— Ты думаешь, что она рассказала о прослушке, — заключила Лори. — Во всяком случае, именно так подумали в окружной прокуратуре. Они подумывали предъявить ей обвинение или сообщить о ее противоправных действиях в адвокатскую ассоциацию штата, но у них не было достаточных доказательств, чтобы прищучить ее. — А как ты вообще об этом узнал? — спросила Лори. Райан работал в федеральной прокуратуре, которая занималась делами о федеральных преступлениях, а окружная прокуратура имела дело с преступлениями, рассматриваемыми судами штата. — Дело в том, что аналогичную комбинацию она провернула и тогда, когда я работал в федеральной прокуратуре. В системе федеральных тюрем действовали правила, регулирующие переговоры между обвиняемыми, представляющими большую опасность, и их адвокатами. Попросту говоря, адвокаты были не вправе передавать другим то, что они узнали от своих клиентов. — И Махоуни нарушила эти правила? — спросила Лори. — Ее клиент входил в состав шайки экологических террористов, которые совершали акты вандализма против компаний, наносящих вред окружающей среде или проводящих опыты над животными. Трэйси Махоуни принимала у своего подзащитного программные заявления и слово в слово повторяла их в эфире кабельных телеканалов. Она действовала не столько как его адвокат, сколько как его представитель по связям с общественностью. — Но как ей удается оставаться безнаказанной? — Все дело в том, что она чертовски хороший адвокат, — ответил Райан. — Тщательно выбирает дела. По меньшей мере половина их ничем не примечательна, а четверть составляет высокооплачиваемая защита обвиняемых, занимающих высокое общественное положение — именно на гонорары от них и финансируется ее юридическая практика. А остальные — это дела, которыми она занимается по убеждению, и именно в работе над ними она и выходит за рамки закона. Мысли Лори были прерваны звонком ее мобильного телефона. — Лори у телефона, — сказала она. — Это Саманта Финни. Вы звонили мне по поводу моего отца. Лори начала объяснять, что шоу «Под подозрением» намерено расследовать утверждение Дэррена Гантера о том, что он был осужден несправедливо, но Саманта перебила ее: — Я никогда не обсуждаю важные дела по телефону. Чтобы составить мнение, мне необходимо видеть лицо человека и смотреть ему в глаза. Я научилась этому от моего отца. — Тогда назовите время и место, — ответила Лори. Глава 30 Когда Лори вошла в «Органик», парикмахерский салон, принадлежащий Саманте Финни, в нос ей ударил запах аммиака, к которому примешивался слабый аромат лилий. В интерьере салона сочетались подчеркнутая близость к природе и минимализм — белые стены, отбеленное дерево и пышные растения в горшках. — О-о-о, у вас классный цвет волос, — сказала администратор, когда Лори подошла к стойке приема посетителей. На ее бейджике значилось имя Рейчел. Ее собственные волосы были частично выкрашены в розовый цвет и уложены в неплотный узел на затылке, а в левой ноздре красовалось золотое кольцо. — Вам определенно не нужны ни мелирование, ни окраска. Вы и так классно выглядите с этими вашими изумительными карими глазами. Лори где-то читала, что в заведениях, помогающих женщинам наводить красоту, всегда отпускают комментарии, целью которых является подчеркивание физической привлекательности их клиенток. Это делается для того, чтобы повысить их самооценку, одновременно делая акцент на важности эстетических процедур. Возможно, Рейчел просто сделала ей комплимент. Впрочем, Лори только три дня назад побывала у своего собственного парикмахера, поскольку Шарлотта убедила ее добавить перед свадьбой несколько светлых прядей к естественному медовому цвету ее волос. По мнению ее подруги, на фотографиях светлые пряди будут выглядеть лучше и не будут иметь ненатуральный вид. Хотя Лори давно уже перестала считать вопрос о цвете своих волос актуальным. — Я пришла к Саманте, — сказала Лори, повысив голос, чтобы перекрыть жужжание фена. Рейчел начала просматривать записи в журнале записей. — Меня зовут Лори Моран, но в ее расписании меня, вероятно, нет. Однако Саманта ожидает меня — сегодня мы договорились о встрече по телефону. Лори заметила, что на них смотрит парикмахерша, работающая с одной из здешних многочисленных клиенток в задней части салона. Рейчел повернулась и перехватила ее взгляд. Женщина ухитрилась ловко обвернуть прядь волос своей клиентки фольгой и одновременно показать на себя, словно спрашивая: Это ко мне? Рейчел кивнула, и Саманта подняла руку ладонью вперед и с двумя пальцами, растопыренными в виде буквы «V». — Она подойдет к вам через пару минут, — сказала Рейчел. Как и было обещано, через две минуты Саманта сняла с рук латексные перчатки и, бросив их в корзину для мусора, прошла в зону ожидания своего салона. Затем быстро вытерла ладони о свой черный халат прежде, чем пожать Лори руку. — Я Саманта Финни. Спасибо, что пришли. — У Саманты были блестящие голубые глаза, алебастровая кожа и темные волнистые волосы, обрамляющие круглое лицо. Наверное, она выглядит на несколько лет младше своего возраста, подумала Лори. — Извините, я знаю, я сказала вам, что у меня будет окно в расписании, но моя клиентка, записанная на пять часов, явилась на полчаса позже. Она, разумеется, не извинилась, и она