– Я же тебе говорила, – пробормотала Ребекка, дергая его за рукав. – Пойдем отсюда. – Ну вообще-то, – начал тот, – мы зашли не только за этим. Мы не знали, добрались ли до вас новости. – Какие новости? – От тревоги у меня сжалось горло. Пастор Брайард держал сокола, чтобы доставлять письма епископу в большой город и получать ответы. Может, папа прислал весточку? Я приготовилась к худшему. – Случился пожар. Ночью, несколько дней назад. – О! – Меня накрыло волной неуместного облегчения. – Что сгорело? – Школа. Я резко вдохнула, уверенная, что ослышалась. – Школа? – Сгорела дотла, – кивнул Саймон. – Остались одни головешки. – Я… Это ужасно! – Да. – Но… Как это случилось? – осторожно спросила я, опасаясь, как бы они не решили, что у меня совесть нечиста. Это совпадение. Иначе и быть не может. – Никто толком не знает. Это случилось поздно вечером. Когда пожар заметили, школу было уже поздно спасать. Я нахмурилась, стараясь придать лицу сочувственное выражение. – Когда это случилось? Два дня назад была эта странная гроза. Может… Может, от молнии загорелось? Саймон покачал головой: – Школа сгорела за день до этого. В среду. Я напрягла память, отсчитывая вечера. Школа сгорела в ту ночь, когда мне приснилось, что я ее подожгла. Совпадение. Странное, да. Но просто совпадение. Больше ничего. – Мы подумали, что нужно вам сообщить… В городе ходят слухи о том, кто ее поджег, – добавила Ребекка со значительным видом. У меня внутри возникло горячее, жгучее тошнотворное чувство. Неважно, что город казался заброшенным. Кто-то меня заметил. Кто-то видела, как я чиркнула этой проклятой спичкой. Мысли забегали в голове. Какое наказание назначат за такое преступление? Сайруса повесили за то, что он сжег наш сарай, но тогда мама сильно обгорела. Если никто не пострадал, будет ли мое наказание более милосердным? «Возьми себя в руки». Это был сон. Сон, ставший жутким, кошмарным совпадением, но все-таки сон. В нем было тепло. Я шла босиком. А на самом деле на земле лежал толстый слой снега. Это невозможно. Молчание затянулось, и я поняла, что прослушала часть слов Саймона. – Что? – Просто… Уж очень подозрительно совпало по времени, вам так не кажется? – По времени? – повторила я. – Ну, в смысле… Это произошло вскоре после того, как кто-то уничтожил их повозку. Последняя деталь головоломки встала на место. – Вы думаете, что мой дядя сжег школу? Это просто нелепо! – Почему же? После того, как перебили его волов? – Какое отношение это имеет к школе? У меня было такое ощущение, словно я оказалась в нелепом кошмаре. Я понимала отдельные слова, но собранные воедино они теряли смысл. – Там преподает Элис Фаулер. – Ребекка раздраженно выдохнула, увидев непонимающее выражение на моем лице. – Фаулеры хотели отомстить за кур. Я моргнула, все еще с трудом улавливая нить их рассуждений. – То есть вы считаете, что Эзра с Томасом стоят не только за пожаром в школе, но и за убийством кур? Они даже не знакомы с Фаулерами. Это все не сходится. Ребекка и Саймон переглянулись, задумавшись над моими словами. – Я знаю, кто убил кур, – заявила Сейди. Я совсем забыла, что она стоит рядом. – Мне Эбигейл сказала. – Эбигейл? – повторила Ребекка. – Что за Эбигейл? – Не сейчас, Сейди, – прошипела я сквозь зубы. – Кто такая Эбигейл? – не унималась Ребекка. – Моя подруга… – Ее воображаемая подруга, – уточнила я, перебив Сейди. – Она не настоящая. – А вот и настоящая! – заверещала Сейди. – Такая же настоящая, как мы с тобой. Перестань говорить, что она не настоящая! – С этими словами она убежала прочь. – Прошу прощения, – сказала я, понимая, что нужно как-то заполнить паузу. – У нее сейчас такой возраст, и… – Вы же знаете, что говорил Господь о ложных кумирах, – встрял Саймон, неумело подражая своему отцу. – Нет, Саймон, не знаю, – раздраженно ответила я. – Просвети меня. – Он говорил… Он говорил, что их не нужно сотворять, – запинаясь, проговорил тот, быстро растеряв религиозный пыл. Ребекка прикрыла глаза и тяжело вздохнула, прежде чем посмотреть на меня. – Так ты их прогонишь? – Нет, конечно. – Они поджигатели. – Против них нет никаких доказательств. Я думала, уж ты-то понимаешь, что вину нужно доказать. – Опять ты упрямишься, Эллери. – Она прищелкнула языком. – Ты всегда была упрямой. – А ты поддаешься влиянию слухов и домыслов, Ребекка. Говорите, пожар был в среду? Когда? Ее взгляд метнулся к Саймону. – Клеменси сказал, что проснулся от шума около полуночи… – Значит, Эзра точно не мог поджечь школу, – торжествующе заявила я. – Они с Томасом допоздна не ложились, встречали Новый год. Меня переполнило облегчение, когда я поняла, что значат мои слова. Я не могла во сне дойти до города, встретить странную женщину и поджечь школу в полночь. В это время я еще бодрствовала, надев смешную бумажную корону, которую смастерила Сейди. Совпадение. Не более. Ноздри у Ребекки гневно затрепетали. – Полагаю, больше никто это подтвердить не может? – Мерри и Сейди, разумеется. – А Сэм? Вопрос вырвался явно против воли и прозвучал мягче, чем ей хотелось бы, но она скрыла это под маской равнодушия. – Сэмюэль Даунинг сейчас работает на ранчо у Абрамса, – сообщил Саймон, не заметив оговорки жены. – Я думал, что говорил тебе. Она молча помотала головой. Сэм у Джудда Абрамса. Я с трудом представляла его работником на ферме, но запомнила это, чтобы обдумать позже. – Еще одна причина, почему меня тревожит присутствие этих людей в вашем доме, Эллери, – продолжил Саймон, поворачиваясь ко мне. – Вы с сестрами здесь одни. Что, если они позволят себе нечто… неподобающее? – Ценю твою заботу, Саймон. Вашу заботу, – добавила я, бросив взгляд на Ребекку. Она отказывалась смотреть мне в глаза. – Но Эзра и Томас хорошие люди – они очень помогают нам на ферме и, как мы только что выяснили, не имеют никакого отношения к пожару. Мне очень жаль, что случилась такая ужасная беда, но они не поджигатели. – Что ж… – Саймон, похоже, не нашелся что ответить. – Тогда мы, пожалуй, пойдем. Благослови вас Господь. – Ребекка, ты не задержишься ненадолго? – спросила я, с надеждой понизив голос. – Мы вчера покрасили несколько мотков пряжи, купленной у Шеферов… Я бы хотела тебе ее показать. Я уже представляла, что будет дальше. Саймон поцелует ее на прощание и пообещает вернуться за ней с санями, чтобы ей не пришлось одной идти домой по холоду. Последует неловкое молчание, а потом мы заговорим одновременно, пытаясь извиниться. Я покажу ей пряжу – это была не просто уловка, чтобы избавиться от Саймона, – и мы будем весь вечер вязать крошечные шапочки и квадратики для одеяла и смеяться, а наша дружба вновь окрепнет. Но, когда она встретилась со мной взглядом, ее глаза стали злыми, как потревоженные гремучие змеи. – Нет.