Лори хорошо помнила, что отец упоминал Липски. — Он был напарником моего отца. И солью земли. Он умер примерно шесть лет назад. — По словам Гантера, они не поверили его версии о том, что Финни случайно наткнулся на нож, но в конечном итоге они вышли из комнаты для допросов и завели на него дело по обвинению в убийстве. Затем, через несколько часов, твой отец вернулся туда один и начал наседать на Гантера, чтобы тот полностью признал свою вину. Гантер настаивает, что он продолжал придерживаться своей первоначальной версии, а потом твой отец встал и заявил, что он признался в умышленном убийстве. Лори поняла, что, торопя события в надежде найти Джонни, она недостаточно внимательно отнеслась к выяснению у своего отца подробностей того давнего допроса. Когда она спросила Лео, почему, когда было дано признание, он находился с Гантером один на один, он ответил, что к тому времени Липски уже отправился домой. Теперь она знала, что после первого допроса оба детектива ушли и только Лео вернулся, чтобы дожать Гантера и подтвердить свою версию о том, что тот действовал как отвергнутый Казанова. — Мой отец предупредил меня, что Гантер хитер. Очень удобно, что он отрицает только ту часть того разговора, когда он и мой отец находились в комнате для допросов одни. Обвинить в лжесвидетельстве одного детектива куда легче, чем двоих. Грейс слушала и кивала. — Возможно, он не знал, что один из этих детективов умер. — Вероятно, он также не знал, как трудно ему будет очернить человека с такой репутацией, как у Лео Фарли, — сказала Лори. — Отец считает, что Гантера бы уже освободили, если б в окружной прокуратуре не понимали, что у них возникнет большая проблема с Полицейским департаментом Нью-Йорка, если они признают, что бывший заместитель начальника Департамента упек за решетку невиновного. — Не говоря уже о том, что в этом случае из всех щелей выползет множество обвиняемых, утверждающих, что их дела тоже были сфабрикованы. — Но что, если мой отец вдруг признает, что Гантер прав? Тогда Гантер выйдет из тюрьмы уже сегодня вечером и станет свободным человеком. Джерри покачал головой. — Я начинаю понимать, почему твой отец так убежден в том, что Гантер пытался похитить Тимми. Твой отец пошел бы на все что угодно ради своего внука. — Понятно, хорошо. — Грейс театрально всплеснула руками. — Но как можно устроить похищение, сидя в тюрьме? — Ему бы понадобилась помощь со стороны тех, кто находится на воле, — ответила Лори. — Из членов семьи у Гантера есть только его мать, которая живет сейчас в доме престарелых на Стейтен-Айленде. Но Гантер сумел завербовать немало весьма ярых и фанатичных сторонников. На «Фейсбуке» есть страничка под названием «Дэррен Гантер невиновен». На ней рекламируют его книгу, но также настаивают на его утверждении о том, что он невиновен. Мы должны составить список самых активных из тех, кто размещает там посты, и посмотреть, не вызывают ли какие-то из этих постов тревогу. — Сделаем, — отозвался Джерри. — Я знаю, что прежде всего нам надо найти Джонни, но я все же затребовал из суда копии протокола того заседания, на котором Гантер был признан виновным. И начал составлять список тех, кого нам надо будет опросить. Пока что в этом списке, разумеется, фигурирует Джей Прэтт. И нам надо будет поговорить с членами семьи жертвы. — Его жена умерла несколько лет назад, — сказала Лори. — У них было трое детей, но в Нью-Йорке сейчас живет только их дочь Саманта. Ей принадлежит парикмахерский салон на Среднем Манхэттене. Я ей уже написала. — От своего отца Лори знала, что дочь Финни была крайне расстроена перспективой возможного освобождения Гантера из тюрьмы. Лори хотела лично сообщить ей, что к этому делу