Наш разговор обрывается, даже не успев толком начаться. Проходит десять минут. Я ловлю себя на том, что пишу парням СМС, но они присылают в ответ расплывчатые ответы из одного слова, которые так сильно выводят меня из себя, что я перестаю спрашивать, что они делают. Если они найдут Черча, то позвонят мне. Еще десять минут. Ещё. Прошло ровно полчаса, как я и обещала. Я даю ребятам понять, что с меня хватит, что я направляюсь восвояси, но они все закатывают такую истерику, что я соглашаюсь подождать последние пятнадцать минут. Вот оно. Ещё пятнадцать минут, и мне надоело здесь сидеть. Сейчас Черч опаздывает на полтора часа. Он планировал добраться сюда заблаговременно, просто чтобы убедиться, что в последнюю минуту ничего не произойдёт. Сама церемония должна была начаться тридцать минут назад. Мне интересно, о чём думает семья Черча, и я думаю, что, возможно, мне следует пойти туда и поговорить с ними. Вместо этого я заставляю себя ждать эти последние пятнадцать минут, надеясь, что у меня просто паранойя и что он появится. Я опускаюсь на пол в луже бледно-розовых юбок, тону в кружевах и тюле и пытаюсь вспомнить, как дышать. Черч никогда бы не оставил меня у алтаря. Никогда. Я знаю это так же точно, как знаю, что дурацкое солнце взойдёт и будет заглядывать сквозь мои жалюзи, чтобы каждое утро вонзаться мне в глаза. Так где же он? Это та часть, которая выводит меня из себя, зная, что он никогда не оставит меня, что парни ушли искать его больше часа назад, а его здесь нет. Я закрываю лицо руками, но не плачу. Плач не приведёт сюда Черча. Я должна найти его. Даже если для этого придётся сорвать это платье и вообще отказаться от свадьбы. Пока мы его не найдём, мне насрать на свадьбу. За звуком открывающейся двери святилища следует заявление, которое невозможно проигнорировать. — Я нашёл Черча. Я поднимаю голову и вижу, что этот чувак Тристан стоит там, и по его лицу течёт кровь. При виде этого во мне зазвенели тревожные звоночки. Если у него идёт кровь, значит, случилось что-то плохое. И если он скажет, что знает, где находится Черч, тогда… Я с трудом поднимаюсь на ноги, и Марни помогает, отступая в сторону, когда я, чёрт возьми, убираю с дороги свои пышные юбки. Мне всё равно, даже если это платье — реликвия, переданная по наследству Монтегю, я разорву его на куски, если понадобится, чтобы попасть к Черчу. Я не хочу вести себя как сумасшедшая, но хватаюсь за разорванную рубашку Тристана спереди и цепляюсь за неё, мои глаза выкапывают правду из его души, когда я пристально смотрю на него. Почти уверена, что я трясу его, но осознаю это лишь краем сознания. — Где?! Марни нежно кладёт руку мне на плечо, делая всё возможное, чтобы привлечь моё внимание. Я игнорирую её. — Мы нашли его, но я не думаю, что он сможет присутствовать на свадьбе. Это то, что говорит мне Тристан. Заявление, вызывающее сердечный приступ, которое заставляет меня всерьёз задуматься о том, чтобы убить его. Я отталкиваю его в сторону, подхватывая обеими руками юбки и протискиваясь между ним и дверным косяком. Моё сердце подскакивает к горлу, когда я вижу, как близнецы, спотыкаясь, вместе идут по коридору. — Чак! Пойдём с нами. Они протягивают мне руки, и я беру их, позволяя им тащить меня по длинному каменному коридору к задней двери. — Где он? — спросила я, тяжело дыша, пока мы бежим, но Мика только качает головой. — Нет времени, — это всё, что он мне говорит, и я не спорю. Я знаю этих парней так же хорошо, как знаю внутреннюю работу собственного сердца. Если Мика волнуется и думает, что нам нужно бежать, что ж, тогда нам нужно, чёрт возьми, покинуть это место. Я выхожу за ними из дверей и иду по улице, моё платье развевается позади меня, когда я бегу. Поскольку я сбросила каблуки, чтобы было удобнее, сейчас я босиком и в кружевных чулках, но кого это волнует? Если они разорваны, но Черч цел, тогда это всё, что имеет значение. Близнецы ведут меня прямо к подъёмнику, который ведёт в кампус, помогают мне сесть в него и не обращают внимания на странные взгляды персонала. Мне наплевать, что они думают. Я сижу на скамейке, обхватив руками её края, и стараюсь не закричать от стремительного движения подъёмника. Когда это ещё занимало так много времени? Почему мне кажется, что это тянется чёртову вечность?! — Где он? — требую я, и близнецы обмениваются взглядами, прежде чем снова повернуться ко мне. — Мы знаем, где он, — начинают они в унисон, но Мика заканчивает заявление за них обоих. — Но тебе не понравится то, что ты услышишь. Глава 13 Марни Рид — выпускница Академии Бёрберри — Что случилось? — спрашиваю