– А-а-а, – прохрипел Брант, издавая булькающие звуки. Кровь из разбитого и сломанного носа текла знатно. Арман схватил его за шиворот и еще раз тряхнул, с наслаждением слыша, как затылок Бранта ударился о мостовую. – Говори, где она! Ну? Вытаращенные водянистые глаза секретаря были полны ужаса и безмерного удивления. В них застыл невысказанный вопрос: как же так? – Она жива? Отвечай, тварь, – просипел Арман и, понимая, что уже не владеет собой, рванул из-за голенища нож. – Н-не надо, – хлюпнул Брант. – Я… все… расскажу. – Ах, расскажешь?! Арман снова сгреб его за шиворот, затем с усилием поставил на ноги. Глаза застилала багровая пелена, Арману уже казалось, что он сейчас собственноручно убьет Бранта – не потому, что так надо, а потому что так хочется. Приваливая к стене всхлипывающее, трясущееся тело, Арман выдохнул в лицо бывшему секретарю: – Лучше бы тебе поторопиться рассказать! И лучше бы Леона Кьенн была жива. – Да жива она… И тут Брант сделал нечто, отчего Арман опешил: Брант расплакался. Громко зарыдал, совсем по-женски всхлипывая, промокая манжетой рубашки текущую из носа и разбитых губ кровь. – Мы… Я клянусь, мы не сделали ей ничего дурного! Я знал, что ты придешь… вы придете, ваше величество. Мы хотели письмо написать… с требованиями. Арман с облегчением вздохнул. Мысль, что Леону держали в заточении, измывались над ней, все еще не давала покоя, но стала понемногу отступать. – Ты же меня хотел убить, – напомнил он сухо. – Рассказывай, я хочу услышать. И, быть может, даже подарю тебе жизнь. Если с Леоной все так хорошо, как ты пытаешься сказать. Брант, дрожа подбородком, смотрел глазами побитой собаки. – Прямо здесь? – Нет, – Арман хищно усмехнулся, – веди меня туда, где вы ее держите. А по дороге расскажешь. – Голова болит, – прохныкал Брант. И Арман внезапно почувствовал, что его отпустило окончательно. Гнев, ненависть – все куда-то ушло, просочилось сквозь пальцы, как вода. Осталось презрение с легким налетом жалости. И он понимал, что Брант с радостью расскажет все, лишь бы сохранить свою шкуру. – Переживешь, – сказал Арман. – Веди! И рассказывай. Далеко идти? – С полчаса ходу, – прошептал Брант и опустил глаза. – Можно порталом. – Можно. Но, думаю, в твоих интересах прогуляться. И упаси боже, если я найду Леону в плохом состоянии! И они пошли. Побрели. Бранта шатало, он постоянно утирал кровь с лица, роняя в пыль крупные алые капли. Прохожие сторонились, не желая вмешиваться в ссору двух благородных льессов. Арман сжимал плечо Бранта, хотя неясно зачем, бежать секретарь явно не собирался. Скорее чтобы не сложился пополам и не упал мешком на дороге. – Все началось с того, что Эрика мне прислала весточку. – Племянница твоя, которая была одной из куколок королевы? – Да-да! – Брант закивал, от этого кровь с новой силой полилась из носа. Он остановился, достал платок, кое-как зажал нос и гнусаво заговорил: – Она написала мне, что сделает все, чтобы проклятая старуха не забрала ее тело. Видите ли, льесс Линто, когда Эрику увезли, чтоб сделать куколкой, никто не спрашивал нашего согласия. А она все же моя единственная живая родственница, кровиночка. – И это я тоже знаю. Дальше. Брант вздохнул и понурился. Шагал так, что, казалось, с трудом переставляет ноги. Да, скорее всего, именно так и обстояли дела – Арман понимал, что приложил его знатно. – А потом я получил от нее весточку, что она убила королеву, сломала Оракул и теперь нуждается в моей помощи. Ну, чтобы Оракул не был восстановлен и чтоб отпечаток старой мрази никогда не вернулся в наш мир. А тут вы… Могу я задать вопрос, ваше величество? – Пожалуй. – Зачем вам было так хлопотать, чтобы старая паучиха вернулась? Вам ведь тоже от нее изрядно досталось. – Потому что паучиха, – буркнул Арман. Он мог бы рассказать о Витте, но Бранту незачем это знать. Секретаря, похоже, удоветворил такой ответ. – В общем, я не должен был допустить, чтобы вы восстановили… все это, – медленно продолжал он. – Я подменил модификаторы, чтоб вы не могли толком допросить куколок. Подсунул негожие, так что менталист из вас получился плохой, заклинание работало с ошибкой. А вы сорвались