– Я подумаю! – рявкнул маг. – Подумаю. Доволен? – Вполне, – хладнокровно произнес я, внутренне празднуя победу. Если дядя говорит «подумаю», то он подумает. А если подумает, то поймет, что иного пути у него, в сущности, и нет, да и доводы мои совершенно разумны… – Что за шум с утра пораньше? На кухню, зевая и держа в руках большого плюшевого медведя, вошла одетая в пижаму с цветочками Вилли и немедленно завизжала при виде Райнхарда: – Папа вернулся!! Далее последовал обязательный ритуал повисания на папиной шее и радостное хихиканье. – Я та-а-ак рада тебя видеть! А ты по мне скучал? Скучал?! – Нет, – проворчал Райнхард, но тут же потрепал Вилли по голове. – Чего так рано встала, мелкая? – Это все мое ультрамагическое чутье! Сварить тебе кашу? – Лучше яичницу с беконом сделай. – Все! Поняла. Значит, говоришь – кашу тебе сделать… – Потом еще поговорим, Курт, – вздохнул дядя. – Сам видишь, какая тут атака пошла… Глава 7 – Слушать сюда, мелкие! – зычно произнес дядя, восседая верхом на своем верном Демоне. – Я подумал и решил устроить на этот раз вам вылазку посерьезнее. Идем при полном параде и экипировке, отработаем все возможные действия против всех основных противников. И правда, хватит с вами нянчиться – пора и в пекло. А теперь – по коням! Я поднялся в седло Пылинки, одернул плащ и направил лошадку вперед, одной рукой держа поводья, а вторую по привычке положив на рукоять револьвера. Дядя сразу же вырвался чуть вперед, но его быстро нагнала Вилли и начала болтать с Райнхардом. Со мной же поровнялась Хильда и какое-то время ехала бок о бок, но потом все-таки решила нарушить молчание: – Как? – Обыкновенно, – хмыкнул я. – Я просто знаю волшебное слово. – Ага, конечно! «Пожалуйста», ну. – Какое же оно будет волшебное, если я стану раскрывать свои секреты направо и налево? – Мне мог бы и рассказать, – буркнула Хильда и еще тише пробурчала: – Спасибо. – Ась? – Я картинно приложил свободную руку к уху. – Я сказала – спасибо! – рыкнула девушка, а затем вздохнула. – Слушай, не знаю, как ты его смог уговорить, но и правда благодарна. Очень. – Наконец-то ты признала гений старшего брата, – усмехнулся я. – Да я, в общем-то, его никогда и не оспаривала, – парировала сестра. – Ты у нас мозги, я – сила… – А Вилли? – А Вилли – милота. Но все-таки… – Хильда поморщилась. – Что-то мне пока не так весело, как я ожидала. Я внимательно оглядел сидящую в седле своей Снежинки сестру. И правда… Дядя явно не забыл о репрессивных мерах в отношении Хильдегарды Винтер. Мотоциклетный костюм остался при ней, но был дополнен еще и мотоциклетным же плащом – самая практичная одежда, чтобы перемещаться верхом. Но при этом Хильда напоминала то ли бойца колониальной пехоты, то ли грабителя оружейных магазинов, потому как дядя навесил на нее кучу всего. И что было можно, и что, в общем-то, было нельзя. Подсумки для патронов, эликсиров и гильз с Прахом на поясе и патронташ через правое плечо – это понятно. В бою в рюкзак не полезешь, все должно быть под рукой… Хиршфангер – не такой, как у дяди, без встроенных клинков в рукояти – такие кинжалы полагались лишь совершеннолетним, у кого клетка уже была совершенно стабильна. Все-таки мало приятного для главы клана, если кто-то из детей лишится руки, потому что у него скакнет магия, и хиршфангер не узнает владельца. В любом случае кинжал довольно увесистый, с длинным трехгранным клинком – все ж таки охотничий, предназначенный для ближнего боя и добивания противников типа гейстов. Револьвер – классический «драгун», переделанный под унитарный патрон. В какой-нибудь европейской армии, ну за исключением кордовской разве что, – за такой гарантированно засмеют, как и за револьвер вообще. Учитывая, что полуавтоматический пистолет нынче не сильно дороже по цене, но зато многозаряднее, легче и удобнее, револьверы – это уже прошлый век. Но нам они один хрен не для боев и дуэлей, а для охоты – оружие надежное, безотказное, мощное. Что еще нужно-то для оружия последнего шанса, когда уже не успеваешь бросить заклинание или на него просто не хватает энергии? Патронов маловато, но нам долгие перестрелки вести без надобности, да и кто нынче вообще воюет пистолетами? Зато если уж попадет, так попадет: мягкая свинцовая пуля в четыре с лишним линии калибром, к тому же усиленная чарами, – даже рипперу мало не покажется. Высочайшее останавливающее действие, ага. Тяжеловат «драгун», конечно, паршивец, – у меня же точно такой, и у Вилли, но что поделать? Покупать новые огнестрельные игрушки лишних денег нет, а современные револьверы этот боевой антиквариат превосходят не намного. Зачем чинить или менять, если оно не ломается? Ни пружин, ни другой сложной механики – заряди и хоть десять лет храни, пока не понадобится. Но кинжал и револьвер и у меня были, а вот Хильде в наказание еще и кавалерийский палаш вручили, так что хиршфангер ей пришлось на груди крепить и маяться. Потому как с такой грудью, как у кузины, лет пятьсот назад ее бы в егеря не взяли – не смогла бы нормально тетиву лука натянуть… Ну и винтовка. Точнее, нормальные