– Мама сказала, что это была сухая гроза. Уитакер с сомнением приподнял черную бровь. – А ты разве слышала гром? – Ну… Нет, но это не значит… – Просто подумай об этом, ладно? – Он коснулся моей шеи чуть ниже уха. – Смотри в оба. Будь осторожна. Береги себя. – И ты тоже. Уитакер посмотрел на меня пронзительным взглядом, как будто пытался передать глазами множество мыслей, о которых молчали его губы. – И всегда держи при себе тот клевер, слышишь меня? – Хорошо. Папа вышел из дома с маленьким одеяльцем в руках. Тем самым, в которое Сейди кутали в младенчестве. Я знала: он опасается, что им не удастся вернуться до весны, если снег ляжет рано, но до этого мгновения я не понимала, какой долгий это будет срок. Если они все вернутся – когда они все вернутся, – их будет уже трое, а не двое. В нашей семье будет семь человек. Я медленно, прерывисто выдохнула, посылая к небу молитву: «Господи, пожалуйста, пусть нас будет семеро». – Я поговорил с пчелами, – сказал папа, отводя меня в сторону. – Оставляю их на тебя. – На меня? Он кивнул: – Позаботься о них как следует, а они присмотрят за вами. Я была до глубины души поражена тем, что папа доверил их мне. – Но Сэм… Он прервал меня движением руки: – Эллери, они твои. Папа отошел к повозке, чтобы положить одеяльце рядом с мамой, а я увидела, что Сэм стоит неподалеку и наблюдает за нами. Его взгляд был мрачным и непроницаемым. Я шагнула к нему, но он уклонился от разговора, сделав вид, что проверяет упряжь. Вздохнув, папа жестом велел нам собраться вокруг него. – Мы вернемся, как только появится возможность, – пообещал он. – Все вместе. Сейди разрыдалась и кинулась ему на шею. – О, как же я буду по вам скучать! – пробормотал папа, поцеловав нас всех в макушки. – Ты не забыл банки с медом? – спросила я, стараясь отвлечь его от грустных мыслей. Все банки, которые мы наполнили на прошлой неделе, были уже проданы. Чтобы смазать мамины ожоги, нам пришлось влезть в запасы, отложенные для медовых тортов. – Не забыл. – А деньги? Я с трудом убедила его взять сбережения. Он хотел оставить нам большую часть, понимая, что иначе мы не сможем ничего купить в городе. Но когда я напомнила ему, что никому неизвестно, как долго они будут отсутствовать и во сколько обойдется лечение, папа наконец сдался. – Мы справимся, – сказала я как можно увереннее и посмотрела в глаза сестрам и брату, чтобы те подтвердили мои слова. – Мы будем по вам скучать, – добавил Сэмюэль. – Но мы справимся. Мерри задавила рыдание. – Вы готовы, сэр? – позвал Уитакер, словно уловив сомнения, охватившие моего отца. Я бросила на него благодарный взгляд, и он подмигнул мне в ответ. – Готов, – ответит папа, выпутавшись из наших объятий. – Ты уверен, что не хочешь, чтобы я первым сел на козлы? – Побудьте с женой, сэр, – сказал Уитакер. – Я справлюсь. * * * – И что нам теперь делать? – осмелилась спросить Мерри, когда повозка с Уитакером, папой и мамой скрылась за поворотом. Мы поднялись на крыльцо, до последнего провожая их взглядом. Я хотела в шутку предложить помыться – нам всем срочно нужна была ванна, – но, окинув взглядом обгоревшие поля, осознала, какая неподъемная задача стоит перед нами. Тяжесть этого осознания обрушилась на меня, и сил на шутки уже не осталось. Действительно, что нам теперь делать? – Ну… Наверное, мы должны… Нужно… – Я осеклась и опустилась на ступеньки крыльца. Лицо исказила гримаса отчаяния. Мне хотелось просто закрыть глаза и плакать, пока не усну. Сэм сел рядом со мной и принялся поглаживать мои дрожащие плечи. – Все будет хорошо. Сейчас… сейчас кажется, что это слишком сложно… – Так и есть. – Но мы справимся. Нужно просто составить план. Перечислить маленькие задачи, которые просто выполнить. Сама не заметишь, как все уже будет сделано. – Я видела, что он тоже с трудом подбирает слова. – Итак, для начала… Расчищать поле пока, наверное, смысла нет? Урожай собран, у пчел есть мед на зиму. До весны нам цветы не нужны, правильно? В сарае есть семена, и… – В сарае, – хором повторили мы. У меня внутри похолодело от ужаса. Никто из нас не подходил к сараю с той минуты, как оттуда вытащили маму. – Нужно перебрать все, что осталось внутри, и спасти то, что еще можно спасти, – решительно произнесла я. – Сэм, мы с тобой можем разобрать завалы. Мерри, тебе мы поручим составить список. Перечислить все, что нужно заменить. – А как же я? – спросила Сейди. – Что делать мне? – Мы поставим во дворе ведра, – предложил Сэм, когда я не смогла ничего придумать. – Ты будешь ополаскивать то, что мы достанем, смывать копоть и золу. Мы все будем делать это по очереди, – добавил он, увидев, как та помрачнела. Сейди всегда казалось, что ей достается самая скучная работа. – Посмотрим, кто лучше всех отчистит. Можем устроить соревнование! – А что получит победитель? – Он сегодня помоется первым! – пообещала я, и Сейди радостно засмеялась. Наше веселье долго не продлилось. На дороге раздался стук копыт. Поначалу я испугалась, что это папа и Уитакер повернули обратно – что-то случилось с мамой. Буря, поднявшаяся у меня внутри, подступила к горлу горячим тошнотворным комком. Но это оказался один из работников Сайруса верхом на жеребце. Хотя в воздухе еще веяло утренней прохладой, и конь, и всадник блестели от пота. Похоже, это они мчались к нам из города с бешеной скоростью. – Гидеон еще здесь? – крикнул всадник, даже не потрудившись спешиться. – Они уже уехали, – ответил Сэмюэль, и работник выругался с досадой. – Что случилось, Исайя? Ты едва держишься в седле. – Вы нужны в городе. Вы все. – Зачем? – спросила я. – И почему все? – Вы четверо – единственные свидетели. Мерри нахмурилась: – О чем вы? – Вчерашний пожар, – ответил работник, сжимая ногами бока коня, пляшущего на месте от нетерпения. – Джозеф Абернати и Филемон Динсмор утверждают, что знают, кто устроил поджог. Но вы должны явиться в Дом Собрания и попытаться их образумить. Они там все озверели. – В каком смысле? – спросила я. – Весь город требует крови. Поехали! Жеребец воспринял последнее слово как команду и сорвался в галоп, поскакав обратно в город. Ветер донес до нас последние слова, которые прокричал всадник: – Они хотят повесить Сайруса Дэнфорта! 13 Правило четвертое: