— Я вижу тебя и так же смотрю в твои глаза. Именно в тот момент я понял, что ты та самая, Шайди. Там на острове, когда я целовал тебя, шёл дождь. И так же, как сейчас, по твоему лицу стекали капли, и я влюблялся снова. Я не устану в тебя влюбляться, и это всегда будет, как в первый раз. Я пришёл к тебе, потому что в одиночку не справился бы с той болью, которая у меня в груди. Я пришёл научиться у тебя, как пережить её, ведь ты знакома с ней. Я хотел прийти к тебе. Я скучал по тебе. Очень сильно скучал. Спасибо, — Рейден прижимает меня к себе и целует в висок. — Спасибо, что не оттолкнула меня, Шай. Спасибо, что приняла меня. Просто спасибо за то, что я встретил тебя. Кладу голову на его плечо и обхватываю его за талию. — Но с когтями ты распрощаешься. Я вернулся, а значит, они больше не нужны тебе. И я не спрашиваю, а утверждаю это, — целует меня в губы и слабо улыбается. — Это будет очень сложно, Рейден. Вокруг меня довольно много неприятного, и моё прошлое… — Я готов. Я буду ждать сколько угодно, чтобы узнать его. Мы справимся. Ты и я. Не для того я выжил, чтобы потерять тебя. Меня ничто больше не заставит уйти от тебя. Ничто, — перебивает меня, и я шумно вздыхаю. — Хорошо, тогда мы должны принять душ и осмотреть твои раны, чтобы перевязать их. — Насколько я понял, ты не любишь вида крови, — замечает он, отпуская меня и поднимая губку с поддона. — Но ты обещал, что мы справимся, и я хочу тебе верить. Я не многим людям верю, но тебе хочу. Я буду стараться доверять тебе. — И мои прикосновения больше не обжигают? — склоняя голову набок, интересуется он. — Только твои и обжигают, но это приятно, — пожимаю плечами и забираю из его рук губку, чтобы снова налить на неё гель для душа. — Я могу тебя… — Сделай одолжение, у меня всё болит, даже задница, — Рейден раскидывает руки, позволяя мне помыть его. От его слов качаю головой, снова привыкая к вульгарным словечкам. Я осторожно касаюсь его плеч и протираю их губкой. Рейден не двигается, а я наслаждаюсь упругими буграми его мышц, он ещё больше накачал их с того момента, когда я последний раз принимала душ вместе с ним. Он изменился. Отчасти остался тем же безумным мотыльком, но крылья его стали ярче. — Теперь я? — Рейден протягивает руку, чтобы забрать у меня губку. — Нет, я сама. Если ты прикоснёшься ко мне там, то я точно не смогу завтра стоять на ногах. И даже не это меня останавливает, а тот факт, что мне захочется большего, чем просто губка. Его лицо на пару мгновений вытягивается, пока я натираю своё тело. — Когда это произошло? — Можем выходить, — игнорируя его вопрос, выключаю воду и выхожу из кабинки. Обматываюсь полотенцем и сушу волосы, взглядом указывая Рейдену, что здесь ничего не изменилось, и полотенца там же, где и были. Он молча обматывает свои бёдра полотенцем и облокачивается на раковину, наблюдая за мной. — Сними пока бинты, я спущусь вниз за аптечкой. Тебе воду захватить? Кивает, складывая руки на груди. Да, он вряд ли пропустил тот момент, когда я не ответила ему на очень важный вопрос. Не знаю, готова ли я признаться в большем, чем уже сделала. Сбегаю вниз и собираю на ходу вещи Рейдена, подхватываю две бутылки воды и коробку с медикаментами, бинтами и тем, чем обычно пользуется Элеонор. Конечно, было бы проще позвать её, но я не хочу отнимать у себя возможность побыть с ним наедине сегодня. Вешаю его одежду на кресло в спальне, попутно включая прикроватную лампу, и направляюсь в ванную. Меня снова передёргивает от вида бинтов, валяющихся на полу. Тошнота подкатывает к горлу… лужа крови и бинты. — Шай? Мотаю головой и поднимаю взгляд на Рейдена. — Вода. И, давай посмотрим, что у тебя там, — сглатываю от страха. Я должна себя пересилить. Приближаюсь к Рейдену и ставлю всё на раковину. Он протягивает мне руку, на которой постоянно кровоточит рваная рана. Меня стошнит… сейчас стошнит. — Ты уверена? Ты побледнела. — Не люблю кровь. Не самые лучшие воспоминания. Какой придурок отпустил из больницы и перебинтовал тебя? Здесь швы нужны, — отворачиваюсь, открывая коробку и копошась в ней. — Этим придурком был я. — Что? — удивлённо смотрю на него. — Я отказался от госпитализации и даже от осмотра. Приехал домой, встал под душ, перебинтовал себя и поехал в больницу, чтобы узнать