никогда не дает на чай больше пяти процентов стоимости работы, но, как известно, клиент всегда прав. — Она делано улыбнулась. — Итак, полагаю, ваше шоу хочет привлечь внимание публики к этому лживому негодяю, который убил моего отца. И, разумеется, я заставила вас притащиться сюда, чтобы сказать вам в лицо, что этот тип собирается обвести вас вокруг пальца. Вы можете сделать о нем любой сюжет, какой только захотите, но я не стану помогать вам выпустить его на… — Вы имеете в виду Дэррена Гантера. Саманта вздрогнула. — Я отказываюсь произносить его имя. Мой отец был героем. Моим героем. А этот подонок отнял его у меня. По мне, так он недостоин даже называться человеком, не говоря уже о том, чтобы считаться… творческой личностью, которую притесняет система. — Она покачала головой. — Вы не понимаете. Вы просто считаете, что, говоря о нем, вы поднимете свои рейтинги. — Я тоже кое-что знаю о том, каково это — иметь отца-героя. Как-никак я дочь Лео Фарли. У Саманты округлились глаза. — Ого. — Лори увидела, как выражение ее лица смягчилось. — Мы можем поговорить в моей комнате отдыха. * * * Когда дверь комнаты отдыха закрылась, Саманта сделала глубокий вдох и выдох. — Это наиболее защищенная от сквозняков дверь из всех, которые мог найти подрядчик, к тому же у меня круглосуточно работает очиститель воздуха. Эти химикаты не шутка. — Но разве используемые вами вещества не органического происхождения? — В прошлом году мы провели ребрендинг. В наши дни все хотят быть такими зелеными, всячески демонстрировать свою заботу об окружающей среде. Но знаете что? Если вы хотите распрямить ваши кудрявые волосы или завить прямые, для этого необходимы химикаты. — Саманта села за небольшой обеденный стол, стоящий в центре комнаты, и Лори сделала то же самое. — Как бы то ни было, я вся внимание. Ваш отец оказывал мне такую поддержку во время расследования и суда. Я удивлена, что он не пришел ко мне сам. Я бы сделала все для Лео Фарли. Понимая, что время поджимает, Лори объяснила, что она как журналист и телевизионный продюсер старается дистанцироваться от той роли, которую ее отец сыграл в качестве свидетеля обвинения. На этом этапе она не видела причин упоминать похищение Джонни или возможную связь этого похищения с убийцей отца Саманты. — Полагаю, вас нельзя назвать такой уж фанаткой человека, обвинившего вашего отца в даче ложных показаний, — заметила Саманта. Лори вскинул ладони. — Я стараюсь смотреть на вещи объективно. — Понятно. Теперь вам нет нужды меня убеждать. Что бы там ни было, я с вами. Но я не представляю себе, чтобы участвовать в вашем шоу согласился он сам, если ему станет известно, чья вы дочь. Лори поняла, что он это Дэррен Гантер, человек, имя которого Саманта отказывалась произносить. — Он уже дал согласие, причем вопреки совету своего адвоката. Теперь мне надо только проработать логистику с администрацией тюрьмы. Саманта медленно кивнула. — Это все его апломб. По его мнению, наилучший способ прищучить хорошего человека вроде вашего отца — это настроить против него его собственную дочь. Но что именно вам нужно от меня? Лори достала из своего «дипломата» экземпляр письменного согласия на участие в ее шоу и вручила его Саманте. — График съемок и детали мы сможем обговорить позже, но основные моменты изложены здесь. Саманта встала со своего стула и взяла ручку, лежавшую рядом с кофемашиной. — Не торопитесь, внимательно прочитайте документ. Я могу забрать его завтра… Но Саманта уже подписала документ и протягивала его Лори. — В этом нет нужды. Раз я полностью доверяю вашему отцу, то доверяю и вам. Лори улыбнулась. Спрятав подписанный экземпляр документа, она достала еще один и положила его на стол. — Хорошо, но этот экземпляр я оставляю здесь. Если вы передумаете, то можете звонить мне в любое время. Когда они встали и направились к выходу из комнаты отдыха, Саманта остановилась и повернулась. — «У Финна». — Так назывался бар вашего отца. — Точно. Вот как мне надо было назвать салон, когда я поменяла его название и сделала ребрендинг. В память о нем. Я любила этот бар. Папа, бывало, разрешал мне наливать пиво постоянным посетителям прямо из-под крана, хотя я тогда была всего лишь мелким спиногрызом. Это было вопиющим нарушением правил сбыта спиртных напитков, но разве нашелся бы кто-то, кому захотелось бы на нас донести? Бар был для меня как второй дом. Лори увидела, как Саманта погружается в воспоминания о прошлом. — Разве вам не хотелось, чтобы бар продолжил работу и после смерти вашего отца? — Хотелось, и еще как. Мы с Клариссой собирались управлять им вместе. Лори узнала это имя. — Кларисса ДеСанто, — сказала она. — Да. Она была папе как вторая дочь. Прекрасный человек. Но риелторы, работающие с коммерческой недвижимостью, не рассматривали двух девушек в качестве его достойных наследниц. Владельцы помещения знали, что взбунтуется вся округа, если они попытаются поднять арендную плату моему отцу, но на следующее поколение эта преданность не распространялась. Они заявили, что это потому, что они не желают рисковать, делая ставку на двух начинающих предпринимательниц, не имеющих опыта, но на самом деле они просто увидели удобный случай для получения большей прибыли и воспользовались им. — И что там теперь?