– Покажись! – крикнула я, высматривая движение в темноте. – У меня ружье, – соврала я. – Выходи сейчас же, иначе выстрелю. – Эллери, не надо! – раздалось из-за штабеля старых деревянных ящиков, стоявшего совсем рядом. Голос звучал искаженно и слишком высоко, но я узнала бы его где угодно. – Сэм? – прошипела я. – Что ты здесь делаешь? Ты же должен был уйти с обозом. Ты… – Я осеклась и закашлялась от ужасной резкой вони, наполнившей сенник. Такой запах стоял на свиноферме Киннардов в день бойни – металлический, едкий и омерзительно влажный. Я зажала рот и нос рукой, но это не помогло. – Что это такое? Я не могла разглядеть ничего, кроме глаз Сэмюэля, отражавших свет фонаря и ярко сверкавших в тени. Полные паники и широко распахнутые, они казались несоразмерно огромными. – Они мертвы, – прошептал он, и у меня внутри все оборвалось. Я хотела пошевелиться, шагнуть вперед и сжать руки Сэмюэля в своих, но меня парализовал страх. Что-то случилось с мамой, я была уверена. Хотя идея была абсурдная – Сэм не смог бы доехать до города и вернуться за неделю, – в это мгновение я не сомневалась, что мама умерла. – Кто? – Они все. Глаза защипало от слез, все вокруг поплыло. Я никогда не чувствовала себя такой беспомощной. – И папа тоже? – Что? Нет! – Я думал, ты про… Тогда о ком речь? Кто умер? – Я… я сейчас выйду и все объясню, но… пожалуйста, не кричи, Эллери. Просто… Прошу тебя. Я прищурилась в свете фонаря, пытаясь осмыслить то, что увидела, узнать своего брата в чудовищной фигуре, которая выползла мне навстречу. – Ох, Сэм, – прошептала я, сопротивляясь желанию сбежать. Запах – этот застоялый смрад – исходил от него. От внутренностей, облепивших его одежду, руки и грудь. Он был весь покрыт ими. Мой взгляд скользнул по красным струйкам, которые стекали по его лицу да там и засохли, не стертые, даже не замеченные. Это не его. Он бы явно не стоял сейчас передо мной, если бы потерял столько крови. – Тебя здесь нет, – осознала я с внезапной ясностью. Я помотала головой, прогоняя ужасную картину. – Ты не настоящий. – Что ты такое говоришь? – обиженно нахмурился он. Я зажмурилась, уверенная, что он исчезнет, когда я открою глаза, но он не исчез. – Ты не Сэм, ты не Сэм, ты не Сэм, – зашептала я, когда он шагнул ближе, и уперлась бедром в лестницу. Бежать было некуда. – Эллери, я здесь, – сказал он. В его словах звенели подступившие слезы. – Разве нет? – Его голос надломился, став таким тихим, что я с трудом его расслышала. – Или я до сих пор в лесу? Боже, хоть бы я не был в лесу, пожалуйста, пожалуйста! Мольбы сменились громкими рыданиями, сотрясавшими все его тело. Он упал на колени, тяжело дыша. Я потерла глаза, но Сэм не исчезал. Я набралась смелости и коснулась его плеча дрожащими пальцами. – Сэм, – прошептала я. На моей руке остался темно-красный след. Ощущения были настоящими. Но то же самое происходило и с другими видениями. Он выпрямился и посмотрел на меня снизу вверх с такой надеждой в глазах, что у меня заныло сердце. – Ты меня видишь, Эллери? Я опустилась на колени рядом с ним. – Конечно вижу. Конечно… Что это такое? – рискнула спросить я, растирая между пальцами липкую вонючую массу. – Мои спутники, – без выражения произнес он, бросив взгляд на свою испорченную одежду. – То, что он них осталось. – Твои спутники, – повторила я, пытаясь осмыслить его слова. – Они мертвы. – Все до единого. – Сэм провел рукой по щеке, смахивая кусочек чего-то, о чем я не хотела даже думать, и шмыгнул носом. – Остался только я. Я не могла себе это представить. Мы видели их всего несколько дней назад. – Эшер? И Джонас? Не может быть, чтобы они… Ты хочешь сказать, что… Он сжал зубы: – Все, кто пошел с обозом, погибли. Мертвы. Мертвы, погибли, что тут непонятного? – Но как? – вырвалось у меня. Сэм схватил меня за плечи, и я поморщилась. – Чудовища. Они