— Видно, я все же плохо тебя воспитывал, Арман, — вздыхает он. — Какого хера вы затеяли этот спор? Тебе нужно было лишь воспользоваться ситуацией и занять кресло генерального. Он пристально смотрит на меня. — Но нет! Ты сам предложил Антону помощь! Взамен чего? Этой девчонки! Скажи, сын, — подходит ближе, не отрывая взгляда, — тебе больше трахнуть некого? Почему именно девчонка Антона? Соперничество? Сжимаю губы и опускаю взгляд. — Смотри мне в глаза! — требует отец. — Ну! Слушаюсь. — Ваши эти игры, — зло говорит он, — не доведут до добра. Я знал это. Знал! Надо было давно остановить вас! Мальчишки! — Отец… — пытаюсь хоть что-то сказать в свое оправдание. — Молчи! — обрывает он меня. — Ты хоть знаешь, что я снял ее с подоконника? Она прыгнуть хотела! С ужасом смотрю на него. — Лисенок? — тут же поправляюсь. — Лиза? Где она? С ней все в порядке? Вскакиваю с кресла. — Сядь, — уже спокойнее произносит отец. Подходит ко мне и встает совсем рядом. — Что происходит с тобой, сын? Что? — всматривается в мое лицо. — Ты понимаешь, как бы это отразилось на репутации компании? Если бы я не сдернул ее с подоконника? — Где она? Дома? — я не слышу его. — Я поеду к ней. — Сядь, я сказал, — отец давит мне на плечо и я опять оказываюсь в кресле. Потом отходит от меня и садится в кресло напротив. — Значит так, — говорит, сложив руки и опустив на них голову. — Если ты приблизишься к ней хоть на метр, сразу же полетишь домой. Там уже Шейназ заждалась. Я морщусь и это не остается незамеченным отцом. — Да, поедешь домой, — повторяет он жестко. — Я бы давно тебя отправил. Но ты мне здесь пока нужен. Ты должен кресло генерального занять. Понял? Должен! Я не смотрю на него, но знаю, что брови сейчас у него сведены и скулы двигаются от злости. Так всегда, когда отец недоволен. — Но клянусь! — продолжает он. — Одно неверное движение — и все! Ты здесь больше не появишься. Никаких девок. Никаких дорогих тачек. Только Шейназ. Понял? Молчу. Мне не нравится это все. Меня загнали в угол. Не оставили выбора. — Не слышу! — голос отца срывается на крик. — Ты меня понял? — Понял, — бурчу под нос. В любом случае сейчас мне нужно время, чтобы все обдумать. Понять, как действовать дальше. — Вот так, — спокойнее говорит отец. — Антон выбыл из борьбы, сын. Теперь твой ход. Займешь кресло генерального и делай что хочешь. — С ней все в порядке? — меня сейчас интересует совершенно другое. — Где она? Отец сокрушенно качает головой. — Да что с тобой такое? — Скажи мне! — хмурюсь я. — Что с ней? — Да нормально с ней все, — усмехается он. — Если можно так сказать про ту ситуацию, в которой она оказалась. Но, если бы я не остановил, думаю, бросилась бы. Замолкает. — Слушай, сын, — опять слышу его голос. — В ней было столько отчаяния. И взгляд такой безжизненный. Мне доводилось такое видеть в своей жизни. Это ты привык жить без проблем. И, похоже, в этом моя вина. Вы подвели ее к черте. — Где она? Отец? — Дома. Где же еще. Я отвез. Обещала больше даже не думать об этом. — Я должен ее увидеть! — произношу решительно. — Должен! — Нет! — жестко говорит отец. — Нет, Арман! Один шаг в ее сторону — и ты летишь домой. Все. Я все сказал. Со злостью выдыхаю. — Сосредоточься на работе, — говорит отец, вставая и направляясь к выходу. — Но как она? Как я узнаю? Вдруг… — не договариваю. — Вот это я и узнаю. Как она, — спокойно отвечает он. — Съезжу узнаю, как она и что вообще в ней такого, что тебя так ведет от нее. Самому интересно. Смотрю на него исподлобья. — Зачем это тебе? — цежу сквозь зубы. — Понять хочу. Найти причину. Я так привык. Подходит к двери. — Все. Работай давай. И помни о моем предупреждении. Поворачивается и уходит. Я беру карандаш и ломаю его пополам. Отбрасываю в сторону. Мой Лисенок. Я ведь не смогу не видеть ее. Но отец… Я знаю, когда он серьезен. И сейчас именно тот момент. Но должен быть выход. Должен. Она моя. Только моя. И я не откажусь от нее. 55. Лиза — Мама! Мамочка! — бросаюсь на шею маме, как только захожу домой. — Прости меня, мама! Прости! Слезы сами катятся по щекам. — Что случилось, Лиза? Что такое? — обеспокоенно спрашивает мама. — Что с тобой? Я напугала ее. Надо успокоиться. Ей нельзя знать о том, что случилось только что. Как стыдно. Как я могла? Мама… Она же не пережила бы этого… Я плохая дочь. Я совсем не думаю о ней. Просто молча обнимаю ее и целую. — Все в порядке, мам, — стираю слезы. — Все в порядке. Я просто в такси вздремнула и мне приснился кошмар. Просто сон. Прости, что напугала тебя. — Нет, Лиза, расскажи мне, — настаивает мама. — Я чувствую, что что-то не так. Это Антон, да? Из-за него? Почему он так долго не появляется у нас? У вас с ним все? Ты поэтому плачешь? — Мам, я пойду отдохну? — прошу с мольбой в голосе. — Мы с тобой обязательно поговорим. Потом. Обязательно. Целую ее в щеку и иду в свою комнату. Ложусь в кровать прямо в одежде. Заворачиваюсь в одеяло. И сразу же вырубаюсь. Просто падаю в пустоту. И это сейчас как спасение. Ни одной мысли. Ни одного сна. Только темнота и тишина. Утром просыпаюсь, уже когда лучи солнца пробиваются сквозь шторы. Хватаю телефон. Начало десятого. Я опоздала на работу. Но сразу же вспоминаются слова господина Дженаба, что на работу пока мне ходить не надо. Наверное, будут готовить мое увольнение. Пусть так.