— Скажи ей, — слова Крида холодны, резки, как два ножа, глубоко вонзённых мне в грудь. Сказать мне? Сказать мне что? Я смотрю на Тристана, и он закрывает глаза, как будто ему больно, и отворачивает голову в сторону, как будто ему стыдно за себя. — Мы должны посмотреть, есть ли способ вытащить его; мы должны убедиться, что Черч доберётся сюда и женится на Шарлотте до захода солнца. — И почему это так? — требую я, делая шаг вперёд и кладя обе ладони на обнажённую грудь Тристана. Кто порвал ему рубашку? Кто заставил его истекать кровью? Я убью того, кто бы это ни был. Огонь, который я чувствую внутри, пугает меня. У меня такое чувство, что, если я попаду в неподходящую ситуацию, то наброшусь на кого-нибудь со всей дури и попытаюсь причинить ему боль, чтобы защитить себя, Миранду или моих парней. Меня пугает, что я могу быть способна на что-то подобное. Тристан снова открывает глаза, тяжело дыша, поворачивается ко мне и протягивает руки, чтобы обхватить мои. — Марни, — и это всё, только моё имя. Он выглядит так же, как в тот день, когда чуть не трахнул Лиззи из-за дурацкого пари в Клубе Бесконечности. Мой желудок скручивает, а голова кружится от волнения. — Я сделал то, что должен был, чтобы ты была в безопасности. Он этого не сделал. Он бы этого не сделал. Возвращение Тристана к старым привычкам означает, что он спит с незнакомками, чтобы получить то, что хочет. Я этого не вынесу. — Я бы сделал всё, что угодно, чтобы обезопасить тебя, Марни Рид, — Тристан делает это заявление с высоко поднятой головой, но всё, что я чувствую, — это тошноту в животе. — Что? — шепчу я в ответ, глядя на Крида. — Не ходи, блядь, вокруг да около, чёрт возьми. Скажи ей, — Крид сейчас не ленив и бездеятелен; он в ярости. — Я пытаюсь! — Тристан кричит ему в ответ, теряя самообладание в редкий момент вспышки гнева. Он оглядывается на меня, тяжело дыша. Его глаза, эти стальные серые щиты от мира, они сломаны, открыты и обнажены для меня. Я с трудом выношу это зрелище. Я хочу обнять его, поцеловать и сказать, что всё будет хорошо. Я также хочу дать ему пощёчину. Что он натворил? Что, блядь, он натворил? — Я ничего не мог с собой поделать, — шепчет он, в то время как моё собственное дыхание становится судорожным. Моё сердце колотится так быстро, что я слышу его стук у себя в голове. Бум, бум, бум. — Я не мог остаться в стороне. — От чего? — я давлю, пытаясь вытянуть из него ответы. — От Клуба, — это Крид, который продвигает разговор вперёд, уставившись на Тристана так, словно это он был тем, кого предали. Клуб. — Ты… ты заключил пари, — я сама устанавливаю связь, не слушая больше ни слова из этой истории. Я отдёргиваю руки от Тристана и смотрю на него в полном шоке. — Когда? Почему? — я продолжаю, прежде чем у него появляется шанс. — Нет, я знаю, когда: в тот день ты опоздал в кафетерий и у тебя были круги под глазами. Это было оно? Тристан выдыхает, словно пытаясь успокоиться, а затем кивает. — Я знал, что мне не следует ехать, но не мог смириться с тем, что проигрываю Виндзору снова, и снова, и снова, — он стискивает зубы, прижимая руки к бокам, сжатые в кулаки. Он смотрит в пол, а не на меня. — У меня нет ресурсов, у меня ничего нет. Я не знаю, как отойти в сторону и быть на втором плане, прятаться в тени. Я — Вандербильт, — он почти выкрикивает эту часть, снова поднимая на меня взгляд. Крид поднимает руку, как будто хочет дотронуться до плеча Тристана, но потом передумывает. Он отстраняется и поворачивается, отступая назад, чтобы встать рядом со мной. Мы сцепляем руки вместе и ждём, чтобы услышать его объяснение. Лучше бы оно было чертовски хорошим. Лучше бы он мне не изменял. Это всё, о чём я сейчас могу думать, — об этой дурацкой истории с Лиззи. Я не могу выбросить её из головы. Моё прошлое похоже на токсин, от которого я не могу избавиться, как будто оно отравляет меня с каждым вдохом. — Я был королём школы, но потом… Я даже не смог защитить тебя. Они должны были это делать, — он указывает на Крида, но я знаю, что он имеет в виду остальных четырёх парней в целом. — Я не хочу, чтобы меня оставляли позади, Марни, — Тристан определённо умоляет сейчас. Он опускается передо мной на колени, но я не знаю, что ответить, поэтому просто стою и жду. Он… стоит передо мной на коленях. Тристан, блядь, Вандербильт. Это нереально. — Если мы успеем отвести Черча к алтарю до захода солнца, девушки