винтовки были только у меня и Вилли: у меня – обычная мосинская драгунская болтовка, у Мины – мосинский «винчестер». У дяди – то ли автоматическая винтовка, то ли ручной пулемет, в двадцать два фунта веса снаряженный. Мсье Браунинг и вся Бургундия заодно сами так и не определились толком – как это чудище все-таки классифицировать. И это они еще не видели, что Райнхард на свой БАР тесачный штык приделал, – тогда бы точно решили, что это хорошая алебарда с бонусной возможностью пострелять. Хильда же экипировалась своим любимым помповым дробовиком. А что? Мы же не армия и не княжеская дружина – затяжные бои с расходом сотен патронов нам не грозят, а потому и от единообразного вооружения можно отказаться. Кто чем хорошо владеет – тем и пользуется. Хильда хорошо стреляет навскидку, а для боя накоротке помповый дробовик объективно хорош. Вилли из своего «винчестера» может пять пуль из пяти в десятку положить прямо с седла, так что тут грех не дополнить ее сильные стороны. Ну а я… Стреляю более-менее, но без каких-либо ярких сторон. Так что с меня и обычной болтовки хватит, чего уж. И конечно же – гранаты, керосин, яды… Высокородные боевые маги наверняка стали бы рожи кривить – это прям к пифиям не ходи. Дескать, ну вы же волшебники, так к чему все эти игрушки? Жгите, замораживайте и рубите магией чистого разума… Но это хорошо, когда есть куча магов-подмастерьев да дружина из обычных людей. А против тебя – такое же расфуфыренное войско, и за всю войну ни одного чародея не погибнет. Маги не воюют с магами, ага. Тут уж можно и поизгаляться, чего уж там… Кому – война, а кому – мать родная. На войнах все древние кланы и прославились когда-то. Но это они – там, на войне. А мы – на работе. Пока ехали через деревню, местные привычно косились, но хотя бы не разбегались – мы ж все-таки в этих местах уже больше века живем, так что хоть и опасаются, но не прям до ужаса. Главное – ненависти нет, а то к ней благородные господа поводы дают частенько. Это только на словах бояре народ защищают и всячески оберегают, но на деле защищают не сильнее, чем пастухи – стадо овец. Которые просто с волками делиться не хотят. Ну, отменили крепостное право в большинстве княжеств, а толку? Обычный крестьянин как был бесправен, так и остался. «Магия рождает власть», как говаривал генералиссимус Цвикке. Простолюдина можно ударить, можно убить, а любую понравившуюся девку – уволочь к себе в постель. Можно и не девку, и не в постель, но вообще кого угодно и куда угодно – мало ли в каких ритуалах может пригодиться человеческая кровь? Что за это будет? В большинстве своем – ни хрена. Полицию содержит князь, для которого боевой маг всегда будет важнее какого-то простолюдина. И потому полиция закроет глаза. И князь закроет глаза. Так и вершатся суды – с закрытыми глазами. Эй, Фемида! Мы чтим твои традиции – слышишь, нет? Княжества вершат суд не по справедливости, а во благо себе. Княжества стоят на мощи бояр. Княжества стоят на лояльности бояр – не верности, всего лишь лояльности. Князь – либо лишь первый среди равных, либо глава клана, что правит всем уделом. А против своих не идут, даже если это полные ублюдки. Может, они и ублюдки, но они все равно остаются своими ублюдками. Магия рождает власть – власть магов, на благо магов и ради магов. Власть, что рождает безнаказанность. Не поручусь за то, что все Винтеры были святыми, но гордость и бедность – это те черты, что были присущи нашему клану всегда. Наверное, и поэтому в том числе у нас никогда не было принято относиться к черни как к двуногому скоту. Стражам Шварцвальда не давали крестьян в кормление, потому что заставить простолюдинов жить близ Арафа не получится ни мечом, ни магией – страх всегда будет сильнее. Стражам Шварцвальда всегда платили другие кланы и сам император Священной Лиги – Винтеры не разводили скот, они добывали себе пропитание охотой. Лично я к этому вопросу относился нейтрально. Как, в общем-то, к любому вопросу, который меня особо не беспокоил и разрешить который было не в моих силах. Винтеры не посягают на сложившийся миропорядок – мы ж не народовольцы какие-нибудь. Наш удел – сторожить царство живых от тварей с Той Стороны. Не меньше, но и не больше. Мы – вне политики. Хотя политика, конечно, так порой не считает… С другой стороны, чем слабее и меньше становился наш клан, тем меньше к нему становилось внимания власть имущих этого мира. Вон нас даже на княжеские приемы не зовут… Слишком мелкая сошка, вне любых политических раскладов и вне интриг соответственно. Дядю это в общем-то никак не колышет – у него охота и твари, которых можно валить с ходу. А тварей, что встречаются на балах, так просто не свалить… Вилли тоже особой тяги к приемам и прочим девчачьим вещам не питает – ее больше впечатлит подарок в виде бронебойной винтовки, чем платье или пара туфелек. А вот Хильда – знаю, втайне мечтает. Несмотря на весь этот свой образ бой-девки, верхом на мотоцикле и с дробовиком под рукой… – Эй, решатель проблем, – тихонько окликнула меня Хильда, отвлекая от дорожных мыслей.