– Хотите научиться побеждать – научитесь сначала проигрывать. Обернувшись через плечо, я увидела стальную морду волка. – Через десять минут в сквере у корпуса теормага, – шепнул чемпион, прежде чем затеряться в толпе. Я поднялась на ноги и, прихрамывая, сошла с ринга, пусть не под овации, доставшиеся Кошке, но под вполне дружелюбный гомон. – Как ты? – подхватил меня под руку Рысь. – Нога болит, – выдавила я сквозь зубы. – Лед нужно приложить. – Угу, – промычала я. – Сосулек по пути насбиваем. Идем. – Куда? – Тут недалеко. Только давай помедленнее. Рысь чувствовал себя виноватым в моей хромоте, а потому всю дорогу расхваливал мои бойцовские таланты, уверял, что нога заживет задолго до свадьбы, и даже грозился понести на руках. Спохватился, когда мы уже пришли в небольшой скверик: – Зачем мы здесь? – Мне назначили свидание. Стальной Волк. – Тот самый? – опешил приятель. Я решила, что его взволновала грядущая встреча с чемпионом, но были другие причины: – Ты же не знаешь! Пока ты была на ринге, я выяснил, кому Стилет проиграл последний бой… – Он проиграл мне, – вышел из тени человек. Еще до того, как луна осветила его лицо, я узнала сейчас не искаженный маской голос и громко сглотнула, уставившись на своего бывшего куратора. – Еще раз здравствуйте, мисс Аштон, – кивнул он. – И вам доброй ночи, мистер Эррол. – Здравствуйте, мистер Вульф, – промямлила я. Вспомнила, как пялилась на него во время боя, и порадовалась, что в темноте не видно моих вспыхнувших щек. – Вы… Как вы меня узнали? Боевик откашлялся в кулак, словно услышал нечто неприличное. – Возможно, вы уже не помните, кто обучал вас приемам, что вы демонстрировали на ринге, но у меня проблем с памятью нет, – выговорил он мне и взялся за Норвуда: – Грубо работаете, мистер Эррол. «Огненный Череп» на уши поставили, пустив слух о возвращении Стилета. – А вы не грубо? – обиделась я за не нашедшегося с ответом друга. – «Я был тут, когда вас не было! Буду, когда вас не будет!», – процитировала с чувством. – Не боитесь, что вас раскусят? – Не боюсь. Стальной Волк сражался на турнирах в «Огненном Черепе» задолго до того, как я надел эту маску. Ночной Кошмар встречает новичков со дня основания клуба, а Сполох ведет поединки уже лет пятьдесят. Некоторые имена давно стали неотъемлемой частью истории общества. Но право носить их нужно заслужить. Хвастун. И мальчишка. А Вульф – это как раз «волк». Наверное, так я ему имя и придумывала. Или нет? Кажется, в книге вообще не указывалось имя куратора Элси… – Вы там по заданию руководства? – пришла мне в голову новая мысль. – Присматриваете? – Я там расслабляюсь, а не шпионю, – оскорбился боевик. – Клуб анонимный и… – Анонимный, а как же, – перебил Рысь. – Небось всех там поименно знаете. – Не всех. Некоторых получается вычислить, как Элизабет. Но специально ни за кем не слежу. – Германа сразу вычислили? – спросила я. – Или, скажете, не знали, что один из пропавших был вашим соперником на прошлом турнире? – Германа я сам привел в клуб, – ошарашил ответом Саймон. – Три года назад. А не сказал, потому что к делу это не относится. – Или боялись стать главным подозреваемым, – выдвинула я другую версию. – Именно, – кивнул боевик. – И поэтому сейчас решил вам открыться. Да, нестыковка. – Герман был моим другом, – сказал Саймон. – Он же студент, еще и с теормага, – Норвуд посмотрел на боевика, а потом – на здание, очертания которого просматривались на фоне ночного неба. – И что? – насупился Вульф. – Что мешает мне иметь друзей на факультете теоретической