– Ну… я еще не думала об этом… Между нами больше дружеские отношения… – Как можно об этом не думать? Или любишь человека, или нет! Вот я точно знаю, что и к кому чувствую! – И что ты чувствуешь? – улыбнулась Жанна, вспомнив портрет юноши, нарисованный углем. Маврита покраснела до кончиков ушей. – Я не могу тебе сказать – прошептала она, опустив голову – Но… есть один человек, который мне очень дорог. – И кто он? – Нет, прости, это тайна. Просто он из бедных и… вся моя семья будет против него, если узнает. – Из бедных? А где же вы познакомились? – Его дядя служит у нас в замке. Он приходил к нему, а я гуляла недалеко, и мы познакомились. Ты даже не представляешь, какой он хороший! Он добрый, честный, справедливый! Он не похож ни на одного парня, с которым я знакома! И я… его очень люблю. Жанна вздохнула. Ей стало искренне жаль девушку, ведь вряд ли этим отношениям суждено случиться. За то недолгое время, что она пробыла в этом мире, было очевидно, что к бедному населению относятся слишком пренебрежительно и высокомерно. – Как его зовут? Можешь не сомневаться, что я никому не скажу. – Мирол – влюблено выдохнула Маврита. – Он по-прежнему ходит к дяде в замок? – Да, но мы почти не видимся. Я сама его просила, ведь если узнает мать или брат… Я очень за него боюсь! – А он говорил о своих чувствах к тебе? – Конечно! Он признался, что полюбил меня с первого взгляда! Скажи, ну почему мир так жесток? Мы любим друг друга, но никогда не сможем быть вместе из-за непонятных законов и правил! Маврита закрыла лицо руками и горько заплакала. Ее тело сотрясалось в рыданиях, и Жанна осторожно обняла девушку, пытаясь утешить. – Ну-ну, перестань. Мы что-нибудь обязательно придумаем. Пойдем в замок, ты выпьешь воды и успокоишься. Они медленно отправились назад, и Маврита стала быстро вытирать слезы, чтобы никто не увидел ее заплаканного лица. Когда они поднялись к ней в комнату, она еще немного всхлипывала, но уже чувствовала себя легче. Чтобы отвлечь ее от грустных мыслей, Жанна решила расспросить ее о другом человеке. – Расскажи мне о Глеффине. Ты его давно знаешь? Маврита удивленно подняла брови, усаживаясь в кресло. – Да, еще с самого детства. Он очень давний друг моего брата. Около месяца живет у нас, вроде бы это связано с какими-то внутренними делами государства. А так его замок находится недалеко, и думаю, он вскоре туда вернется. Что рассказать тебе еще… Глеффин хороший, добрый. Любит шумные компании и общество женщин, но ни с одной из них никогда не связывал себя узами брака. Правда, в последнее время я подозреваю его заинтересованность Ялией, однако могу ошибаться. А почему ты спрашиваешь? – Просто хочу подробнее узнать обо всех. – Я бы сказала еще, что Глеффин сильно отличается от моего брата. Он более жизнерадостный и веселый, в то время как Гравенд больше любит одиночество и часто угрюм, задумчив и погружен в свои мысли. Но это ты наверно сама заметила. – Да. Они сильно отличаются друг от друга. – Но их объединяет одно – все женщины Вайтонса мечтают увидеть их своими мужьями. Однако они пока успешно противятся этому, что, впрочем, не мешает им флиртовать налево и направо. Жанну неприятно поразила эта фраза, хотя она нисколько не удивилась. – Думаю, они осчастливили многих девушек своим вниманием – раздраженно заметила она, но тут же взяла себя в руки – Хотя, это их личное дело, пусть и идет в разрез с моим пониманием отношений. – Мне кажется, они просто ищут своих единственных, ради которых готовы будут отказаться от всех женщин мира. Может, им повезет. – Возможно. Жанна решила больше не продолжать этот разговор, который почему-то оказался неприятным. – Можно взять у тебя некоторые книги? – спросила она, подходя к большим стеллажам – Если есть, что-нибудь из самой ранней истории Вайтонса. Но ответ Мавриты ее очень удивил. – К сожалению, таких книг у меня нет. Да и вряд ли ты их где-нибудь найдешь. Нам не разрешено вспоминать историю Вайтонса. – Не разрешено кем? Вы же правители этого государства, кто может вам запретить? – Я не знаю, но так говорил Гравенд. Если хочешь, спроси у него. Мне кажется, он больше других знает обо всем. Я могу тебе дать почитать что угодно, но только это художественные произведения, в которых описана любовь, приключения, смешные рассказы. – И нет никаких энциклопедий? Книг, в которых можно многое узнать об устройстве мира, животных, растениях, космосе? Маврита покачала