о состоянии матери. Я был не в себе и действовал на автомате, — пожимает он плечами. — Боже, ты с ума сошёл? Так же нельзя… — Ты обещала, что всё исправишь, — напоминает он. — Я не могу залатать твою руку. Максимум, что я могу сделать до завтра, пока ты не поедешь в больницу за квалифицированной помощью, это наложить мазь и повязку. — Этого будет достаточно. Вряд ли. Глубоко вздохнув, надеваю перчатки. Обрабатываю антисептиком рваные края раны на ладони и удерживаю тошнотворные позывы. Мне плохо. Меня немного трясёт. Я ненавижу кровь. Ненавижу, когда вижу её. Ненавижу, когда она идёт. Ненавижу. Быстро отворачиваюсь за мазью и жмурюсь, пока Рейден неподвижно стоит с вытянутой рукой. Надо взять себя в руки. Я обязана сделать это ради него. Накладываю мазь и даю ей время немного подсохнуть и впитаться. Теперь нога. Я знаю, что там рана хуже, чем здесь. Бинтов было больше намотано. Медленно опускаюсь на колени, и мои руки сжимаются в кулаки от одного вида огромного ожога. Меня вырвет. Прямо сейчас. Меня стошнит. Пульс в висках бьётся так сильно, что голова немного кружится. Делаю несколько вздохов и, надеюсь, что Рейден не смотрит на меня, но в то же время ощущаю его пристальный взгляд. Касаюсь пальцами в перчатках ожога и слегка надавливаю на него, вырывая шипение из груди Рейдена. — Потерпи… с ожогами я никогда дела не имела, — шепчу я. — Невозмутимая и бесчувственная Шайди Лоу чего-то не знает и боится? — язвит он. Поднимаю голову и осуждающе смотрю в его глаза. — Мне кажется, что я уже доказала тебе, какая я трусиха на самом деле. И ты решил остаться здесь, а не ехать в больницу, так что терпи. Он поджимает губы, прищурившись смотря на меня. Выпрямляюсь и опускаю всю коробку на пол. Копошусь в ней, ища хоть что-то для лечения ожогов. Элеонор, видимо, часто получает ожоги на кухне, потому что здесь достаточно мазей и антисептиков. Я стараюсь не смотреть на ожог на ноге Рейдена, а просто вожу по нему ватой и изучаю пол. Так проще. Поспешно смазываю ожог и выпрямляюсь, чтобы замотать его руку, а затем снова опускаюсь на пол, проделывая то же самое с ногой. — Всё, — шепчу, закрывая коробку и выбрасывая перчатки в урну под раковиной. Собираю с пола бинты с ватой, и они летят туда же. Слава богу, не стошнило. Это прогресс. — Если ты не против, то я хочу спать. Я очень устала и едва стою на ногах, — шепчу, направляясь в спальню, а оттуда в гардеробную. — Голая, — раздаётся за спиной голос Рейдена. — Что? — недоумённо оборачиваюсь. — Это моё условие, со мной спишь только голая. — Но я… — Голая и точка, — упрямо настаивает на своём. Закатываю глаза и выхожу из гардеробной. — Трусики тоже запрещены? — Да. Особенно они запрещены. Лишняя преграда, если я захочу убедиться, что ты рядом. — Ты собираешься заниматься со мной сексом, пока я сплю? — недоверчиво приподнимаю брови. — Вероятно, нет. Но пальцы у меня очень непослушные даже во сне, — цокаю от его смеха и того, как он быстро перешёл с очень тяжёлой темы на вульгарную. Рейден забирается в кровать, словно он постоянно делал это, и похлопывает ладонью рядом с собой. — Я жду тебя, бабочка, — тянет он. Качаю головой на его ребячество и сбрасываю полотенце с тела. Юркаю в постель, и сразу же оказываюсь в его руках. — Ты холодная, — шепчет он, утыкаясь в мои волосы. — А ты слишком горячий. Тебе ведь не жалко поделиться теплом? — усмехаюсь, а в следующую секунду охаю от того, как Рейден резко переворачивает меня на спину и устраивается между моих ног, придавливая своим весом к матрасу. — Когда? Когда это случилось с тобой? Кто это видел первым? — зло цедит он сквозь зубы. — Ты о чём? — Шайди, ты не дура, поэтому поняла, что я спрашиваю. Первый раз увильнула, второго не будет. Ты подо мной, и я контролирую тебя. Так что я требую, чтобы ты ответила прямо сейчас. Когда произошли в тебе эти изменения? Когда ты стала такой настоящей и с кем? — он с силой сжимает мои запястья, пригвоздив их к матрасу. — Мне так неудобно, — шепчу, моментально теряя голос от его настойчивости. — А меня это не волнует. Дашь мне то, что я хочу. Дам тебе свободу действий и выбор позы для сна. Компромисс, — прищуривается, и я знаю, что от этого разговора больше не убежать. — Хорошо. Ты. — Я? Нет, ты врёшь. Меня не было с тобой…