела схватиться за верёвку и теперь болталась туда-сюда, как наживка на леске. Под пенистыми волнами скользнула расплывчатая тень чудища, прошившего корабль насквозь. «Беалах» застонал, заскрипел, и палуба начала проваливаться. Целые ряды досок выскочили из пазов и попадали в воду, и корабль сложился пополам, как сомкнувшиеся челюсти. «Нет!» – в панике взвыл про себя Баркли. До острова Роан оставалось меньше мили. Они были уже так близко. Они ещё смогут доплыть… Но затем «Беалаха» затянуло внутрь водоворота и закружило, погружая всё глубже и глубже. Последним, что увидел Баркли, прежде чем потерять сознание, был стремительный белый поток, закручивающийся сразу во всех направлениях. Глава 22 Баркли вырвало на песке солёной водой. Лёгкие горели, руки дрожали, хотя он лишь слегка приподнял верхнюю часть туловища. Всё случившееся с ним после того, как «Беалах» затонул, напоминало каскад из обрывочных воспоминаний. Так, Баркли помнил плакучую волну – на неё же указывали воспалённые пятна на коже, где она успела его объесть. Он помнил, как и рыба-кинжал, и акулы-крюки обратились в бегство при звуках глухого рёва, донёсшегося из глубин Моря. И помнил острую боль в горящей метке, призывающей его любой ценой доплыть до берега. – Баркли! – закричал кто-то. Он не сразу посмотрел в ту сторону, слишком был занят выплёвыванием солёной воды. Покончив с этим неприятным занятием, Баркли перевернулся на спину и уставился на бредущую к нему Виолу. Она тоже была вся мокрая и едва переставляла ноги. – Ты как? – прохрипела она. – Живой вроде. А ты? – Не знаю. Морщась, она закатала изодранный рукав. Вся её рука была красной, опухшей и перемазанной в крови. Она осторожно оттёрла её с метки, повреждённой плакучей волной. Золотая татуировка так сильно воспалилась, что Баркли едва мог разобрать в её линиях очертания дракона. – Я не могу призвать Митзи, – едва не плача, сказала Виола. – И не могу пользоваться магией. – А Митзи в порядке? – перепугался Баркли. – Кажется… Я её чувствую. Но… – она заломила руки, стараясь не поддаваться панике. – Дело точно плохо. Баркли сел и сощурился на воду, но увидел лишь воронки водоворотов, чей рёв заглушал шум прибоя. Ни следа их друзей или «Беалаха». – Где остальные? – Трудно сказать. Всё произошло так быстро. Но Хасу могла успеть переместить их с помощью своей магии. Наверняка с ними всё хорошо. Баркли очень хотелось в это верить. Он и мысли не допускал, что могло быть иначе. Обернувшись, он скользнул взглядом по острову. Размерами он заметно уступал всем остальным островам, где ему уже удалось побывать, и по сути представлял собой одинокий холм. Его венчали несколько каменных колонн, чьи чёткие линии явно указывали на рукотворное происхождение. – Думаешь, мы на месте? – спросил Баркли. – Это остров Роан? – Должен быть. И если Тэдж здесь, он бы точно поднялся на самый верх. Виола помогла ему встать, и вместе они начали подъём по склону. Посыпанная галькой тропа помогала избегать особо крутых участков, и в какой-то момент Баркли осенило, что она была выложена в форме спирали. Когда они добрались до вершины, то убедились, что колонны образовывали круг. Они были такими древними, что вырезанные на них рисунки почти истёрлись, а часть заросла лишайником, но Баркли всё же разобрал несколько спиралей – символ острова Роан. В центре круга из колонн был большой водоём с водоворотом, уходящим вглубь острова. А на краю водоёма, не отрывая взгляда от воронки, стоял Тэдж. Похоже, решал, прыгнуть или нет. – Не вздумай, – сказал Баркли. Тэдж удивлённо вскинул голову