магии? Даже среди студентов? Ровным счетом ничего. Все сразу встало на свои места. Саймон не страховал своих учеников. Возможно, сам подтолкнул их к идее расследовать исчезновение Кинкина, чтобы заполучить помощников. – Могли сразу рассказать, – упрекнула я. – Тогда бы нам не пришлось… э-э… проникать в клуб. – Разве вам не понравилось? – улыбнулся он. – Но стоит заняться ногой не откладывая, а то распухнет к утру. – Я же почти целительница, разберусь, – отмахнулась я, словно не чувствовала боли. – А сейчас, может быть, поговорим, раз уж выпал случай? – Сейчас вам нужно вернуться в общежитие, – строго «как взрослый» выговорил Саймон. – Скоро полночь. Встретимся завтра в библиотеке. – Хорошо. Но у нас получится прийти только после ужина. Я дежурю в лечебнице с леди Пенелопой. – Ясно, – кивнул боевик. – А как продвигается работа над докладом о драконах? – Продвигается, – ответила я неуверенно. – Как-то. – Дерзайте. Мисс Милс несколько преувеличивает значимость своей дисциплины для тех, кто не собирается посвятить жизнь изучению мистических существ, но еще никому не удалось убедить ее в том, что она неправа. – Вы с ней хорошо знакомы? – Она моя мать, – смутился он. – Думал, вы знаете. Ага! Та самая мать, которая не одобряла выбранную сыном специальность и не очень им гордится. Наверное, воспитывает его до сих пор, нотации читает. А сама-то, между прочим, «мисс»! Но вывод я сделала неожиданный. – Знаете, мистер Вульф, – прошептала, приблизившись к Саймону, чтобы Рысь не слышал, – усы вам совсем не идут. Есть другие способы показать родительнице, что уже вырос. – «Вам надо заняться ногой, Элизабет», «Как продвигается доклад, Элизабет?», – перекривлял Рысь боевика, проводив его неприязненным взглядом. – Похоже, он к тебе неравнодушен – Он просто хороший. – Не бывает хороших без причины, – мрачно изрек друг. Его опасения можно было понять. Но мне хотелось верить, что в мире существуют хорошие люди «без причины». Хотя бы в этом мире. Глава 17 Несмотря на лед и целебную мазь Мэг, нога выше колена распухла. Но до лечебницы я кое-как доковыляла. – Доброго утра, мисс, – какой-то мужчина придержал передо мной дверь. – Все еще хромаете? Все еще? Я присмотрелась к любезному джентльмену. Первое, что бросилось в глаза, – букет хризантем, который он прижимал к груди. Второе – пышные усы, переходящие в бакенбарды. По усам я и опознала в нем водителя-мага, подвозившего меня к храму. Тогда я не рассмотрела его лица, закрытого автомобильными очками, и отчего-то решила, что он уже немолод, но сейчас поняла, что и не стар: лет сорок пять на вид, приятное лицо, темные волосы и светлые глаза, почти как у эльфов. Но у эльфов они холодные и равнодушные, а у знакомого незнакомца лучились теплом. – Это хорошая лечебница, – сказал он мне доверительно, – вас быстро вылечат. Поклонился и резвым шагом направился в ту же сторону, куда нужно было мне. Я шла следом и видела, как мужчина вошел в кабинет Грина. Меня это не заинтересовало. Бывший пациент, супруг недавней роженицы, отец счастливо исцеленного ребенка – мало ли у человека причин явиться к врачу с букетом? Больше волновало, что кабинет леди Пенелопы закрыт. Видимо, наставницу вызвали в приемный покой или к кому-то из пациенток, и я решила, что будет лучше подождать ее под кабинетом, а не разыскивать по всей лечебнице. Тем более с больной ногой. Сняла пальто, положила на скамеечку и едва присела сама, как распахнулась дверь в кабинет Грина, и оттуда вышел усатый джентльмен с букетом, а за ним – наш добрейший доктор.