позаботятся о том, чтобы нас оставили в покое на первом курсе. Больше никакой дедовщины, никаких розыгрышей, никакого дерьма. Я попросил, чтобы они относились к тебе — и к нам — как к второкурсникам. — Какие девушки? — теперь это у меня стиснутые зубы и бурлящий гнев, который я не могу контролировать. — Четыре случайные девушки из Клуба Бесконечности. Все они популярны в кампусе, и у них большое влияние. Даже при том, что они не могут гарантировать, что будут делать не члены Клуба, сделка заключается в том, что они должны наказать любого, кто переступит черту, — Тристан поднимает на меня глаза, и мне почти жаль его. Но я должна знать, на что он поставил, каково будет наказание, если мы не доставим сюда Черча вовремя. — А если мы проиграем? — шепчу я, поднимая глаза, когда дверь в дальнем конце коридора открывается, и трое других моих парней направляются к нам. Виндзор с жалостью смотрит на Тристана сверху вниз и прищёлкивает языком. — Если мы не приведём Черча сюда, миледи… — Виндзор поднимает свой пристальный взгляд на меня. — Тогда Тристан должен убедить тебя выйти за меня замуж. Прямо здесь. Сегодня вечером. И юридически обязательным образом. Я просто смотрю на него. Он знал. Он, блядь, знал. Глядя на Зейда и Зака, я начинаю задаваться вопросом, все ли они знали, и если да, то, когда они впервые узнали об этом. — Зачем каким-то случайным придуркам из Клуба Бесконечности вообще принимать это пари? — спрашиваю я, задыхаясь, раздражённая, но нуждающаяся в полной истории, прежде чем смогу её осмыслить. — В этом нет никакого смысла. — Конечно, есть, — отвечает Зейд, пожимая плечами. Он выглядит красивым в своём ярко-красном костюме, но я пока не собираюсь говорить никому из них ни одной приятной вещи. — Потому что они играют в игру «Борнстед и дедовщина». В их глазах, если ты выйдешь замуж за Виндзора, это освободит нас четверых. Не уверен, заметила ли ты, Черити, но мы — лучший материал для свиданий. Зак рычит на него, в буквальном смысле этого слова, а затем качает головой. Он проводит пальцами по своим красивым волосам, карие глаза скашиваются влево, как будто его беспокоит то, что может происходить в остальной части церкви. Он поворачивается к нам спиной и опускает руку, сжимая её в кулак. — Ты знаешь, насколько глуп и мелочен этот Клуб: они хотят вернуть Тристана в лоно клуба, они хотят поддержать традиции университета, и они хотят, чтобы в их списке знакомств было больше парней из «Бесконечности». К сожалению, это действительно так просто, — выдыхает Зак и смотрит мне прямо в глаза. — Я не знал об этом до сегодняшнего дня. — Я тоже, — говорит Зейд, глядя на Крида. — Я узнал об этом всего пять грёбаных минут назад, — шипит он, закрывая глаза от нахлынувших эмоций. Виндзор не говорит ничего такого, что было бы достаточно красноречиво. И Тристан… У меня нет слов. Полагаю, я никогда не говорила именно ему, чтобы он не рыскал по Клубу в поисках ответов, но, чёрт возьми. Как он мог? Я даже не знаю, что сказать. — А твоя голова? — спрашиваю я, протягивая руку и проводя большим пальцем по крови. Она ещё не начала высыхать, а это значит, что у него, должно быть, всё ещё идёт активное кровотечение. Как бы я ни была зла, я всё равно хочу позаботиться о нём, перевязать его, остановить кровотечение. И это часть твоей проблемы, Марни. Мои парни… это не парни Шарлотты. Наша динамика совершенно иная. — С этим Клуб тоже как-то связан? — Мой отец, — выдыхает Тристан, хватаясь рукой за каменную стену и с огромным усилием поднимаясь на ноги. — Вот почему я опоздал. Я столкнулся с ним сразу после того, как написал тебе сообщение. Он подкараулил меня прямо возле общежития и… — он достаёт телефон и передаёт мне. Я вижу его последнее сообщение мне — «буду там через минуту, уже выхожу» — и мои последующие вопросы о его местонахождении. Мои пропущенные звонки. Тристан протягивает руку и нажимает на значок галереи на телефоне, указывая на самую свежую запись. — Вот. Посмотри. Я нажимаю «Воспроизвести» и оказываюсь втянутой в напряжённую встречу между Уильямом Вандербильтом и его сыном. На ней Уильям ковыляет к Тристану с тростью под мышкой. Это меня беспокоит. Не потому, что я забочусь об Уильяме — на самом деле, я презираю его, — но правда ли то, что сказал Черч? Попал ли Уильям в аварию, которая привела к бесплодию? Если так… что это значит для Тристана? То, что от него