вернулись. Или… или никуда не уходили… Не знаю, как папа с Уитакером проехали через лес и не нарвались на них. – Ты их видел? В самом деле? Он мрачно кивнул: – Первые два дня мы слышали, как они идут за нами, омерзительно щелкая зубами и смеясь… Они дождались третьей ночи и напали. Это было… – Сэм издал полузадушенный звук и спрятал лицо в ладони, погрузившись в воспоминания. – Это не волки, Эллери. Они намного, намного страшнее. – Медведь? – с надеждой предположила я и тут же вспомнила уродливого оленя. – Никакой медведь не смог бы подбросить Джонаса Марьяновича в воздух. – У него перехватило дыхание. – Он погиб первым. Я до сих пор слышу его крики. Нас облило его кровью, как горячим летним дождем. Потом они схватили Эшера. Вспомнив о том, что случилось с несчастным фермером, Сэмюэль не смог сдержать тошноты. Он со стоном отвернулся, и его вырвало. Я понимала, что должна спросить о Джозефе, но мне не хотелось этого знать. – Вы никого из них не ранили? Он нахмурился, как будто я сказала какую-то бессмыслицу. – Сэм… У вас же были ружья. Вы никого из них не подстрелили? – Из них? – Его глаза остекленели и уставились в пространство. – Из этих существ. – Не было… Не было никаких ружей. – Никто из вас не взял оружия? – изумленно переспросила я. – Их там не оказалось. Их не было, когда они нам понадобились. Даже мой карманный нож пропал. – Он ощупал штаны, пытаясь найти его. Этот нож был ему особенно дорог. Папа подарил его Сэму на шестнадцатый день рождения, и с тех пор он никогда с ним не расставался. – Я правда здесь? – тихо спросил он, прислонившись к моему боку. Слезы выступили в уголках его глаз и потекли по щекам, мгновенно окрашиваясь в красный. – Когда я бродил в соснах… Мне порой казалось, что я уже дома, с тобой, Мерри и Сейди. И мама с папой тоже. Я был так уверен, что я там… Здесь, – поправился он. – Но потом я просыпался и оказывалось, что я только дальше ушел в лес. – Теперь ты точно здесь, – заверила его я. – Ты дома, в безопасности. – Ты и раньше так говорила, но я все время просыпался в лесу, – всхлипнул он. Потом тяжело вздохнул. – Я наделал ошибок, Эллери. Я наделал так много ошибок! Когда я бродил там и эти существа говорили со мной, смеялись надо мной, они сказали… Они знали… – Хватит, – решительно объявила я. Брат стремительно проваливался в бред, и этому нужно было положить конец. Его глаза то обретали осмысленное выражение, то стекленели, медленно моргая. Я понимала, что нужно как-то утешить его, но не могла заставить себя прикоснуться к останкам Джонаса Марьяновича, окрасившим светлые волосы Сэмюэля в бурый цвет. – Нужно спустить тебя отсюда и отмыть. Мерри и Сейди не должны видеть тебя в таком состоянии. – Они меня возненавидят. – Ничего подобного. – Я заставила его подняться на ноги, подавив тошноту, подкатившую к горлу. – Ты же уже ненавидишь, – возразил он, схватив меня за подбородок и заставив встретиться с ним взглядом. – По глазам вижу. Я совершил слишком много ошибок, и теперь ты меня ненавидишь. – Я тебя не ненавижу. – Я сама удивилась тому, как искренно это прозвучало. – Ты прав, ты наделал ошибок. Колоссальных и очень глупых, и я не понимаю почему… Но… Ты моя вторая половина, Сэм. Это все равно что возненавидеть саму себя. Он сжал губы, но не смог сдержать всхлипываний: – Ты не представляешь, как это просто. – Тебе придется все рассказать Старейшинам, – предупредила я, переходя к следующему шагу, строя планы и готовясь к дальнейшим действиям. Я уже понимала, что приготовить сахарные лепешки сегодня не получится. – Я не могу, – замотал головой Сэмюэль. – Не могу еще раз все это вспоминать. Пожалуйста, Эллери, не заставляй меня идти к ним. – Они могут сами прийти к нам, – предложила я. – Но для начала давай смоем с тебя все это. Сэмюэль задумался на секунду, но все же позволил помочь ему спуститься. * * *