Не доходя метров двадцати до дачи, они затаились в густых густах. Минут через двадцать из дома вышел Валет с большим медным самоваром в руках. Начищенный до блеска самовар на ярком солнце слепил глаза. Валет поставил самовар на стоявший под двумя соснами стол с несколькими корзинками для конфет, пряников и печенья. — Ну, что, Леша, — негромко произнес Браслет, — пора кончать эту идиллию! Тот кивнул. Говоря откровенно, ему не хотелось больше проливать кровь. Даже того самого Валета, который, не задумываясь, убил бы его, если бы он тогда не выпрыгнул в окно. Однако выбора у него не было. Но в тот самый момент, когда они уже подошли к забору, откуда-то сзади раздался истошный крик: — Валет! Мусора! Валет вскочил из-за стола и в мгновение ока скрылся в доме. Не успела за ним закрыться дверь, как ударил выстрел. Ни в каких «мусоров» Валет не поверил, хорошо зная, кто и зачем к нему пожаловал. Но от этого ему не было легче. Да, у него было два пистолета и несколько обойм, но он не мог сидеть вечно в доме. Рано или поздно его бы выкурили из него, и вполне вомзожно, выкурили бы в самом прямом смысле, устроив пожар. И ему оставалось только одно: бежать через окно задней стенки дома. Вся беда была только в том, что он выбегал на открытое пространство, и, чтобы добежать до леса, ему надо было преодолеть метров пятьдесят по этому самому пространству. Но делать было нечего, и он решился. Но просто бежать он не мог, поскольку в тайнике у его были спрятаны деньги и запасные документы, без которых его нашли бы уже очень скоро. Да и без денег жить было сложно. Тайник у него был в погребе. Надеясь только на то, что поставленный им на стремя местный уголовник отвлечет нападавших, он прыгнул в погреб и быстро сложил в сумку деньги и документы. Потом вылез из погреба и под продолжавшиеся выстрелы бросился в заднюю комнату. В тот самый момент, когда Валет вызлезал из окна, Браслет пристрелил стремянного и вместе с Алексеем подбежал к дому. Он хотел открыть дверь, однако Алексей остановил его. — Подожди! — сказал он. — Он может стоять за дверью! С этими словами он подошел к углу дома и, осторожно выглянув из-за него, увидел подбегавшего к лесу Валета. — Он уходит! — крикнул Алексей Браслету. — Давай за мной! Несмотря на свои почти пятьдесят лет, Валет бежал легко и поначалу опередил Алексея, который не мог бежать в полную силу из-за сразу же начавшего задыхать Браслета. — Давай один! — с трудом выдохнул Браслет. — Со мной ты его не догонишь! Алексей кивнул и прибавил шагу. Возможно, что он бы и так догнал его, но все получилось проще. Перерыгивая через упавшую сосну, Валет зацепился с ветку и, падая, распорол себе бедро о сломанный острый сук. Выругавшись, он попытался было встать, но все его тело пронзила страшная боль. Застонав, он сел на землю, по которой с деловым видом спешили муравьи. Видевший падение Валета Алексей притаился за огромным дубом метрах в пятнадцати от сосны, за которой лежал Валет. Через несколько минут к нему подошел тяжело дышавший Браслет. — За поваленной сосной! — сказал Алексей, и в этот самый момент Валет принялся палить из двух стволов. — Оставайся здесь, — сказал Алексей, — и не давай ему высунуться, а я зайду ему со спины! Браслет кивнул. В тот самый момент, когда Алексей выскочил из-за дуба, Валет снова выстрелил. Как выяснилось, это был его последний выстрел. Понимая, что ему не уйти, Валет выстрелил себе в висок. Через пять минут Алексей и Браслет, держа наготове пистолеты, подошли к поваленной сосне. Валет лежал, уткнувшись лицом в густой мох, орашая его обильно струившейся из его виска кровью. — Черт с ним! — сказал Браслет. — Жил как падаль, зато умер, как человек… Алексей задумчиво покачал головой. Конечно, они прекрасно понимали, что Валет застрелился отнюдь не из-за того, что он осознал все содеянное им, и если бы не распоротая нога, они бы еще помучились с ним. И пулю он пустил себе от безысходности, отлично зная, что его не пощадят. Но сейчас, когда их враг был мертв, Браслет не испытавал к нему ни ненависти, ни злости. Что же касается Алексея, то он вообще принял участие в этой акции только потому, что, будучи так или иначе завязанным на Валета, который убил Цыгана и хотел убрать его, не мог отказаться от оказанного ему воровской сходкой высокого доверия. Его не так бы поняли, а ему надо было, хотел он того или нет, беречь свой авторитет. И, если он и раньше особо не интересовался всеми прогрешениями Валета перед воровским миром, то теперь, даже стоя над его трупом, он, по сути дела, уже забыл о нем… Глава IX 15 мая 1941 года генерал Андрей Владимирович Москвин сидел в своем кабинете и читал стенограмму выступления Сталина на майском пленуме Политбюро ЦК. Его мало интересовали рассуждения о том, какие плохие империалисты и как мудро поступил Сталин, заключив пакт о ненападении с Германией. А вот то, что касалось полемики о строительстве укрепленных районов, он прочитал с особым вниманием. «Важной проблемой, — говорил Жуков, — является строительство укрепленных рубежей вдоль государственной границы, состояние шоссейных и грунтовых дорог. К строительству новых укрепленных районов на западной границе приступили в начале 1940 года. На сегодняшний день удалось построить 2500 железобетонных сооружений, из коих 1000 вооружены УРовской артиллерией, а остальные 1500 — только пулеметами. Строительство укрепленных районов не завершено, и с этой стороны новая граница крайне уязвима. В связи с этим считаю своим долгом заявить, что предпринятое по предложениям товарищей Кулика, Шапошникова и Жданова разоружение укрепленных районов на старой нашей границе явно ошибочно. Они еще могут пригодиться. Сталин: Вы что же считаете, что мы будем отступать до старой границы? Ворошилов: Товарищ Жуков здесь явно переоценивает будущего противника и недооценивает наши силы. Жуков: На войне все бывает, товарищ Сталин. Я же привык всегда готовиться к худшему. Тогда не бывает неожиданностей. Что же касается замечания товарища Ворошилова, то его недооценка противника уже однажды дорого обошлась нашим вооруженным силам во время финской кампании. Сталин: Так вы считаете, товарищ Жуков, что разоружать старые укрепленные районы, чтобы снятым с них вооружением оснастить укрепленные районы на новой границе, не следует? Я вас верно понял? Жуков: Совершенно верно, товарищ Сталин.