подключилось шоу «Под подозрением», чтобы Саманта узнала об этом от нее самой. Джерри добавил имя Саманты к своему списку и отметил его галочкой. — Нам также надо будет разыскать ту женщину, к которой Гантер клеился в тот вечер, Джейн Холлоуэй. И Клариссу ДеСанто, барменшу, работавшую тогда. Лори кивнула, хотя ей нелегко было сосредоточиться на тех аспектах дела, которые не имели отношения к исчезновению Джонни. — Мой отец упомянул, что Кларисса не давала показаний на суде над Гантером. Тогда это показалось ему странным. Она была ключевой свидетельницей, поскольку могла доказать, что в тот вечер Гантер вел себя агрессивно, а кроме того, она была очень близка к Финну. Да, Гантера признали виновным и без ее показаний, но было бы неплохо, если бы она на камеру изложила нам свою версию событий. Лори повернулась на стук в открытую дверь кабинета. Райан Николс улыбнулся своей безупречной улыбкой, которая помогла ему оказаться в списке «самых сексуальных из ныне здравствующих мужчин», опубликованном в журнале «Пипл». Этим своим достижением он похвалялся еще более беззастенчиво, чем своим гарвардским дипломом, висящим в его кабинете. Сейчас его рыжеватые волосы казались немного влажными. — Мне показалось, что я слышал у вас тут голоса, — сказал он. — Разве тебе сейчас не полагается быть в Хэмптонс? Хэмптонс. День рождения Алекса. Свадьба, медовый месяц. Теперь все это было похоже на сон. — Разве ты ничего не слышал? — спросила Лори. У Райана вытянулось лицо. — Вы расстались? Джерри застонал от этих слов. — Вовсе нет. Это из-за племянника Алекса, Джонни. Он… пропал. Мы считаем, что его похитили. Я полагала, что ты знаешь. — Лори также полагала, что Бретт уже сообщил Райану об этом деле. С самого первого дня своей работы на «Фишер-Блейк Студиос» Райан Николс мог похвастаться куда более тесными отношениями с их боссом, чем сама Лори. Помимо того, что в работе Райану помогали те многочисленные привилегии, которые дает кумовство, она предполагала, что он достаточно внимательно следит за новостями, чтобы слышать о пропаже ребенка на Лонг-Айленде независимо от того, стало ли это сообщение частью новостной картины дня Нью-Йорка. Райан был явно потрясен. — О, Лори, мне так жаль. Чем мы можем тебе помочь? Тебе незачем находиться здесь, в студии. Обо всем можем позаботиться мы. Лори понадобилось несколько минут на то, чтобы изложить теорию Лео о том, что Дэррен Гантер, возможно, похитил Джонни по ошибке вместо Тимми, и рассказать о планах использовать свое шоу, чтобы встретиться с Гантером лицом к лицу. — Его адвокатом является Трэйси Махоуни. Он согласился на интервью вопреки ее совету. — Что? Она его адвокат? — Зеленые глаза Райана округлились, и в них отразилась тревога. — Алекс предупредил меня, что с ней могут возникнуть проблемы. По его словам, она «истинно верующая» в высокое предназначение адвокатуры. — О, дело обстоит куда более зловеще. Если вы пытаетесь разобраться, каким образом Гантер мог получить помощь с воли, то ответом на этот вопрос является Трэйси Махоуни. Глава 28 Джонни сидел на паркетном полу по-турецки. Перед ним были рассыпаны двести пятьдесят фрагментов пазла, которые дядька принес утром после того, как Джонни съел завтрак из яичницы-глазуньи и тоста из белого хлеба. Джонни любил яичницу-болтунью, и дома мама всегда использовала цельнозерновой хлеб, но он все равно заставил себя съесть все. Он не хотел сердить этого дядьку и по той же причине так старался сейчас собрать пазл. Это был не самый большой пазл, который ему доводилось видеть. Как-то раз он работал над сборкой пазла, состоящего из тысячи фрагментов, но его собирала вся его семья, а его папа имел прозвище Мастера пазлов — вот насколько