Чувства Чейза к Шарлотте довольно заметны, если хорошенько присмотреться. Он всегда сидит рядом, подтрунивает над ней и следит, чтобы с ней все было в порядке. Единственная недостающая часть головоломки – это то, что она чувствует к нему. Мы никогда не говорили об этом, и поэтому мне кажется, что Чейзу стоило бы все обдумать, особенно если он собирается объявить своей лучшей подруге детства о любви, да еще и в пьяном виде. Я усаживаю Чейза на пассажирское сиденье, затем бегу к водительской стороне. – Если тебя стошнит – ты труп. – Я завожу машину и выезжаю с подъездной дорожки. – Я все продумал. Я не о рвоте, если что. Я о том, чтобы сказать ей правду. Все эти пары так счастливы. Я тоже хочу быть счастливым, Амелия. Чарли – мое счастье, и я хочу быть с ней. – Чейз, даже если ты решил признаться Шарлотте в любви, ты не должен делать это в нетрезвом виде. – Я вздыхаю. – Я отвезу тебя домой, и, если захочешь рассказать ей, ты сможешь сделать это завтра. – Я не могу пойти домой. После того случая, когда Ноа получил сотрясение мозга, я обещал родителям не пить. – Ладно, тогда у кого ты должен был остановиться? – У меня не хватает терпения разбираться с подавленным Чейзом. – Куда… Взглянув на пассажирское сиденье, я вижу, что Чейз уже отключился. – Пффф, почему я? – жалуюсь я самой себе вслух. Остановившись, я хватаю телефон, чтобы позвонить кому-нибудь из парней и подбросить Чейза до его дома. Мэйсон и Ноа не отвечают: вероятно, они все еще на вечеринке. Телефон Джулиана выключен, а телефон Эйдена зазвонил один раз, а потом сразу перешел на голосовую почту. Придурок. Я звоню снова, и на этот раз звонок сразу переключается на голосовую почту. Это означает, что он выключил телефон. Похоже, я забираю Чейза к себе домой. Подъехав к дому, я глушу машину и поворачиваюсь в сторону новой проблемы. – Чейз? – Я пихаю его. – Чейз! – Я пихаю снова, и снова, и снова, но парень даже не шевелится. Фантастика. Как мне затащить огромного спящего парня в свой дом? Может, дать ему выспаться в машине? А что, если его стошнит? Не хочу, чтобы машина пропахла рвотой и сожалением. Выйдя наружу, я открываю дверь с его стороны и отстегиваю ремень безопасности. – Чейз? – я пытаюсь в последний раз. Голова Чейза откидывается в сторону. Сжав пальцами переносицу, я вздыхаю. Похоже, абонемент в спортзал принесет свои плоды. Потянувшись в машину, я хватаю его за руки. После нескольких неудачных попыток мне все-таки удается вытащить его и прислонить к машине. – Чейз! – я практически ору ему в ухо. Он что-то бормочет и опускается на крышу машины. Стоя позади, я обхватываю его и соединяю руки в замок на груди, но стоит мне чуть его отодвинуть, как сила веса тут же тянет меня за собой. Мы оба практически врезаемся в дерево, и Чейз принимает на себя основную тяжесть удара. – Прости! – говорю я, хотя знаю, что Чейз меня не слышит. Завтра он определенно почувствует боль. Наконец, мне удается довести его до ступенек. Всю дорогу его тело прижимается ко мне, а ноги волочатся по земле. К тому времени, как мы прислонились к перилам, я уже вспотела и задыхаюсь от усилий. Парень реально тяжелый. Шаг за шагом я поднимаю его по ступенькам, и пока мы идем, его ноги ударяются о каждую из них. Мне так повезло, что мамы нет дома, иначе у меня была бы куча проблем. Когда мы достигаем верхней ступеньки, я довольно грубо опускаю его, прислонив верхнюю часть тела к стене. – Прости, – снова бормочу я. Руки практически трясутся от напряжения. Ключ, конечно же, лежит на самом дне сумочки. Когда я наконец открываю дверь, мне уже не удается поставить Чейза на ноги. Схватив его под мышки, я затаскиваю его в дом. Внутри я осторожно опускаю его голову и закрываю дверь. Сняв туфли и бросив сумочку, я перевожу дыхание и смотрю на Чейза, обдумывая все возможные варианты. Он внутри, но что теперь? Оставить его здесь? Попробовать уложить на диван? Раздается телефонный сигнал, и я понимаю, что это телефон Чейза. Я роюсь в его карманах, беру телефон и вижу шестое сообщение от мамы. Похоже, все плохо. Используя отпечаток его большого пальца, я включаю телефон и быстро читаю сообщения. Все они примерно одного содержания: «Ребята, как вы? Вы ночуете или возвращаетесь домой? Лучше бы твой телефон разрядился, потому что игнорировать мать – худшее из зол!» Я перевожу взгляд на Чейза, который перевернулся на бок, пытаясь устроиться на холодном полу. «Прости, мам, у меня телефон заряжался, – отвечаю я ей. – Сегодня ночую. Поговорим завтра». Отправив