– Интересное мнение, – фыркнула Хильда. – Не мнение, а факт, – покачал я головой. – Если будет нужно, мы еще и виноватыми окажемся. – Но мы же герои! – возмутилась Вилли. – Ну, как сказать… Допустим, скажут, мол, ну грабанула бы Либрия поезд, ну увели хазарский груз, да и все. А тут – и бронеход сперли, и поезду ущерб, и путям… И это я уже молчу о том, что кто-то из первого класса может и обидеться, что они все в синяках и ушибах. – Либрия скорее бы поезд со всеми пассажирами подорвала, – возразила младшая сестра. – Ну я это знаю, ты это знаешь, а кретинам как такое докажешь? – Расслабься, Конрад, – снисходительно произнесла Хильда. – Все кончилось, а ты чего-то лишнего уже выдумываешь. Мы сегодня прям отлично поработали, надрали кучу вражеских задниц и оказались в хорошей прибыли. – Может, и так, – пожал я плечами. – Хотя мне почему-то кажется, что ничего еще не кончилось. Во всяком случае, пока не узнаю, что стало с тем бронеходом. – Ну, это же не иголка в стоге сена, верно? – почесала нос блондинка. – То есть ну как можно не найти махину в тридцать тонн весом и скоростью не выше двадцати верст в час? Бросят его где-нибудь в лесу, да и всего делов… – Раз все-таки потащили за собой – значит, зачем-то он им нужен, – рассудительно заметила Вилли. – А кроме того, чтобы напасть на город и учинить резню – зачем вообще еще может быть нужен бронеход? – Хотели бы напасть и устроить резню – той полусотни головорезов им бы вполне хватило, – вставил я. – Нет, тут в чем-то другом дело… – Ладно, – вздохнула Хильда. – Тогда давайте, это самое, ну вроде как в корень посмотрим. Зачем вообще может быть нужен бронеход? – Республиканские (читай – британские) бронеходы впервые были применены для прорыва бургундских (читай – алеманских) оборонительных линий во время Лотарингской войны, – словно ответ на уроке, затараторила Мина. – Зачарованная броня хорошо защищала их от ружейно-пулеметного огня и большей части пехотных заклинаний. Если же на участке прорыва еще и применяли мощные «шарманки», то подбить их можно было в основном только артиллерией. Но это проблематично, потому что у бургундцев под Верденом были в основном мортиры и бомбометы… – Все, все, все! – торопливо замахала руками блондинка. – Я поняла, поняла! Гм. Кажется. – Бронеход может понадобиться для штурма объекта, где может быть много вооруженных людей и боевых магов, – подытожил я. – «Шарманкой» выжечь магию, а без магии с одними винтовками и револьверами, да и с пулеметами против зачарованной брони сильно не повоюешь… Но есть одна проблема. Не припомню я что-то таких важных объектов у нас. – Ну да, – фыркнула Хильда. – В Чердыни с важными охраняемыми объектами как-то не очень – тот же вокзал вспомнить. Едрить! Да усадьба бургомистра охраняется лучше, чем весь город!.. Блондинка осеклась. Мы переглянулись между собой. – Да не-э-э… – протянула Хильда. – Ну бред же. Если так хочется нашего городского голову шлепнуть, то разве ж нет вариантов попроще, чем угонять бронеход ради штурма его дома? Банально – по дороге куда-нибудь перехватить… – Это если он куда-то ездит, иначе ждать можно до морковкина заговенья. Кстати, а когда бургомистр в последний раз куда-то выезжал даже в город? – задумалась Мина. – В смысле – лично выезжал, а не помощников отправлял. А то все сидит и сидит у себя в поместье… – Нет, ну все равно! Вот если бы я чисто гипнотически… – Гипотетически, – педантично поправила сестру Вилли. – Да плевать, – отмахнулась блондинка. – Просто, ну даже если цель… сидит в логове или еще где схоронилась. Можно же ее оттуда выкурить или проникнуть и ударить точечно… Ну и вообще – яды, взрывчатка, засада… Да мало ли чего можно придумать! Но ставить на уши целый город, нанимать крупный отряд и угонять бронеход… Не, это уже ерунда какая-то. – В сущности, а что мы знаем о нашем бургомистре? – сказал я. – Ну, кроме того, что он племянник князя. – Алексей Борисович, лет шестидесяти, имеет титул барона, – немедленно отозвалась Мина. – Как маг, по слухам, слабоват – ранг восьмой, причем уже давно. Старшего Дара Рюриковичей нет. Есть двое сыновей и дочь. На людях бывать не любит, хотя приемы дает регулярно. Поговаривают, что увлекается книгами. – Вот откуда ты все это знаешь? – с нотками зависти произнесла Хильда. – Про это уж точно в книжках не пишут! – В книжках – нет, а вот газеты ты зря не читаешь, – сочувственно покивала Вилли. – Но еще не поздно