хорошо умел их собирать. Дав ему пазл, дядька сказал: — Это поможет тебе не скучать. К тому же пазлы хороши для развития ума, Дэнни. — При этом для наглядности он постучал себя указательным пальцем по виску. Джонни показалось, что это было чем-то вроде проверки — проверки, провалить которую он не хотел. Следуя стратегии своего папы, Джонни разыскал все угловые фрагменты и отделил все те, которые должны были находиться по краям. И теперь разглядывал картинку на коробке, в которой хранился пазл, пытаясь понять, какие фрагменты относятся к тому или иному краю. На картинке были изображены двое детей, мальчик и девочка, которые сидели вместе с большой коричневой собакой на красно-бело-синем клетчатом стеганом одеяле, глядя на небо, расцвеченное фейерверком. Джонни вдруг представил себе, как он шел по траве в парке Меридиан-Хилл четвертого июля, когда ему было пять лет. И вспомнил, как его мама схватила его, притянула к себе и обняла так крепко, что он почти испугался. Где ты был? Он помнил, какая тревога прозвучала тогда в ее голосе. Он просто ходил в парковый туалет, но она взяла с него обещание больше никогда никуда не уходить в одиночку. А на следующий день у них состоялся более долгий разговор о том, что надо быть осторожным и что нельзя разговаривать с незнакомыми людьми. Я не отходил, мама. Не в этот раз. Я был с подругой Кары, Эшли и спасателем по имени Джек. Мы зашли в пляжное кафе, чтобы поесть мороженого. Они разговаривали о музыке, о которой я никогда не слыхал, и я пошел искать ракушки. Я хотел собрать самые лучшие, чтобы принести их в наш номер и чтобы они ждали тебя там, когда ты вернешься после игры в гольф. Я зашел за пляжное кафе, но только на секунду, и я все еще слышал, как смеется Эшли, так что нельзя сказать, что я куда-то отошел. И я видел, как дядя из фургона, развозящего мороженое, зашел внутрь, сказав, что прежде, чем ехать дальше, ему нужно пополнить свой запас шоколадных эскимо. И тут я услышал машину. Она остановилась за фургоном с мороженым. Я повернулся, чтобы возвратиться к Эшли и Джеку, и тут мужской голос за моей спиной сказал, что я пропустил красивую ракушку у фургона. Я вспомнил то, что говорила мне ты, мама, и не стал разговаривать с этим незнакомым дядькой. Я попытался убежать, когда он пошел за мной, но он меня догнал. Он схватил меня, и я очнулся в багажнике его машины. Джонни слышал, как дядька ходит на втором этаже и опять что-то говорит. Джонни тихонько прошел в угол комнаты и опустился на пол, так что его ухо оказалось перед отдушиной. Ему удалось разобрать только несколько слов. Этот мальчик… Он изменит все. Чем больше дядька говорил, тем более расстроенно звучал его голос. Затем послышался другой голос. Это была та самая женщина, которую он слышал вчера вечером. Как же ты будешь заботиться о нем? Джонни расслышал это ясно. Разобрать то, что говорила женщина, было легче, поскольку голос у нее был более высоким. Дядька что-то сказал насчет того, что по страховке ему выплатили кучу денег. А затем что-то насчет судебного запрета. Когда его мама предостерегала его от опасности, исходящей от незнакомых людей, она сказала, что, если он когда-нибудь окажется один, если он потеряется и будет нуждаться в помощи, ему надо будет найти полицейского или учителя. А если он не сможет найти ни того, ни другого, то нужно обратиться к женщине или группе женщин. Он всегда полагал, что это потому, что они будут более похожи на его маму. Но Джонни не мог себе представить, какая женщина захотела бы находиться здесь, в этом доме с этим дядькой. Может ли она мне помочь? Дядька заговорил опять. — Все будет хорошо. Поверь мне, Дайэн. Во всяком случае, ее имя прозвучало как-то так, с «эн» или «энн» на конце. Дайэн? Роузэнн? Ли Энн? Что-то вроде того. Может быть, она окажется добрее этого дядьки. Может быть, она найдет способ отвезти его к его семье. Джонни услышал шаги на лестнице и поспешил обратно к пазлу. Ничего у него не выйдет, он не соберет этот пазл. Тут слишком много фрагментов. Но у него было ужасное чувство, что ему придется очень, очень долго сидеть здесь наедине с ним. Глава 29 Райан ходил взад и вперед по кабинету Лори, словно адвокат или прокурор, произносящий свою заключительную речь перед присяжными. — Трэйси Махоуни не обычный адвокат по уголовным делам вроде Алекса Бакли. — По мне, так в Алексе Бакли нет ничего обычного, — сказал Джерри. — Как-никак стал федеральным судьей. Лори знала, что Джерри с удовольствием проводил сравнение между Райаном и его всеми любимым предшественником. В прошлом году один ярый фанат их шоу предложил на страничке передачи «Под подозрением» на «Фейсбуке» анкету: «Лучший ведущий: новый или предыдущий?», прося зрителей проголосовать за своего любимого ведущего — Райана или Алекса. Джерри взял на себя смелость сделать репост этой анкеты в официальной новостной ленте шоу, заявив, что это «прикольный опрос». Когда Алекс получил на пятнадцать процентов голосов больше, чем его преемник, Райану это совсем не понравилось. — Я хочу сказать, — уточнил Райан, — что, даже будучи бывшим прокурором, я высоко ценю ту роль, которую в нашей системе уголовного правосудия играют адвокаты. Они постоянно устраивают власти испытания на прочность. Они защищают нас всех, обеспечивая такое положение дел, при котором к каждому обвиняемому относятся по справедливости и он не может быть признан виновным без достаточных доказательств его вины. — Мы все с этим согласны, — сказала Лори. — Как говорится в старом изречении: «Пусть лучше десять виновных избегнут наказания, чем пострадает один невиновный». Но при чем тут Трэйси Махоуни? — Она верит не просто в работу внутри системы, она верит, что адвокаты по уголовным делам имеют полное право действовать вне системы. Она называет себя «социально-политическим адвокатом», — объяснил Райан. — И заявляет, что она отстаивает более широкие политические интересы своих клиентов, а не только занимается конкретными юридическими аспектами их дел. — Можешь привести пример? — спросила Лори. — Года четыре назад она представляла интересы одного малого, обвинявшегося в разбое. Незаконное проникновение в жилище в Саутгемптоне. По одному из случаев у полиции имелось достаточно доказательств, чтобы упечь его, но они полагали, что он является членом более широкой группы, совершившей целую серию таких разбоев, жертвами которых становились миллионеры и миллиардеры, жертвовавшие деньги на политические цели, против которых эта преступная группа выступала. Украденные средства были направлены на финансирование тех, кто думал так же, как они. Когда полиция попыталась допросить этого малого, он немедленно заговорил о своих правах, но, в отличие от большинства подозреваемых, не попросил дать ему номер телефона бесплатного защитника. Оказалось, что в телефоне у него уже есть номер Трэйси Махоуни. Явившись, она заявила, что ее подзащитный согласен на досудебное соглашение о сотрудничестве, но вначале желает посмотреть на имеющиеся против него улики. Туда входили доказательства, полученные путем продолжавшегося прослушивания телефонных переговоров всей этой преступной группы. Прокуроры убрали все упоминания о наличии прослушки, но ей хватило ума сообразить, что без такой прослушки полиция не смогла бы узнать содержание некоторых телефонных бесед. И внезапно звонки прекратились. Полная тишина. А клиент Махоуни так и не пошел на досудебную сделку.