Комитет обязан руководить русскими эмигрантами и представлять их, содействовать им советами, помогать им в приискании работы и предпринимать все необходимые к этому шаги. Мы также должны организовывать помощь нуждающимся, нетрудоспособным, больным, военным и гражданским инвалидам и престарелым. Нам поставлена задача облегчать русским эмигрантам удостоверение их национальности и способствовать во всех отношениях улучшению экономического и социального положения русских эмигрантов во Франции. К управлению этим Комитетом были призваны Василий Карлович Модрах и я. О появлении этого нового учреждения было вскоре доведено до сведения многих русских эмигрантов. Вместе вызвало оно и самые невероятные слухи и толки. Причинами их, конечно, послужили долголетние беженские практики и навыки: если уж появился новый Комитет, то его деятельность и энергия, конечно, как всегда, будут направлены не на что иное, как на травлю и разрушение иных организаций, хотя бы даже запрещенных, а также и против отдельных лиц. В действительности же Комитет был создан для помощи и содействия всей русской эмиграции, из которой евреи, конечно, исключаются. Особенные споры и шум были подняты вокруг моего имени. Спрашивали про меня: «Кто он?», «Кто его назначил?» Некоторые, собравшиеся здесь в зале, уверяют, что я выскочка и самозванец, ибо ни от кого никаких полномочий не получал. Я заявляю Вам здесь официально: после начала военных действий на Востоке распоряжением германских властей я назначен руководителем Комитета и Совещания при нем. Сам же Комитет под председательством В. К. Модраха помогает мне в моей деятельности, будучи мне подчинен. Я и подчиненный мне Комитет являемся единственными официальными посредниками между германскими властями и русской эмиграцией. Вместе с тем я при посредстве Monsieur ambassadeur de Brinon веду переговоры и с французскими правительственными кругами в Виши. Будучи ответственным за порядок и спокойствие в русской эмиграции, я вправе ждать от эмигрантов, что они поймут и поддержат меня. Я прекрасно сознаю, какую сложную и неблагодарную задачу на себя взял. Я принял на себя руководство русской эмиграцией во Франции не из-за желания играть каку-то важную роль, а только из-за имеющихся у меня возможностей. Ввиду моего особого положения и ввиду постоянного контакта с ответственными германскими кругами мне в данный момент легче, чем кому бы то ни было, проводить то или иное решение, касающееся эмиграции, а также вести русских, живущих во Франции, в том направлении, как того требуют истинные события. Я знаю, что находятся лица недовольные, даже возмущенные моим назначением. Главные причины тому, что я не генерал и слишком молод. На первое отвечу, что по роду моей деятельности я не собираюсь командовать дивизией. Если бы мне предложили и полк, то я принужден был бы отказаться от такой чести, не будучи к этому подготовленным. На второе отвечу, что в переживаемое время, я полагаю, молодость представляется лишь большим плюсом. Господа, неужели Вам до сих пор неясно, что вместе с кровавым столкновением двух идеологий развивается и величайшая революция, несущая те новые идеи, что завоюют всю Европу и спасут нашу Родину — Россию. Для этой революции нужны свежие силы и свежие люди. Я лично провел в Германии те годы, когда человек развивается духовно и образует свои миросозерцание и политические убеждения. То были годы, когда национал-социализм возродил ослабевшую страну и вознес необычным порывом народ к тому, что в данное время происходит на наших глазах, — к крестовому походу против большевизма. И только лишь молодые силы, не погрязшие в политиканстве и свободные, смогут сыграть активную роль в будущем. Назначенный управлять делами эмиграции, я беру на себя большую ответственность не только перед всей и самим собой, но, быть может, даже перед будущей Россией. Я буду благодарен за всякий добрый совет, если он не будет идти вразрез с теми целями, которые я себе поставил. Принимая на себя ответственность, я имею право и буду требовать от эмигрантов во Франции исполнять мои распоряжения и помогать проводить те мероприятия, что найду нужным для блага самой же эмиграции. Следует понять, что прежняя анархия кончилась, как кончилась для русской эмиграции и та пора, когда ее мог представлять и вести жид Янкель Рубинштейн. Недавно мне говорил один русский деятель о «традициях» эмиграции. Лучше забудем об этих традициях! Закроем грустную страницу Вашего двадцатиоднолетнего существования за границей и откроем новую — свежую. Что на ней будет начертано, зависит отчасти от нас самих; главным же образом, от событий стихийного характера, что разворачиваются на наших глазах. Теперь я перехожу к официальному решению германских властей относительно русских эмигрантов в связи с событиями на Востоке и с желанием части русской эмиграции принять участие в борьбе против большевизма. Германские власти решили пока не привлекать эмиграцию к активному участию в войне против Советов и просить всех пока исполнять свой долг на местах, продолжая работать каждый там, где он до сих пор находился. Ну и, конечно, они благодарят за выраженные чувства и пожелания части эмиграции. Германская власть желает также того, чтобы эмигранты оставались спокойными и излишним шумом и политическими демонстрациями не затрудняли