Сталин: Хорошо, мы подумаем….» Москвин отложил стенограмму и закурил. Подумать, конечно, можно, только времени для этого уже не было. По роду службы он хорошо знал о том, что творилось как на старых, так и на новых границах страны. По сути дела речь шла об укрепленных районах — линии Сталина — на старых границах и укрепленных районах на новой границе — линии Молтова. «Линию Сталина» строили 11 лет, с 1928 по 1939, и она представляла собой типичный советский долгострой. Промышленность не справлялась с поставкой всех необходимых для строительства материалов. Еще хуже ситуация обстояла, когда речь заходила о вооружении. Крепостного вооружения в СССР не выпускалось, поэтому были вынуждены приспосабливать и ставить то, что осталось еще после первой мировой войны. И совсем катастрофически ситуация обстояла, когда речь заходила о средствах связи, оптике и т. п. Планы строительства постоянно срывались, и в 1939 году план строительства УРов на старой границе был выполнен наполовину. Таким образом, к моменту возникновения новой границы «линия Сталина» была боеспособна только частично. Инженерная разведка новой границы была проведена зимой 1940 года, и уже тогда выяснилось, что во многих местах места выбраны неудачно, поэтому все провели повторно. В июне 1940 года началось строительство на всех УРах вдоль новой границы. В этих условиях ресурсов на продолжение строительства «линии Сталина» тем более стало не хватать. Поэтому «линию Сталина» законсервировали. Нет, ее не унчитожили, как об этом заговорят уже после войны. О ней, конечно, помнили и даже собирались продолжить ее укрепление в сентябре 1941 года. Именно тогда, считал Сталин, можно будет привлечь ресурсы и силы со строек на новой границе. А пока… часть ДОТов разоружали, оснащая этим вооружением «линию Молотова». В результате «линия Сталина» оказалась недовооружена. Законсервированные огневые сооружения здесь спешно приводились в порядок, но вооружения для них не было. И вся надежда была только на то, что отходящие войска своевременно займут укрепления и используют там свое оружие… Москвин грустно усмехнулся, вспомнив о словах Жукова об ошибочных предложениях «товарищей Кулика, Шапошникова и Жданова». Да чего бы они стоили, эти предожения, если бы их тогда не одобрил сам Сталин… В дверь постучали, и в следующее мгновение в кабинет вошел помощник Москвина полковник Жарков. — Донесение из Харбина… — доложил он. — Спасибо, Валентин Николаевич, — кивнул Москвин. Жарков положил папку с документами на стол и вопросительно посмотрел на начальника. — Можете быть свободными! — отпустил подчиненного Москвин. Как только за полковником закрылась дверь, Москвин открыл папку и принялся читать донесение работавшего в Харбине агента. Прочитав, он взял телефонную трубку. — Сергей Николаевич, — сказал он, когда ему ответил хорошо знакомый голос, — зайди ко мне! Когда полковник Громов вошел в кабинет, Москвин кивнул ему на стоявший напротив него стул и подвинул ему папку. — Читай! Громов открыл папку. «Как стало ивестно источнику, — читал он, — 10 мая в 16 часов 30 минут резиденции лидера Всероссийской фашистской партии в Харбине К. В. Родзаевского состоялось собрание его ближайшего окружения, на котором обсуждались планы проведению диверсий на границе с СССР и на советской территории. На собрании речь также шла о возросшей активности антисоветски настроенных кругов русской эмиграции в Европе и о необходимости тесного сотрудничества в ведении подрывной и разведывательной деятельности в советском тылу. В ближайшее время на территорию СССР планируется переход банды из 5–6 человек во главе с племянником заместителя руководителя 3-го отдела Ивана Владимировича Павлова бывшим штабс-капитаном врангелевской армии Евгением Преклонским. Целью перехода границы является нападение на советские организации, ограбление ювелирных магазинов и золотых приисков. И эта акция не только устрашения. Руководство партии постоянно нуждается в крупных средствах, которые им пока только обещают. Обращаю ваше внимание на то, что Преклонский и его люди отличаются особой ненавистью к советской власти, прекрасно подготовлены, жестоки и способны на любые провокации. Координатором группы в Благовещенске является резидент японской разведки по кличке Лесник. По предварительным данным переход границы намечен на 20 мая…» Громов закончил чтение и понимающе покачал головой: осиное гнездо на Востоке зашевелилось. Другое дело, что это самое гнездо было неоднородно. В 1924 году в Харбине была создана организация «Союз Мушкетеров» и многие другие антисоветские организации. В том числе и националистические организации: «Украинская просвита», грузинская «Саэрто», армянская «Миютюн». Основная их цель заключалась в свержении советского правительства. Среди белогвардейских организации выделялись «Братство русской правды», «Союз Освобождения России» и «Черное кольцо». Они устанавливали тесную связь с действовавшими в пограничной полосе бандами. Ставились задачи по организации повстанческих баз и организация террористических актов. Наиболее активной являлось «Братство русской правды», которое пыталось организовать диверсионные ячейки в Москве, Владивостоке, Чите, Хабаровске, Никольско-Уссурийске и других крупных городах Советского Союза. Более того, его агентуре удалось завербовать довольно большое количество советских граждан практически из всех слоев общества. Были у них свои люди в армии. Центр БРП был связан со своими отделами в Европе, на Ближнем и Дальнем Востоке. БРП имело свои отделы в 22 странах. Харбинская организация БРП, субсидируемая японскими разведывательными органами, имела в Харбине специальные курсы, на которых готовились кадры террористов и диверсантов против СССР. Харбинский филиал БРП развернул активную работу на территории СССР. Его деятельность в основном сводилась к организации террористических групп, перед которыми была поставлена задача совершения террористического акта в отношении Сталина. Также планировалось насаждение ячеек БРП на военных заводах и других предприятиях государственной важности. С оккупацией Маньчжурии японской армией, практически вся деятельность эмигрантских организаций попала под контроль японских властей. Особое положение среди белогвардейских организаций занимал Харбинский монархический центр во главе с генералом Кузьминым. Работал в Харбине и Дальневосточный отдел Русского Обще-Воинского Союза, который возглавляли генерал от артиллерии М. В. Ханжин и генерал-лейтенант М. К. Дитерихс. Активно действовала в Маньчжурии и Российская фашистская партия, которая за годы своего существования сменила несколько названий. Громов хорошо знал историю их появления. Первую русскую фашистскую партию — Национальную организацию русских фашистов основали в 1924-м в Сербии белоэмигранты профессор Д. П. Рузский и генерал П. В. Черский. В 1927 году эта организация издала свою программу, которая «исходила из общих положений итальянского фашизма, но соответственно русским условиям намечала путь революционной борьбы с большевизмом и будущий ход восстановления освобожденной от коммунистов России». Вскоре она прекратила свое существование из-за отсутствия средств. За два года до этого студенты и преподаватели юридического факультета Политехнического института в Харбине создали Русскую фашистскую организацию с ориентацией на итальянский фашизм. Всероссийская фашистская партия в Маньчжурии сменила за годы своего существования несколько названий, и в 1937–1943 годах называлась «Российский фашистский союз».