сообщение, я убираю телефон Чейза обратно в карман. Мне неловко врать его маме, но я не хочу, чтобы у него были проблемы. Глядя на лицо Чейза, я понимаю, что не смогу оставить его на полу. Хотя все мое тело уже болит от напряжения, я наполовину несу, наполовину тащу парня по полу в гостиную. Там я сначала кладу верхнюю часть тела на диван, затем нижнюю, и, в конце концов, укладываю его полностью. Я оставляю для него включенную лампу, кладу телефон на тумбочку у головы, ставлю ведро на пол. Так, на всякий случай. * * * – А-а-х-х… Когда солнечный свет уже проникает в кухонное окно, я наконец слышу, как Чейз просыпается. Я сразу же направляюсь в гостиную и первым делом протягиваю ему стакан воды и аспирин. Он берет его, а затем садится на диване, на котором спал. – Ну и дерьмово же я себя чувствую, – жалуется Чейз, проглатывая таблетку. – Это похмелье, дружок. – Я сажусь на другую сторону дивана, скрещивая ноги. – Как я здесь очутился? – Чейз оглядывается. – И почему у меня все болит? – Ты отключился в моей машине до того, как сказать, где ты живешь. Никто из парней не отвечал на звонки, а Эйден отправил меня на голосовую почту, поэтому я привезла тебя к себе. А тело болит по той причине, что я уронила тебя пару раз, пытаясь затащить внутрь. Чейз бросает на меня обвиняющий взгляд. – Что? Ты в два раза больше меня! – защищаюсь я. – Но меня не было с тобой прошлой ночью… – Он потирает лицо. – Ты не помнишь, как появился у Шарлотты после полуночи и признался ей в любви? Он выпрямляется, внезапно насторожившись. – Что я сделал? Я идиот. Что она сказала? Я все испортил? Я не должен был ей говорить. Черт, какой же я иди… – Расслабься, – обрываю я. – Я остановила тебя до того, как ты выложил все начистоту. Хотя ты был близок. – Слава богу. – Напряжение в его плечах немного спадает. Его глаза остаются пустыми, пока я перечисляю все, что произошло прошлой ночью с того момента, как он постучал в дверь Шарлотты. – Как ты узнала, что я собирался рассказать ей о чувствах? – спрашивает он. – Я знаю, что ты чувствуешь к Шер. Я хорошо замечаю такие вещи. Чейз вздыхает, запускает руки в волосы. – Никто раньше не замечал – ну, кроме Эйдена. Его ответ меня ничуть не удивляет. – Спасибо, что остановила меня, пока я не наделал глупостей. Когда я пьян, могу творить ерунду. – Почему ты не рассказал ей о чувствах? – Я не могу. Мы с Чарли дружим с тех пор, как она переехала сюда во втором классе. Знаешь, она была милой маленькой девочкой с косичками и в блестящих розовых кроссовках. Однажды на перемене ее толкнул хулиган, крича на всю школу, что у нее вши. Она плакала, и мне стало ее очень жалко. Тогда я подошел к ней и сказал, что нет у нее никаких вшей. – Чейз смеется. – Шарлотта одарила меня своим фирменным взглядом, типа: «Ну ты и придурок», а потом проговорила сквозь отсутствующие зубы: «Очевидно, у меня их нет». Я смеюсь тому, как Чейз подражает семилетней Шарлотте, но не прерываю рассказ. – Я спросил, почему она плачет, и она ответила, что ее любимая футболка теперь в грязи. – Чейз качает головой, все еще улыбаясь. – Это была блестящая розовая футболка, сочетающаяся с кроссовками. Если честно, я подумал, что парень сделал ей одолжение, но говорить об этом, конечно же, не стал. Она все еще сидела в грязи и плакала. Ты же знаешь Чарли. Они всегда была тихоней и никогда за себя не стояла. Чейз нахмурился, о чем-то раздумывая. – Поэтому я предложил ей запасную футболку, которую мама положила в мой шкафчик на случай, если испорчу свою. Это была синяя футболка с динозаврами, и она была ей слишком велика. Я заверил ее, что у меня нет вшей, и разрешил ее надеть. – Как романтично, Чейз, – восторгаюсь я, представляя себе семилетнего Чейза, пришедшего на помощь Шарлотте. Он смеется. – Я всегда пользовался успехом у дам. Она переоделась в мою футболку, и, хотя она была ей велика, я все равно посчитал ее красивой. Хулиган увидел, что на ней моя футболка, и снова толкнул ее, сказав, что она заразит меня вшами. И тогда я его побил. Я смеюсь, притворно задыхаясь. – Чейз! Ты избил семилетнего ребенка? – Это был честный бой! Мне тоже было семь! – Он смеется. – С тех пор мы с Чарли стали лучшими друзьями. Думаю, я должен поблагодарить того ребенка. Его страх перед вшами сблизил меня с девушкой, которую я люблю. Это так мило. Я бы хотела, чтобы меня любили так, как Чейз любит Шарлотту. Он до сих пор помнит день их знакомства, вплоть до отсутствующих зубов и цвета обуви. – Я думала, ты ходил в начальную школу с Парнями?