Глава 22 Прощание с леди Каролайн, портал, больничное крыльцо. Мы отсутствовали не дольше получаса, а все вокруг изменилось. Что-то потеряло смысл, что-то обрело новый. Эмоции утратили остроту. Мысли не метались в голове всполошенными птицами, а текли плавно и размеренно. Хватайся за любую – и, быть может, она приведет тебя к ответу. Приятный, но, увы, проходящий эффект от общения с волшебным существом. Магия, не людская и не эльфийская, а истинная магия этого мира, привязавшись ко мне словно запах чужих духов, постепенно таяла… – Благодарю за помощь, мисс Аштон, – поклонился Грин, остановившись у дверей своего кабинета. От него снова веяло тревогой, неминуемой бедой, болью. Но пока эти чувства были еще недостаточно сильны, не сильнее понимания, что это тоже побочный эффект. К сожалению, стойкий. – Я больше не мышь? – успела улыбнуться я до того, как знакомая дрожь коснулась пальцев. – Сегодня уже нет. Судя по тому, как быстро закрылась за ним дверь, доктор понял, что все вернулось на круги своя, и решил не играть с моей повышенной восприимчивостью. Я подумала, что при следующей встрече нужно поблагодарить за это. Но следующая встреча состоялась скорее, чем я рассчитывала, и о благодарности я к тому времени забыла. – Доктор Грин отдал вам вопросы? – спросила леди Райс, закончив рассказ о чудесных малышках миссис Перли. – Какие вопросы? – я ждала, что наставница поинтересуется, куда и зачем я отлучалась, и сразу не поняла, о чем она говорит. – К экзамену по анатомии. Я объяснила профессору Джакоби вашу ситуацию с переводом, и он обещал дать билеты, по которым вам придется отвечать. На кафедру мне сейчас зайти некогда, вот я и попросила Эдварда… доктора Грина. Он играет в лото с миссис Джакоби, вчера должен был быть у них… Элизабет, куда вы? – Простите, леди Пенелопа. Я на минуточку. Только убью кое-кого и вернусь. В кабинет заведующего я ворвалась без стука, но одного взгляда на сидевшего за столом доктора хватило, чтобы запал сошел на нет. Один его взгляд – и захотелось бежать обратно. – Как вчера сыграли в лото? – зло осведомилась я, пересилив гнавший прочь страх. – Проигрался вчистую. При том что вместо фишек было миндальное печенье, которое я обожаю, горю моему не было предела. – Вы бесчестный человек! – Обычно нет, – покачал он головой. – Но вы ведь не поверите? – После вашего тухлого сыра? – Сыр не тухлый, он… с плесенью. Сыр с плесенью и под хорошее вино, а? Хотя признаю, это на любителя. Но ведь анатомия не единственный экзамен, который вам предстоит сдавать, да… Бет? Что я должна была сказать? Что сдам экзамены без его помощи, а в посольство больше не пойду? И кому бы я сделала хуже? Нет, я согласилась. Может, кое-кто и мнил себя гениальным манипулятором, думая, что заполучил себе послушную мышку, – пусть. Зато этот кое-кто никогда не сможет подступиться к единорогу и будет слюнки глотать, наблюдая со стороны, как я «устанавливаю контакт» с дивным существом. Я думала о единороге остаток времени в лечебнице, рассеянно просматривая билеты. В столовой. В своей комнате, когда переодевалась для тренировки с Саймоном. По дороге на боевой факультет. Вспоминала переливчатые глаза под инеевыми ресницами. Теплые губы, осторожно касавшиеся моей ладони. Шелковистую гриву под пальцами… И не сразу заметила появившегося передо мной эльфа. – Добрый день, Илси. – Добрый… – я едва успела притормозить, чтобы не врезаться в него. – Грайнвилль. О нем я тоже думала. Давно, еще до единорога. Хотела поговорить, но так и не придумала, как спросить притворяющегося моим другом нелюдя, что он делал в зеркале из моего сна рядом с Элси? – Ты была в посольстве, – сказал эльф. – Была, – признала я. – Что сказал тебе кэллапиа? – Разве единороги умеют говорить? – неискренне удивилась я. – А как тебе понравилась леди Каролайн? – забыв о предыдущем вопросе, спросил Грайнвилль. – Она милая. – Лорд Эрентвилль сделает преемником того, кто станет ее мужем. А я уже в том возрасте, когда мужчина моего народа может взять в дом жену. – Зачем ты мне это рассказываешь? – Чтобы ты поняла, что я по-прежнему честен с тобой. И тоже была честна. Ты обижена на меня, Илси? – С чего ты взял? – Ты не говоришь со мной, как раньше, после той ночи в бестиарии. Я оступилась, сердце забилось о ребра. Элси