бы борьбы против коммунистической власти в России. Передав Вам это официальное сообщение, я в частном порядке дам несколько к нему пояснений и выскажу в связи с ним некоторые мысли. Многие из Вас, услышав решение германской власти, будут очень огорчены, даже сочтут его для себя обидным и несправедливым. Я знаю, как многие из Вас искренне рвутся туда, дабы возобновить борьбу, что Вы прекратили двадцать один год тому назад. Господа, мы обязаны принять решение германской власти без критики и пререканий. Выскажу свое личное мнение, хотя бы некоторые из Вас с ним не были бы согласны: более мудрого решения германские власти и не могли принять. И вот почему. Многие полагают, что в то время, когда датчане, испанцы, шведы и другие народы посылают свои легионы на Восток, место и белых русских с ними. Датчане, испанцы и представители других народов, закончив борьбу, покинут Россию, а русские в ней останутся. Мы прекрасно знаем, что часть эмиграции с честью вынесла выпавшее на ее долю свыше двадцатилетнее тяжелое испытание, — в тяжелых условиях честно и скромно работала, держась на достаточно высоком моральном уровне. Но вместе с тем — значительная и более шумная ее часть мало чему научилась за границей и хочет вернуться домой с прежними понятиями, пожеланиями, навыками, а также с приобретенной привычкой к политиканству. Я совершенно убежден, что эти элементы явятся большим несчастьем и опасностью для России, а, следовательно, и для всей Европы. Участие эмигрантов в борьбе принесло бы мало реальной помощи германской армии, но в то же время дало бы пищу и без того уже активной советской пропаганде, убеждающей русский народ, что с германскими войсками идут реакционеры, золотопогонники и помещики. Действительно, с грустью я должен установить, что среди нас немало осталось реакционеров. Многие уверены и говорят громко повсюду, что их ждет прежняя, довоенная жизнь с поместьями, слугами, орденами, лентами и даже повышениями за выслугу лет, проведенных в эмиграции. Недавно я встретил одну русскую даму, с серьезным видом приглашавшую меня в ближайшем будущем отдохнуть в ее имении где-то в Псковской или Рязанской губернии. Когда я спросил, на какие средства она будет содержать его и оплачивать служащих, дама заявила, что у нее остался текущий счет в банке и что он должен быть ей возвращен чуть ли не с приростом процентов за двадцать два года. Многие спорят о губернаторских постах и делят здесь придворные чины, корпуса и дивизии. Все это казалось бы смешным, если не была бы здесь скрыта и трагедия. Но нужно понять, что за двадцать один год эмиграции, а главное — двадцать четыре года большевизма — это не тяжелый сон, после которого стоит проснуться и все пойдет по старому, по-хорошему. Нет, господа, эти годы нельзя вычеркнуть и забыть. За это время жизнь текла, многое переделала, за эти годы почти смертельно ранена душа русского народа. И после всего этого возврата к старому нет! Тем, кто полагает, что нынешняя война является продолжением белой борьбы, я должен пояснить, нисколько не умаляя доблести и жертвенности участников добровольческой эпопеи, что это не так. Белая армия не начертала на своих знаменах определенного лозунга, кроме борьбы против большевизма; германская же армия несет новые идеалы, новое учение, которые захватят и подневольный советский народ. Я чувствую, что многие хотели бы мне задать вопрос: Для чего же Вы организовали запись с заявлениями об отдаче себя в распоряжение Национал-Социалистской Германии для борьбы против большевизма, если нас пока не привлекают к участию в этой борьбе? Я хотел показать германским властям и самим русским, что находятся еще живые силы в эмиграции, реально смотрящие на нынешнее положение и желающие под водительством германских властей бороться против большевиков. В то же самое время всем добровольно записавшимся было заявлено, что только германские власти решат каким образом и когда будут призваны записавшиеся к действительной работе, если вообще их к ней призовут. Запись, являясь внутренне-русским делом, производилась лишь добровольно, безо всякого давления и не по распоряжению германских властей. Такая индивидуальная запись произвела на германские высшие инстанции большое и благоприятное впечатление. Не громкие фразы, не выступления отдельных лиц и групп, не разные обращения, а именно это скромное, добровольное, я хотел бы сказать, «самоопределение» русских, среди которых встречаются известные, очень крупные имена, доказало и немцам, и самим же русским, что есть часть эмиграции, правильно пнимающая события настоящего момента. Двух решений быть одновременно не может. Либо отдать себя всецело в распоряжение тех людей, что подняли знамя борьбы против большевизма, либо оставаться в стороне. Те, кто подписали заявление, могут и должны спокойно ждать, пока их не призовут. Все Вы, кто дали свою подпись, уже исполнили свой долг, вы отдали себя! Дальнейшее решение от Вас не зависит, но Вы смело уже можете себя считать символически участвующими в борьбе против большевизма. Бегать кричать, умолять, требовать отправки в Россию — бесполезно. Вы должны знать, что я постоянно думаю о тех, кто бескорыстно и жертвенно желает служить возрождению нашей родины, и что я при первой же возможности помогу Вам осуществить это пожелание. Я Вам это обещаю.