отреклись, было лучшим, что когда-либо случалось с нами как с парой. Если Уильям попытается затащить его обратно в тот мир… что я могу сделать, чтобы остановить его? Нет. Я не буду его останавливать. Тристан — тот, кто в конечном счёте должен сделать этот выбор. Я заставляю себя сосредоточиться на видео. У нас есть другие, более насущные проблемы; все мои домыслы и опасения, что ж, это проблемы для будущей Марни. Между Тристаном и его отцом происходит несколько ледяных, но вежливых перепалок, прежде чем этот монстр прибегает к своей обычной тактике манипулирования, ругая Тристана, пытаясь заставить его почувствовать вину за то, что он отделил себя от фамилии Вандербильтов. В какой-то момент он свободной рукой хватает Тристана за рубашку. Когда Тристан резко отстраняется, ткань рвётся, а пуговицы разлетаются в стороны. Уильям почти сразу же поднимает свою трость, с такой силой ударяя сына по черепу, что я на самом деле вскрикиваю при виде этого. Он мог убить его. Но на видео Тристан просто смеётся, отшатываясь назад, а затем поднимает свой телефон, как оружие. — «Теперь ты у меня в руках, бездетный золотоискатель», — я слышу свистящее шипение в его словах, ту глубокую жестокость, которая течёт в его крови подобно пламени, сжигая его изнутри. — «В следующий раз, когда ты посмеешь заговорить со мной о моих обязанностях наследника или о Клубе Бесконечности, в следующий раз, когда ты будешь угрожать мне… Я выдвину обвинения». Бездетный золотоискатель. Тристан бьёт своего отца по самому больному месту, отвергая Уильяма как своего отца, обвиняя его в том, что он потерял семейное состояние и снова женился на деньгах. Я останавливаю видео, потому что больше не могу этого выносить. Слишком много всего происходит одновременно. Я не могу дышать; я не могу дышать; я не могу дышать. Но я могу. Я заставляю себя дышать. Мы можем пройти через это, как прошли через Подготовительную Академию Бёрберри — вместе. Все они, вот что я сказала Шарлотте и её подруге Монике. Всем им. — Ты согласился… никакой лжи, — я поднимаю руку, прежде чем Виндзор или Тристан успевают возразить. Насколько я могу судить, остальные трое ничего об этом не знали. — И ложь по недомолвке всё равно остаётся ложью, — я опускаю руку и оглядываю их всех; они все должны это услышать, независимо от того, кто в этом участвует. — Я люблю вас, парни, но не могу быть в отношениях с кем-то, кто не доверяет мне правду. Виндзор смотрит на меня так, словно не может до конца поверить в то, что я говорю, как будто он ошеломлён тем, что его втягивают в это. Но он знал. Возможно, он даже был на том же собрании Клуба Бесконечности. Кто знает? — Марни… — начинает Тристан, но я перебиваю его. — Я ненавижу, что вы солгали мне; это нехорошо. Но этот разговор мы сможем продолжить после того, как Шарлотта и Черч поженятся. На этот раз я забуду об этом, но в следующий раз… — я делаю глубокий, успокаивающий вдох, пытаясь успокоиться. — Пусть следующего раза не будет, — произнося это, я сосредотачиваюсь на Виндзоре, а затем поворачиваюсь к Тристану. На этот раз Зейд, Крид и Зак сорвались с крючка. — Итак, почему Черч заперт в подъёмнике и как нам его вытащить? — спрашиваю я, на время откладывая в сторону другие вопросы. Мы сможем разобраться с ними после того, как спасём жениха Шарлотты; свадьба должна продолжаться. Потому что я люблю Виндзора, но я не готова выйти за него замуж. Не при таких обстоятельствах, не тогда, когда он выглядит подозрительно довольным таким поворотом событий. Я знаю, что если сделаю это, то действительно потеряю остальных четырёх парней, знают они об этом или нет. Они могли бы сказать мне, что останутся, что это была бы не настоящая свадьба, но… это разрушило бы нас прежде, чем мы были бы к этому готовы. Если мы вообще когда-нибудь будем готовы к такому. — Пойдём, и я всё объясню по дороге, — Тристан проталкивается мимо меня и Крида, и я поворачиваюсь, чтобы последовать за ним. Крид и я держимся за руки, Зейд и Зак чуть позади нас. Когда я оглядываюсь через плечо, чтобы посмотреть на Виндзора, то вижу, что он прислонился к стене, приподняв один ботинок и приподняв бровь. — Если вы не возражаете, я бы предпочёл не искать Черча Монтегю. Возможно, он в ловушке, но ему ничего не угрожает. В Клубе нет ни души, которая осмелилась бы прикоснуться к отпрыску Монтегю. Это смертный приговор, как в бизнесе, так и в жизни.