и нахмурился: – Как вы сюда попали? – Мы были не одни, с нами ещё были Шази, Сесили и Хасу. Нас привёз Улик, но… – Баркли сглотнул. – «Беалах» затонул, – договорила за него Виола. – Мы не знаем, где остальные. Тэдж округлил глаза: – Серьёзно? И давно это было? – Какое-то время назад, – ответил Баркли. С высоты холма было видно намного дальше, чем с берега, но он всё равно не различил ничего, кроме пенистых волн. – Значит, Хасу перенесла их на Манси, – сказал Тэдж, повторяя мысль Виолы. – А нам остаётся разобраться с Лохмордрой. – И как ты собираешься это сделать, если даже все стражи не смогли его остановить? – спросила Виола. – Стражи сдерживались. Они не хотели его убивать. Тэдж шагнул к самому краю, и Баркли инстинктивно дёрнулся вперёд. Если понадобится, он готов был сбить его на землю. Виола бросила на него встревоженный взгляд, явно думая о том же. – Помните, как Корень успокоил Гравальдора? – продолжил Тэдж. – Если у Мар-Мара тоже получится, я смогу призвать достаточно электричества, чтобы убить Лохмордру. Сейчас мне хватит на это сил. Достаточно будет одной попытки. – Лохмордра – легендарное чудище, – чуть ли не по слогам произнесла Виола. – Он одного возраста с Морем. Для него ты не страшнее темносветки. – И в Лесу нет ничего похожего на плакучую волну, – добавил Баркли. – Гравальдор тогда проснулся только потому, что настала середина зимы, это не то же самое… – Мне всё равно! – отрезал Тэдж. – Но он нужен Морю, – попытался воззвать к нему Баркли. – Только его магия удерживает чудищ внутри Дикоземья. – Если его не убить, от Дикоземья скоро ничего не останется. – Я понимаю, что ты зол. Я знаю, каково это. Но мы не станем стоять в сторонке и смотреть, как ты себя губишь. Казалось, ему удалось до него достучаться. Плечи Тэджа повисли, его взгляд сместился на мутную поверхность Моря, словно он устремился мыслями куда-то далеко-далеко. Но когда он посмотрел на них, в его глазах пылала ярость. – У вас есть два варианта. Либо вы меня отпускаете, либо идёте со мной. – Либо… – шагнул к нему Баркли. – Мы тебя остановим. – Баркли… – предупреждающе начала Виола, но её оборвало насмешливое фырканье Тэджа. – Тебе меня ни за что не побить, как бы ты ни старался. Может, и так, но кто знает? Во время Отбора Баркли и Тэджу так и не довелось помериться силами. Плюс Мар-Мар не мог сражаться на суше, что давало Баркли преимущество. И они были достаточно далеко от плакучей волны. Тэдж заметно напрягся, когда рядом с Баркли возник Корень. Даже он не мог выиграть один против двух противников. Баркли выставил перед собой руку и подумал: «Ветер!» Воздушный вихрь врезался в Тэджа, отбросив его на одну из колонн. Он со стоном повалился на землю, но быстро поднялся, весь пунцовый от злости, и выпростал в сторону Баркли руку. Кончики его пальцев заискрили, и Баркли нырнул вбок, уклоняясь от молнии, что выжгла траву в том месте, где он стоял секунду назад. Виола спряталась за колонной: – Прекратите! Вы оба! Вы так друг друга покалечите! Но Тэдж не дал Баркли передышки и почти сразу же выстрелил второй молнией. Баркли увернулся, но едва-едва: разрядом ему подпалило волосы. Корень прыгнул на Тэджа, пока тот смотрел в другую сторону, и, повалив его в траву, упёрся передними лапами ему в плечи, не давая подняться. Баркли, тяжело дыша, выпрямился и подошёл к ним: – Ты хочешь убить Лохмордру не для того, чтобы спасти Море. Ты хочешь убить его, потому что он убил твоего отца. – Заткнись! – прошипел Тэдж. – Нет, тебе нужно это услышать. Убив Лохмордру, ты отца не вернёшь. Твой отец не хотел бы…