– Ее мама – директор школы, а это значит, что Кейтлин практически все сходит с рук, – объясняет Ноа по большей части мне, чем кому-то другому. – Шарлотта рассказала об этом в первый день в школе, – вспоминаю я. – По сути, если ты тронешь хоть один волос на голове Кейтлин – тебе конец, – объясняет Мэйсон. – Хочешь сказать, что я ничего не могу сделать? Даже поквитаться? – уточняю я. Ноа качает головой. – Даже из-за самой маленькой мелочи она пойдет плакаться маме. – Однажды девочка, которую недолюбливала Кейтлин, случайно пролила кофе на ее футболку. – Джулиан наклоняется вперед. – Кейтлин побежала к маме и рассказала ей, что та напала на нее и бросила в нее горячий кофе без всякой причины. Подружки Кейтлин, разумеется, ее поддержали. И что в итоге? Девочку отстранили от занятий. – Несправедливо, – хмыкает Шарлотта. Я отказываюсь принимать тот факт, что не могу ничего сделать с Кейтлин. Если что-то во мне и осталось неизменным, так это то, что я ни от кого не принимаю дерьма. Именно это правило помогло мне так долго прожить. Я запрограммирована стоять за себя, и никакая директорша не помешает мне расквитаться с Кейтлин. – Амелия? Эйден редко участвует в разговорах, когда мы с Шарлоттой рядом, поэтому, обратившись ко мне, он получает наше полное внимание. – Что ты задумала? Эйден заметил, что я глубоко погрузилась в свои мысли, просчитывая месть. И в этот момент я поразилась, насколько мы с ним похожи. – Кейтлин не повезло. Мне плевать, кто ее мать, я ни за что на свете не позволю ей избежать наказания. На лице Аннализы расплывается дьявольская улыбка. – Вот об этом я и говорю! Каков план? – Вас отстранят от занятий! – Практичный Джулиан пытается нас образумить. – Нет, если мы все сделаем грамотно, – убеждаю я, перебирая в голове возможные варианты. И тут до меня доходит. Как только ухмылка расползается по моему лицу, друзья переглядываются и наклоняются ко мне… * * * Во время свободного пятого урока мы с Аннализой едем в магазин, чтобы купить все необходимое. – Нам нужен один из тех конвертов, которые не открыть даже ногтями, – говорю я ей. Мы берем конверт и еще несколько предметов, расплачиваемся и едем обратно в школу. – Крутая идея, Амелия! Настолько безобидная, но до ужаса раздражающая! Просто гениально! – восклицает подруга, сидя на пассажирском сиденье моей машины. – Самое интересное, если она и пойдет плакать к своей маме, то что она скажет? – Ничего! Она ничего не скажет! Она будет беситься до чертиков, но не сможет на нас настучать! – говорит Аннализа. – Ты умеешь издеваться над людьми, Амелия. Я вот склонна сразу переходить к насилию, что однажды добавит мне хлопот. Я смеюсь. – Что я могу сказать? Это дар. Теперь, когда мы добыли все необходимое, я надеюсь, что Эйден поможет нам со второй частью; он не выглядел заинтересованным, когда мы вкратце обсуждали план за обедом. Когда начинается последний урок, мы с Ноа поворачиваемся к Эйдену и Мэйсону и близко наклоняемся друг к другу. К счастью, мистер Роджерс – один из самых незаинтересованных в работе учителей, которые у меня когда-либо были, – просто дает задание. Его не волнует, как мы его выполняем, лишь бы сдали его в установленный срок. Я наклоняюсь к Эйдену, чтобы никто не подслушал наш разговор, но, когда я прошу о помощи, он снова наотрез отказывается. – Да ладно тебе, Эйден! Я хоть раз просила тебя о чем-нибудь? – умоляю я. Он делает вид, что глубоко задумался. – Ну, пару раз ты просила меня отвалить. – Эйден, если мы хотим провернуть это дело, мы должны начинать! – тарахчу я. Кейтлин и ее друзья не обращают внимания на остальной класс: они сидят за ноутбуком и просматривают какой-то сайт, подключив наушники. – Давай, чувак! Это будет уморительно! – Ноа подталкивает Эйдена. – Ладно, – ворчит он. – Где этот дурацкий конверт? – Ура! – Я достаю конверт из сумки и незаметно передаю его Эйдену вместе с черным маркером. Он берет маркер и пишет на лицевой стороне имя Кейтлин. Его почерк она, без сомнения, узнает. Я тотчас забираю конверт и засовываю его в сумку. Осталась последняя часть плана. – Мистер Роджерс! – Я поднимаю руку, привлекая внимание всего класса. Он отводит глаза от экрана ноутбука. – Что? – Можно выйти? – спрашиваю я. – Что, уже пора менять тампон, Амелия? – усмехается Кейтлин. Мэйсон, Ноа и, что удивительно, даже Эйден, поворачиваются и смотрят на нее. – Можно. – Мистер Роджерс отпускает меня, прежде чем снова вернуться к экрану. Я быстро покидаю класс, а затем и школу. Выйдя на улицу, я направляюсь к красному «Порше» Кейтлин, все еще припаркованному у входа в школу на виду у всех. Сегодня солнечный день, поэтому Кейтлин не стала поднимать крышу кабриолета. Движимая адреналином, я кладу конверт на водительское сиденье, убедившись, что он повернут надписью вверх и что автограф Эйдена хорошо заметен. Кейтлин так одержима этим парнем, что сразу узнает его почерк. Я быстро забегаю в школу и в класс, пока никто меня не увидел, и сажусь обратно на свое место, стараясь выглядеть незаметной и успокоить колотящееся сердце. Теперь останется убедиться, что мы увидим представление собственными глазами. * * * После школы я встречаюсь с остальными членами «банды». Мы быстро занимаем позицию в стороне от школы, откуда хорошо виден красный «Порше» Кейтлин. – Она будет в бешенстве! Она так разозлится, что начнет дышать огнем! Это будет круто! – восклицает Ноа. – Т-с-с-с. Мы затихаем, как только Кейтлин открывает дверь машины. – Боже, Макейла тоже с ней! Это даже лучше! – восторженно шепчет Аннализа, когда Макейла садится в машину. Схватив письмо и явно узнав почерк Эйдена, Кейтлин закрывает дверь. Она показывает конверт Макейле и с нетерпением, но осторожно пытается его вскрыть. Вот только ничего не получается: я накрепко запечатала это дерьмо. Бросив попытки аккуратно вскрыть конверт, она с силой разрывает его, и мы все семеро разражаемся хохотом. Кейтлин и Макейла застывают в изумлении, когда блестки вырываются из конверта и разлетаются повсюду: они попадают на их лица, на одежду, на кожу и, конечно же, на любимую машину Кейтлин. Если вы хоть что-то знаете о глиттере, то вам известно, что это, по сути, настоящий герпес мира рукоделия. Это вещество невозможно удалить, и вы будете находить его повсюду в течение нескольких месяцев. Безобидно, но невероятно раздражает. Самое приятное, что Кейтлин никогда не выдаст Эйдена. Ни за что не расскажет об этом маме. Да и что она скажет? «Мам, конверт, начиненный бомбой с блестками, от Амелии или кого-то другого, лежал в моей машине?» Вряд ли. Кейтлин и Макейла выходят из сверкающей машины, судорожно пытаясь стряхнуть блестки с волос. Они визжат, и их бешеные движения привлекают странные взгляды проходящих мимо учеников. – Сколько блесток ты положила в конверт? – удивленно спрашивает Джулиан. – Они из швов вытекали, – смеюсь я.