за отпечатком. И тогда я навесил на вас покупное заклинание слежения, а сам… Что ж, сам понесся, чтобы нанять нужных людей. – Магов? – Да. И они клялись, что вас убили. Да и заклинание слежения слетело, я вас потерял. А потом я от вас шмеля получил с требованием, чтобы прислал модификаторы. Пришлось снова обратиться к нужным людям, но поскольку один раз они уже подвели, я решил подстраховаться и на всякий случай отправил испорченные модификаторы. – Молодец, – пробормотал Арман, – почти преуспел. Они вышли из городка и теперь брели по пыльной дороге, по обе стороны которой колыхалась высокая изумрудная зелень, выгибали спины холмы, темнели рощи. – Но вы все равно явились во дворец, – с ожесточением произнес Брант. – Все равно приволокли эту… льессу. Хорошо, что Эрика повторно сломала Оракул, иначе все наши труды пошли бы насмарку. – Ты бы мог просто помочь Эрике скрыться. Зеркальника не отследишь. Тебя я засек по чистой случайности. Да и, судя по всему, у вас хороший ограждающий купол. – Эрика не хотела, чтобы Вечная королева вернулась, – тихо произнес Брант. – Она повторно повредила Оракул и… – И увела Леону, – мрачно заключил Арман. – Зачем? – Мы хотели выторговать помилование. После официальной коронации в храме. Он умолк. Рука, сжимавшая плечо Бранта, устала и вспотела. Говорить им было больше не о чем, оставалось самому ответить на вопрос: вправе ли он карать людей, которые освободили королевство от старой паучихи? Если размышлять, отринув прочь эмоции, учитывая то, что он прочел с ее отпечатка. – Долго еще? – спросил он Бранта. – Вон за тем холмом, – ответил тот, указывая вправо. Через некоторое время они подошли к развилке дороги. Брант прервал молчание: – Что теперь с нами будет, льесс Линто? Я понимаю, что на пощаду рассчитывать нечего, да? Он обернулся, и Арман увидел, что под водянистым глазом Бранта уже налился багровый кровоподтек. – Все, что я делал, я делал ради Эрики, – произнес Брант. – Я просто хочу, чтоб вы это знали. И от вас хотел избавиться не потому, что вы мне навредили, а потому, что вы были настроены вернуть королеву, я это видел. То, с каким упорством вы это делали, просто невероятно, я не предполагал, что так будет. – Думал, что быстро от меня избавишься? – Те, первые, сказали, что вы падали… в Тень. Арман с тоской подумал, что так и было. И потом Леона его спасла. А он ее все равно отвез, чтобы убить. – Я везучий. – Арман осклабился. – Что касается вас, все будет зависеть от того, в каком состоянии я найду Леону Кьенн. – Думаете, с ней легко было? Они шагали и шагали, было жарко и душно. Брант то и дело останавливался. Платок он выбросил, кровь больше не текла, было видно, как ему плохо. Но жаль его не было. Каждый раз, когда в душе пробивался слабенький росток чего-то подозрительно похожего на жалость, Арман тут же вспоминал, как Рекко падал в темноту, трепеща поврежденными крыльями. – Разве может быть тяжело с маленьким ребенком? – поинтересовался Арман. Брант скривился: – Возможно, и не тяжело, когда это твой ребенок. А вот так, когда не умолкает ни на минуту и ты видишь перед собой взрослую женщину, которая несет какую-то чушь про своих собаченьку и лошадоньку… Эх… Вон купол! Арман глянул в том направлении, куда указывал Брант. Там действительно сиял защитный купол, выращенный на распорках-артефактах. Огромный мыльный пузырь, переливающийся на солнце, а что за ним – совершенно непонятно. – Когда войдем, не забудь сказать Эрике, чтоб отпустила Леону, – прошипел Арман, крепче сжимая плечо Бранта. Так, на всякий случай, чтобы не учудил чего-нибудь этакого. – Хорошо, – ответил тот. Арман невольно напрягся, ступая под купол. И сам уже не знал, чего ждать. Можно было и заклинание огненного шара получить прямо в грудь, да и вообще что угодно. Но их встретила тишина. Это был небольшое строение, видимо, охотничий домик, заброшенный местным землевладельцем. Деревянный сруб. И крыша, поросшая мхом так, что было неясно, чем она крыта. Ставни перекошены. И дверь… Дверь была открыта. Арман ощутил, как напряглось рыхлое тело Бранта. – Что-то не так? Ответа он не дождался. – Эрика, – крикнул Брант, – Эрика!