одуматься, сестра. – Ну тебя! Змеюка такая… Чтоб тебя кони покусали. – Кстати! – всполошилась Мина. – А где наши лошадки? Ни одной не вижу у коновязи! – Конокрады? – мигом оживилась Хильда. – Конокрады – это интересно! Всегда было любопытно, как это можно человека двумя березами распополамить… – Березование больше не в моде, сестра. – Старое доброе утопление в выгребной яме? – Последний писк – посажение на кол. – Причем на еловый, – хмыкнул я. – Он более колючий… Ау, кровожадные леди! Будете с кем из благородных болтать – не забывайте, что, мягко говоря, не у всех из них в чести милые крестьянские традиции вроде потрошения конокрадов и поджигателей. – Но ведь это же зло в чистом виде! – воскликнула Хильда. – Что может быть отвратительнее вора? – Скручерви? – иронически поинтересовался я. – Ой, фу-у-у, Конрад! Зачем ты о них вспомнил только?! – Душегуб не столь жесток, как вор типа конокрада, – авторитетно заявила Мина. – Душегуб человека быстро убивает, а вор обрекает на долгую голодную смерть… Так. Пойду спрошу у этого поручика, кто мог видеть наших лошадок. – Да пошли уж все вместе, чего уж там… Вернулись к «опелю» – дружинники аккурат закончили грузить наши трофеи. – Прошу, господа и дамы, – махнул нам поручик. – Пора отправляться. – Ваше благородие, а мы тут коняшек своих оставляли, перед тем как на поезд сесть. Не знаете, что с ними может быть? – обратилась к дружиннику Вилли. – Всех лошадей забрали в полицейскую конюшню сразу же после взрыва. – А мы на этом поедем, да? – Хильда кивнула в сторону роскошного «хорьха». Дружинник странно посмотрел на сестру. – Нет, конечно. Это за внуками бургомистра. О-о-очень интересно… Так, значит, в поезде еще и княжеские родичи ехали? Ладно, «опель» так «опель» – мы все-таки не привередливые, сейчас даже обычная телега устроила бы. Всегда лучше плохо ехать, чем хорошо идти. Мы с Хильдой залезли в кузов грузовика; подали руки, помогая подняться Мине, а затем уселись, как и в поезде: я – посередине, сестры – по бокам. Водитель включил фары, завел двигатель «опеля» кривым стартером, и мы неспешно покатились по ночной Чердыни. Но прямо перед тем как отъехать, я успел заметить подходящих к «хорьху» людей. Я в общем-то даже не удивился, увидев в сопровождении пары дружинников знакомую по поезду даму-гувернантку с двумя детьми – спокойной русоволосой девочкой лет десяти и отчаянно зевающим пацаном лет семи. И хоть рессоры военного «опеля» были столь «мягкими», будто их и не было вовсе, сначала задремали сестры, а затем и я сам… Проснулся я, только когда мы уже подъехали к усадьбе бургомистра. Конечно, спать, когда по округе еще лазили всякие вооруженные недобитки и смутьяны, – не самое разумное решение… Но я и так почти три дня не мог толком выспаться – сопротивление местных оказалось на удивление серьезным, так что в бой пришлось ввести все резервы и даже нам пришлось повоевать на передовой. Увы, но ОКИ явно просчиталось, посчитав, что на Печору хватит всего одной дивизии. С другой стороны – а где было взять больше войск? Даже с учетом помощи новгородцев больше дивизии в Печору перебросить не получилось… Точнее – перебросить можно было и больше, а вот снабжать – нет. Я втянул носом воздух и слегка поморщился – пахло неприятно. Пахло привычно – слишком привычно. Гарь, кровь, дерьмо – обычные запахи войны. – Экселенц, а тут жарко было, – сообщил стоящий за турельным пулеметом Майер, оглядываясь по сторонам. – Сильно? – спросил я, разминая шею. – Как в Костроме. То есть сильно. Прелесть какая. Обожаю народные бунты… «Церберы» высыпались из бронетранспортера, последним выбрался я. Стоящий рядом броневик на всякий случай держал под прицелом пушки… горящую усадьбу. Даже так, да? Хотел уже было привычно достать из десантного отсека «ганомага» автомат, но затем вновь вспомнил, что уже третий месяц обхожусь одним только маузером. Его я и достал из кобуры. – Пошли! – махнул я своим бойцам и двинулся к поместью городского головы. Подступы к усадьбе оказались усеяны десятками трупов, земля перепахана заклинаниями, а эфир еще дрожал от гремевших совсем недавно чар. Заклинание поиска говорило о том, что людей в округе немного, хотя еще совсем недавно было значительно больше – вероятно, разбежались, заметив нашу колонну. Добротные кованые ворота оказались выломаны, а на арке сверху висела пара человек в форменной одежде – вряд ли дружинники, скорее просто кто-то из бургомистерской челяди.