— Если это не слишком большой крюк. — Да нет. — Анна включила передачу и стала всматриваться в проселки. На этот раз она сама нашла нужную дорогу. Из-за дождя, лившего на прошлой неделе, колдобины в узком волоке стали глубже, и на прямом участке Анна въехала в невинную с виду лужу, которая оказалась настолько глубокой, что днище с грохотом задело землю. От удара Агнес ткнулась головой в Мило. — Потише, мам, — раздраженно сказала дочь и почесала собаку за ушами. Больше всего Анна испугалась, что повредила машину. Она покрутила руль, пару раз нажала на тормоз. К счастью, все как будто в порядке. Вскоре они добрались до места, где полиция обнаружила “сааб” Рюландера. Анна рассказала Лизе о машине и свела ее с Агнес вниз по склону, на смотровую площадку. Мило носился среди листвы и лаем вспугнул белку, которая махнула вверх по стволу прямо у него перед носом, всего в паре метров. — Это здесь, — сказала Анна, решив дальше молчать. Агнес защелкала фотоаппаратом: сначала общий вид, потом лунный пейзаж “Glarea” далеко внизу. Лиза Савич приблизилась к ржавой ограде, постояла. Ветер раздувал ее короткие светлые волосы. При виде молодой женщины, стоящей у ограды, у Анны что-то щелкнуло в голове; она уже почти ждала, что Хокан перестанет дуться и подскажет ей, какой вывод зреет у нее в голове. Но вместо голоса Хокана Анна услышала лай Мило, на этот раз собака лаяла совсем по-другому. — Мама, — сказала Агнес, прервав ее мысли. — Там кто-то идет. Со склона донеслись какие-то звуки, потом между деревьев показались две фигуры. Прямо к ним направлялись две крупные немецкие овчарки. Мило злобно залаял. Кажется, он уже готов был кинуться на овчарок, но Агнес в последний момент поймала его за ошейник и подхватила на руки. Мило бешено лаял, пытаясь вырваться. Овчарки понеслись на них, нацелившись, кажется, на Мило. Анна толкнула Агнес себе за спину и сделала шаг вперед, пытаясь припомнить, как Фриберг обошелся с ротвейлером. Хвосты у бегущих собак были подняты, но явно не в знак приветствия. Мило уже не лаял, а рычал и яростно вертелся. Он молотил лапами воздух, стараясь любой ценой вырваться, чтобы защитить Агнес. Собакам оставалось пробежать метров пять-шесть. — Мама, — сказала Агнес. Анна нацелилась на первую собаку; она заметила, что даже не успела испугаться. Страх пришел только теперь. Еще три метра, еще два. Внезапно за деревьями раздался пронзительный свист. Овчарки резко остановились, повернулись и молча убежали туда, откуда примчались. Мило продолжал надрываться, пока они не исчезли из виду. Анна, Агнес и Лиза с облегчением переглянулись. Вскоре послышался шелест листьев, и из-за деревьев вышли два человека в длинных пальто, в кепках; у каждого на поводке овчарка. Бруно и Мари Сорди. Мило снова заворчал. — А, это вы, — сказала Мари. — Мы услышали, как что-то грохнуло. Как взрыв. — Меня угораздило въехать в яму на волоке, — объяснила Анна. — Ох ты. Да, здесь, на старых дорогах, приходится смотреть в оба. Папа в этом году въехал в колдобину, когда искал сбежавшую охотничью собаку, и сломал амортизатор. Пришлось его оттуда эвакуатором вытаскивать. Кстати, надеюсь, мальчики вас не очень напугали? — Она указала на собаку, сидевшую у ее левой ноги. — Сюда, наверх, редко кто забирается. Слишком холодно и ветрено для пикников. — Ничего страшного, — заверила Анна. — Они у вас отлично выдрессированы. — Кастор — чемпион по послушанию. Поллукс тоже. Оба пса настороженно наблюдали за ними. Агнес так и держала Мило на руках: хвост поднят, зубы оскалены. Как только какая-нибудь из овчарок шевелилась, Мило испускал рычание. — Это, наверное, ваша дочь. — Мари приветливо кивнула Агнес. — Какой у вас симпатичный терьер. И храбрый. Сколько ему? — Два года, — сказал Агнес. — Его зовут Мило. — Вы водили его в собачью школу? — Нет. Мы с папой собирались, по… — Агнес замолчала, бросила взгляд на Анну. — Не получилось, — пробормотала она. Мари кивнула, склонила голову к плечу. — Я слышала про вашего папу. Очень грустная история, — сказала