не помнила той ночи. А наутро на ее месте уже была я. – Тайны на обмен, – сказал эльф. – Что? – я остановилась и посмотрела в сверкающие льдинки, заменявшие ему глаза. – Тайны на обмен. Я сказал тебе тайну, а ты скажешь мне свою. Разве друзья так не делают? Все это было бы смешно… – Нет, Грайнвилль, друзья так не делают. Люди так не делают. То, что ты открыл мне тайну, не обязывает меня поступать так же. – Я знаю. Но подумал, что, если сделаю первый шаг… Я тревожусь о тебе. Ты изменилась, и мне неприятно думать, что в этом есть моя вина. Что же там произошло? Хоть намекнул бы. Элизабет пошла в бестиарий, чтобы устроить «сюрприз» Оливеру. Так она сказала подругам. А на самом деле хотела встретиться с Грайнвиллем? Нет, я бы помнила. Пусть не саму ночь, а то, как договаривалась с эльфом о встрече. Значит, увиделись они случайно. – Почему ты думаешь, что в чем-то виноват? – спросила я осторожно. – Я помог тебе тогда, хоть и не должен был этого делать. Шрамы на его щеках зашевелились. Рисунок расплылся на мгновение, а после вновь стал четким, но будто немного другим. Это отвлекало. Завораживало… Гипнотизировало? – Ты молода и неопытна, Илси. В тебе есть кровь моего народа – это дополнительная сила для тебя, но и дополнительная опасность. Мне стоило подумать об этом, но я… заболел твоим вдохновением. Не знаю, говорят ли так люди. – Не говорят. Но я понимаю, о чем ты. Оливер сказал, что потратил полчаса, чтобы утихомирить разгулявшихся мумий. С его силой возиться так долго с заклинанием, сплетенным третьекурсницей? Странно, что он сам ничего не заподозрил. Наличия у этой третьекурсницы приятеля-эльфа, например, который «заболел ее вдохновением» к розыгрышам. Наши способности не сочетаются. Даже полукровки владеют либо только людской, либо только эльфийской магией. Однако если в эльфийских чарах они, как правило, слабы, то, получив в наследство человеческий дар, часто превосходят по силе чистокровных людей. Элизабет этого превосходства прежде не чувствовала, но, видимо, Грайнвилль каким-то образом помог ей нарастить мощь заклинания, используя силу эльфийской крови. Теперь переживал из-за последствий этого эксперимента. – Все в порядке, – уверила я его. – С утра мне влетело от ректора, но это уже в прошлом. – Я беспокоюсь не из-за этого, Илси. Я боюсь, что новый опыт был преждевременным для тебя. Ты стала странно вести себя после того случая. Говорить странные вещи. Угу. О спасении мира, например. – Не обращай внимания, – отмахнулась я. – У меня сложный период. Перевод. Новые дисциплины. Практика. Устаю, вот и… А что ты делал в бестиарии в ту ночь? Ты говорил, но я уже забыла. – Ты не забыла, – покачал он головой. – Я не говорил. Но скажу сейчас. Я рисовал горгулий, тех самых. Хотел представить их в полете, но мне это не удавалось. До твоего прихода. Улыбка коснулась его губ и тут же растаяла. – Вижу, ты торопишься, Илси. Не стану задерживать. Просто знай, что я все еще твой друг. Если захочешь поговорить, я буду рад. Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Я рассчитывала на Саймона, как на помощника в расследовании, а получила персонального тренера. Учитывая, что от такого чудесного средства отдыха, как бойцовский клуб, я отказываться не собиралась, тоже неплохо. Эффект от тренировки даже с воздействием единорога не сравнить. Единорог – это эйфория, безмятежность, накрывающая с головой, как волна, а затем откатывающаяся, оставляя тебя с прежними проблемами. Бой – это дренаж, освобождающий душу от избытка эмоций, а разум – от ненужных мыслей. Во время спарринга ты сконцентрирован на одной цели. Сконцентрирован и предельно собран… иначе получишь ногой в живот и согнешься пополам, отброшенный к канатам. – Скорость, ничего не решает, Элизабет, – продолжил лекцию Саймон. – Сила ничего не решает. Ловкость, хитрость или опыт – ничего. Если хотите победить, нужно использовать все и сразу. Мне так нравились занятия с ним, что я почти забыла, зачем изначально затевались наши встречи. Но сегодня, в воскресенье, Вульф принес книги. Сказал, это все, что удалось разузнать у матери: названия книг, где описывались заклинания, которым люди научились у драконов. Голая теория, и ничего похожего на наш случай. «Возможно, вы заметите что-то, что я пропустил», – добавил он.