я, протягивая руку, чтобы дотронуться до крови на щеке Тристана. Он крепко хватает меня за запястье, удерживая на месте. — Я говорил тебе, что был ядом; говорил тебе, что тебе было бы лучше выбрать кого-нибудь другого, кого угодно. Когда я начинаю отодвигаться от него, он вместо этого тянет меня вперёд. А потом целует меня так, словно ему есть за что извиняться. Я этого не понимаю, но не могу удержаться и целую его в ответ. Его запах мяты и корицы переполняет меня, притягивая ещё больше. В этот момент я поглощена Тристаном Вандербильтом. Съедена заживо. Проглочена. Уничтожена. Как будто он только осознал, что делает, Тристан отшатывается от меня и отворачивается, проводя рукой по лицу, пока я пытаюсь отдышаться. Ну, восстановить моё дыхание и равновесие. Крид хватает меня за руку, удерживая на месте, когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. Напряжённость на его лице пугает меня. У меня какие-то неприятности. Судя по выражению лица Крида, у меня могут быть большие неприятности. — Что происходит? — спрашиваю я, больше всего на свете ненавидя это чувство дезориентации и замешательства. Если бы я знала, что происходит, я бы помогла. Я бы исправила ситуацию. Я не могу помочь, находясь в состоянии неведения. — Клуб Бесконечности. Как только эти слова слетают с губ Крида, я чувствую, как по мне пробегает призрачный холодок. С того момента, как мы с Шарлоттой нашли тело Тори, я задавалась этим вопросом. Я волновалась. Погналась за ним. Изучила этот инцидент и убедила себя, что была неправа. Все мои опасения по поводу Клуба были необоснованными, коренившимися в старой травме и ни в чём другом. Здесь нет никакого Клуба Бесконечности, а если и есть, то они не имеют к нам никакого отношения. Так почему же Крид поднимает этот вопрос? Почему у Тристана идёт кровь? Почему он говорит мне, что он ядовитый и что я должна выбрать кого-то, кто не является им? Часы на стене отсчитывают секунды, пока я изо всех сил пытаюсь привести себя в нормальное состояние, где я могу опереться на логику и рассудок, а не на старые воспоминания и слепой ужас. — Что насчёт Клуба? — мой голос холоден, но спокоен. Мне удаётся сдерживать чувство паники, подавлять тёмные и тревожные эмоции внутри себя. Академия Бёрберри осталась в прошлом. Дело сделано. Всё кончено. Как такое вообще может происходить? Закрадывается отрицание, и, как бы мне ни хотелось сказать, что я никогда не попадусь в такую очевидную ловушку, я это делаю. Я принимаю это. Надеюсь, желаю и молюсь. — Это не имеет никакого отношения к Клубу Бесконечности: это дело Университета Борнстед. Это просто какая-то дедовщина. — Потому что именно об этом я думаю в тот момент: Черч был задержан кучкой разгневанных студенток, которые не хотят, чтобы двое первокурсников поженились. Это наиболее вероятный сценарий, не так ли? — Это нехорошо, но это не относится к Клубу Бесконечности. — Марни… — выдыхает Крид и откидывает с лица белокурые волосы. — Может быть, это и дело Борнстеда, но дело не только в этом. Я смотрю на Тристана, но он уже отвернулся. Как будто почувствовав, что я смотрю на него, он бросает надменный взгляд через правое плечо. — Посмотрим, сможем ли мы освободить бедного мистера Монтегю? — его голос скучающий, отстранённый, как будто ему всё равно, что у него идёт кровь или что его рубашка порвана. Я вижу его насквозь, вижу боль, скрывающуюся в его серых глазах. Ему больно, но он не хочет говорить мне об этом. Более того: он напуган. — Где он? — спрашиваю я, зная, что, несмотря на мои опасения по поводу Клуба Бесконечности, свадьба на первом месте. Я не могу позволить, чтобы знаменательный день Шарлотты был испорчен из-за этого дерьма. Я должна знать, каково это: мои школьные годы были бы намного приятнее без вмешательства Клуба. — Застрял в подъёмнике, — Тристан отворачивается и продолжает идти по коридору, а я смотрю на Крида и затем бегу трусцой, чтобы догнать его, сжимая ткань юбки в руках. Я становлюсь перед Тристаном, опуская складки мягкого серого кружева и атласа и широко раскидывая руки. — Тристан Вандербильт, ты так просто не отделаешься. Что значит «застрял в подъёмнике»? Теперь я представляю себе какой-то гнусный заговор, в котором обрываются тросы подъёмника, и Черч падает на склон горы, катится вниз по склону, умирая с кровью, забрызгавшей стеклянные стены изнутри. Я содрогаюсь. Тристан вздыхает и собирается оттолкнуть меня в сторону, но Крид хватает его за руку, заставляя опустить её обратно. Они поворачиваются друг к другу, и каменный коридор накаляется от интенсивности их объединённого гнева.