она, поглядывая на Анну. По ее взгляду и тону было ясно, что она намекает на газетную статью и внутреннее расследование. — Если хотите — добро пожаловать в наш клуб служебных собак, — продолжила она. — Занятия для начинающих по понедельникам и четвергам. Инструкторы — мы с Бруно. Агнес слегка повеселела. — Очень интересно. Да, мам? Анна кивнула, пытаясь представить себе, будут ли ее ждать в клубе после допроса в понедельник. — А вы кто? — Мари повернулась к Лизе. Тон вежливо-любопытный. — Меня зовут Лиза Савич. — Лиза, кажется, хотела протянуть руку для пожатия, но побоялась собак. — Здравствуйте, Лиза. Меня зовут Мари Сорди, а это мой муж Бруно. Я слышала, вы не местная? Лиза покачала головой. — Нет, я приехала на время. Мой папа. — Молодая женщина взглянула на Анну, — скончался здесь. — Очень печально. Примите наши соболезнования. — Спасибо. — Вы выяснили, что случилось с несчастным Рюландером? Анна помедлила с ответом. Мари уже много лет ходит по канату. С одной стороны — тетя и Энглаберга, с другой — друзья, папа и Хенри Морелль. Но теперь, благодаря Анне, равновесие восстановлено. — Пока нет, — сказала Анна. — Но мы продолжаем работать. — Ясно. — Мари улыбнулась, стараясь выглядеть спокойной, но ей это не очень удалось. Какое-то время они постояли, не зная, как продолжать. — Как продвигается строительство? — спросила Анна, повернувшись к Бруно — в основном чтобы вовлечь его в разговор. — Успешно, — слишком быстро ответил Бруно. — Когда планируете открыться? — Об открытии еще рано говорить. — Бруно посмотрел на жену. — Такой крупный проект… Ну, нам пора домой, да, дорогая? Дети ждут. — Да, — сказала Мари. — Звоните, если хотите на курсы. Они начались пару недель назад, но вы еще успеете присоединиться. Одна из овчарок пошевелилась, и Мило снова зарычал. — Приятно было познакомиться. — Мари кивнула Лизе. — Мари, Бруно, — сказала вдруг Лиза, словно вспомнила что-то важное. — Да? — Вы были на каменоломне, когда произошел несчастный случай с Симоном Видье. И видели моих маму и папу. Джо и Таню. Бруно и Мари переглянулись. — Да, верно, — выжидающе сказал Бруно. — Мы как раз идем на каменоломню. — Лиза, видимо, не понимала, насколько все напряглись. — Так? — В голосе Мари послышалась тревога. — Я выросла не с родителями и хочу побольше узнать о них. Где они жили, с кем знались, все такое. Может, это странный вопрос, но — вы не помните, какими были Джо и Таня в тот вечер? Мари как будто уменьшилась в размерах, взгляд заметался, лицо побелело. Бруно шагнул вперед и отмотал поводок на метр. Овчарка сделала пару шагов, и Мило снова зашелся лаем. — Нет, не помним, — сказал Бруно. — К сожалению, нам пора. Всего хорошего, — Он взял Мари за руку и повел прочь и ее, и огромных собак. — Иногда я слишком много болтаю, — заключила Лиза. По дороге к каменоломне они сначала молчали, но потом Агнес и Лиза снова заговорили о фреске. Анна прикидывала, стоит ли рассказывать им о признании Алекса. Один раз она уже нарушила тайну следствия, но Элисабет Видье — истица, так что до некоторой степени это было оправдано. Анна решила пока держать информацию при себе. Подъезжая к каменоломне, они увидели возле шлагбаума большой темный внедорожник. Анна остановилась рядом. В машине сидели два человека, но из-за тонированных стекол Анна не могла разглядеть, кто это, пока не подошла к машине и водитель не опустил окошко. За рулем сидела Кайя Бьянка. — А-а, это вы, — сказала она. — Мы что, проезд загородили? — Нет-нет. — Анна наклонилась, чтобы рассмотреть пассажира. Им оказался Александер Морелль. — Мы просто сидели и разговаривали, — сказал он, словно обязан был что-то объяснять Анне. — Старые воспоминания, все такое. — Хм. А я думала, вы не любите цепляться за прошлое, — заметила Анна Кайе. — А я и не люблю. Алекс и Кайя выглядели встревоженными, как будто Анна застала их за чем-то таким. Агнес и Лиза подошли и встали рядом. — Я вас узнала, — сказала Кайя Лизе — видимо, пытаясь сменить тему. — Мы ведь встречались раньше?