головой. – Нет, такой литературы у меня нет. Всё, чему меня обучали учителя, основывалось на их рассказах, а не на книгах. Мы все верим им со слов, но думаю, даже они ничего не знают об энциклопедиях. Жанна совсем растерялась, не понимая такой секретности. Нет, она обязательно выяснит у Гравенда, что значит этот запрет знаний. – Ну хорошо, подбери тогда мне просто интересные книги, которые понравились тебе. Маврита быстро вскочила, начав с энтузиазмом выполнять просьбу, и через десять минут нагрузила Жанну целой стопкой потрепанных томов. – Спасибо – вымолвила она, не ожидая сразу такого количества – Мне хватит надолго, чтобы не скучать в комнате. И оказавшись в своих апартаментах, Жанна с удовольствием расставила книги на полках, мечтая побыстрее их прочесть. ******* Наутро, когда все собрались в столовой за завтраком, Глеффин неожиданно встал, готовясь сделать заявление. – Дорогие друзья! Вот уже месяц я живу с вами, пока в моем замке делают некоторое обустройство, но работы, к счастью, подошли к концу. И сегодня меня посетила замечательная идея! А что, если устроить бал в моем скромном жилище? Думаю, нам всем надо отдохнуть и повеселиться! – Замечательно! – радостно воскликнула Ялия, и ее глаза заблестели в предвкушении веселья – Давно мы не посещали балы! – Спасибо, мы обязательно придем – улыбнувшись, вымолвила Парвия, которой тоже, по-видимому, надоело сидеть дома. – Договорились! – удовлетворенно произнес Глеффин, переводя взгляд на Жанну. – Надеюсь, новая правительница тоже почтит меня своим присутствием? Жанна смутилась. Ей совершенно не хотелось идти, но она понимала, что отказывать невежливо. – Я… не знаю… – пробормотала она. – Что ей там делать? – ехидно улыбнувшись, заметила Ялия – Она там никого не знает, да и танцевать вряд ли умеет наши танцы. Жанна, которая сомневалась еще секунду назад, после этого замечания, знала ответ. – Спасибо за приглашение – уверенно произнесла она – Я обязательно буду. – Восхитительно! – не скрывая торжества и расплываясь в улыбке, воскликнул Глеффин – Тогда через три дня буду ждать всех вас в скромной хижине холостяка! – А когда ты поедешь, чтобы всё подготовить? – поинтересовалась Ялия. – Сегодня после обеда отправлюсь. Я же не могу пропустить наш с Жанной предстоящий урок. В его словах слышалось веселье и беззаботность, но Жанна почему-то жутко покраснела. Заметив это, Маврита быстро пришла на помощь, переведя всеобщее внимание на себя. – Знаешь, Глеффин, я давно не была на балах, но приду к тебе только с одним условием – ты мне наконец-то покажешь свою библиотеку! Я давно мечтаю увидеть, какую литературу читает друг моего брата! – Ох уж эта женская любознательность! – рассмеялся Глеффин – Придется спрятать от тебя много недетской литературы! Все засмеялись. И даже Жанна поддалась общему веселью, мысленно поблагодарив Мавриту. После завтрака они с Глеффином поднялись в кабинет, и Жанна постаралась сразу начать разговор с рабочих моментов. На этот раз они обсуждали финансовую и судебную системы Вайтонса. Денежный оборот был весьма знаком. В быту ходили золотые монеты, которые выплавлялись в хранилищах. Людям платили за работу, обычно две монеты в день, а они обменивали деньги на еду и другие нужды. Каждая семья обязана была платить налог в государство, который составлял сорок монет в месяц. При правильном подходе, после уплаты налога, семье из двух человек как раз хватало на еду и некоторую одежду. Что же касается судебной системы, то выяснилось, что существовало одно общество судей, состоящее из тридцати человек. Это были люди исключительно богатого класса, не связанные между собой родством. Они по очереди вершили справедливость и выносили приговор преступникам. За кражи или убийства полагалась смертная казнь. В основном использовалось публичное повешение, предназначенное так же для устрашения других. За более мелкие преступления сажали в тюрьму, где так же ожидали оглашения приговора другие преступники. В общем, Жанна совсем ничему не удивилась – всё было до боли знакомо. Единственное, от чего она содрогнулась – это описание пыток, некоторые из которых ей поведал Глеффин. Словно святая инквизиция возродилась в этом месте, наказывая преступников, которые отказывались признавать свою вину или покрывали соратников. – Неужели нельзя без пыток? – прошептала она, почувствовав, как на лбу выступил холодный пот – Это же варварство! Но Глеффин только пожал плечами.