– Это же было очевидно. Вонь в его квартире. – Что вы хотите этим сказать? Смятение Марка усиливалось пропорционально его головной боли. Ему срочно нужно было принять таблетку. Эмма открыла дверь машины. – Он ее убил. Девочку в ванной комнате. Я пошла по запаху и нашла ее. – У старухи паранойя, – сказал Бенни, озвучив мысли Марка. – Пожалуйста, сядьте в машину, – взмолилась Эмма уже тише. – Только вы, Марк. Без вашего брата. Вы должны мне доверять. – Доверять? – Марк с трудом сдерживался, чтобы не ударить ее в лицо. Единственное, что его останавливало, – пистолет у нее в руке. – Да, я могу вам все объяснить. – Тогда лучше всего сразу начните с автомобильного номера. Почему вы солгали? Эмма задрожала еще сильнее. – Мне ничего лучше не пришло в голову. Бенни хотел сказать что-то еще, но Марк опередил его: – То есть вы с ними заодно? Они наняли вас, чтобы свести меня с ума? – Нет. – Тогда почему? Кто заинтересован в том, чтобы разрушить меня? – Это правильный вопрос, но я не могу на него ответить, Марк. – Затем она снова повторила: – Пожалуйста, вы должны мне доверять. – И это говорит женщина, которая якобы находит трупы по запаху и размахивает перед нами краденым пистолетом. – Бенни рассмеялся. Марк кивнул, соглашаясь, хотя что-то в голосе Эммы его смутило. Либо она была чертовски хорошей актрисой, либо действительно верила, что может оправдать свое поведение. – Послушайте, Марк. Я знала, вы не поверите мне, что я видела вашу жену. Вам даже недостаточно фотографии Сандры. Эмма левой рукой вытащила из кармана куртки свой телефон, активировала дисплей и передала телефон Марку. – Вы были таким недоверчивым, а я не хотела снова остаться одна. Поэтому назвала первый попавшийся номерной знак, который пришел мне в голову. Машины скорой помощи, которая преследует меня с тех пор, как я сбежала из клиники. – Да это очередная… …Ложь, хотел договорить Марк, но запнулся, потому что его брат взял у него из руки телефон. – Момент, – сказал Бенни и повернул дисплей на девяносто градусов. – Вы сделали это фото? – Да. – Эмма недоверчиво посмотрела на него. – А что? – Желтый «вольво»? – Да. – С вмятиной сбоку? Эмма закивала, хотя понятия не имела, к чему этот допрос. – Справа или слева? – Вмятина? Не помню. Кажется, сзади слева. Она снова закашлялась, пот стекал у нее по щеке. – Что случилось? Ты знаешь, что это за машина? – снова вмешался Марк. Он обхватил себя обеими руками, точно не зная, морозит ли его от холода или от страха; вероятно, от всего сразу. Бенни прищелкнул языком. – Да. Я недавно ездил на ней. – Правда? Значит, ты знаешь, кому она принадлежит? Краем глаза Марк заметил, как на противоположной стороне улицы велосипедист слез со своего велосипеда и с любопытством смотрел на них. – Да, к сожалению. – Нам нужно уходить отсюда, – сказала Эмма, которая тоже увидела велосипедиста, но Марк ее больше не слушал. – Почему – к сожалению? Черт возьми, кто это? – Черт, ты не хочешь этого знать. – Бенни вернул ему телефон, вздохнул и опустил плечи. – Почему? – спросил Марк и собирался уже схватить своего брата за руку, как тот неожиданно бросился вперед. Первый выстрел, разорвавшийся в ночи, заставил велосипедиста спасаться бегством. После второго он даже не обернулся, хотя собачий лай и крики боли у него за спиной становились все громче. 43 Бенни одним махом схватил руку Эммы, направил ее вместе с пистолетом вверх и нажал на спусковой крючок. Во время второго выстрела ствол оказался рядом с ее виском. В тот же миг пронзительный крик возымел свое парализующее действие. Эмма выпустила оружие, упала на колени рядом со своей машиной и прижала обе руки к левому уху – ударной волной ей разорвало барабанную перепонку. – Что ты сделал? – закричал Марк, который не сумел быстро осознать, что сейчас произошло на его глазах. Он видел лишь жидкость, которая текла у нее между пальцев, и как белый воротник куртки окрашивался в темно-красный цвет. Поэтому в первую секунду подумал, что Бенни – его маленький брат, который еще никогда и ни к кому не применял насилие, – действительно выстрелил ей в голову. Затем Эмма попыталась встать, и, хотя от боли издавала одни лишь горловые звуки, Марк понял, что травма вряд ли угрожает ее жизни. – Что ты собираешься делать? – спросил он уже тише, и на этот раз вопрос относился как к Эмме, так и к Бенни, который снова завладел своим пистолетом. – Я смоюсь. – Ты не можешь так поступить. Марк опустился рядом с Эммой и не знал, что ему делать. Кровь из уха шла все сильнее, склеивая волосы на виске. Машинальным движением он коснулся ее лба, как мать, которая проверяет, нет ли у ребенка жара. И она действительно горела. – Ей нужно в больницу. Пожалуйста, Бенни, ты должен отвезти нас, ты должен… – Он испуганно схватил ее руку, которая вдруг безжизненно повисла. Эмма снова потеряла сознание. – Тогда хотя бы помоги мне перенести ее в машину. Бенни? Он поднял глаза, ожидая новых протестов, но их не последовало, потому что его брат исчез. – Черт, черт, черт… – Несмотря на холод, Марка бросило в жар. Он был измотан, головная боль отдавала в затылке, поэтому он боялся, что не сможет поднять Эмму и усадить в автомобиль. Проклятье. Он вытащил сотовый из кармана брюк, чтобы вызвать скорую, но его телефон разрядился после первого же нажатия на кнопку. Марк поискал телефон в карманах у Эммы, но потом вспомнил, что Бенни держал его и, вероятно, забрал с собой. Он встал, прислонился спиной к машине и посмотрел на дома на другой стороне улицы. Насколько он мог разглядеть, никто не стоял у окна или на балконе. «Почему никто не звонит в полицию? Кто-то ведь должен был слышать выстрелы». Только он хотел наклониться к Эмме, как его снова напугал голос: – Эй, парень. Голос был намного тише, но, без сомнений, тот же самый, что до этого жаловался на шум. Марк поднял глаза на пожилого мужчину на тротуаре, который держал на поводке собаку: – Что вам нужно?