– Родители знали, как ты себя чувствуешь? – Знали. – Они тебе помогали? – Да, – не без иронии произнес я. – Отец силой засунул в меня таблетки, было очень любезно с его стороны. Это все просто предыстория, чтоб вы понимали, в каком состоянии я уехал в эту сраную Канаду. Между мной и родителями в этом вопросе была принципиальная разница: они хотели построить новую жизнь, а я даже старую жизнь не вывозил, куда еще одну? Короче, ладно. Началось все сразу не очень, они принялись цапаться в первый же месяц: из-за денег, из-за работы, из-за всякой херни, мол, кто-то че-то там не так сказал, не туда посмотрел в 2006-м, козел такой-растакой, ну понятно, да? Вот. И в одной такой перепалке мой отец… (Я запнулся, подбирая слова.) В общем, он ударил по лицу моего… мою… короче, другого… родителя. (Дина Юрьевна не перебивала, и я, набрав больше воздуха в легкие, продолжил.) Все это случилось за несколько дней до свадьбы, и ругаться после этого они стали еще больше. Никому дела до моих панических атак не было, за тем, пью я таблетки или не пью, уже давно никто не следил – я их, кстати, не пил, выплевывал, но все равно обидно, родители до сих пор не в курсе, что все колеса оказались в сливе раковины. Но в любом случае в России они хотя бы пытались, психологов искали, разговаривали там со мной, а в Канаде зациклились сами на себе, на своих отношениях, на своих проблемах, даже чисто формально не спрашивали, как дела. Я в день свадьбы сорок минут просидел в ванной, прячась от всех, но они моего отсутствия даже не заметили. Я пришел на эту идиотскую свадьбу, и единственный чел, который обращал на меня внимание, был другом моего отца. Вы так улыбнулись, не думайте, что это какая-то хорошая история. Он не по-хорошему обратил внимание, я ему понравился, ну типа он… гей, наверное, я не знаю. А может, вообще тот, кто заводится от подростков. Короче, он начал ко мне яйца свои подкатывать весьма недвусмысленно, а я не гей и уж тем более не балдею от сорокалетних, но почему-то мне все равно это было приятно. Хотя я правда не гей. Честно. – Я верю, – кивнула Дина Юрьевна. – Хорошо. Ну так вот. Он начал звать меня погулять с ним, я сначала пошел в отказ, потому что это странно было, но потом сам за ним увязался, не знаю почему. Это глупо, наверное. Я ему наврал, что мне шестнадцать. А потом родителям наврал, что буду у родственников, родственникам – что приду попозже. Короче, говоря откровенно, позиции у меня были довольно шаткие, и один звонок мог разоблачить всю эту ситуацию заранее, но, блин, конечно, кому какое дело, где я там ночью шарахаюсь и с кем? Мы пришли в отель, где он продолжил говорить всякие развратные гадости, а я включил диктофон. Я специально продолжал с ним разговор, мне казалось, что так я его выведу на чистую воду, если что-то пойдет не так, но вода все равно получалась какая-то грязная: я его сам обманул, сам за ним пошел, сам спровоцировал на все, что было потом. Сначала, когда я только шел, я думал, это будет легко: заняться с ним сексом. Не знаю, почему я так решил, до этого ничего такого я не делал – ну прям такого, только всякое баловство, ничего серьезного, короче. А с ним я вдруг решил, что смогу. Я рассудил, что он не очень страшный, не какой-нибудь там старый морщинистый волосатый, нет, он так не выглядел, и я подумал, ну раз все ничего, можно и перетерпеть. И пока он меня целовал, это правда было терпимо, не ужасно, но потом он сказал что-то про ротик, мол, «Давай поиграем с ротиком» или что-то такое же стремное. Если честно, я не предполагал, что мне придется что-либо делать. Я думал, мы это как-то опустим, но он так настойчиво давил на мой затылок, чтобы я опустился на колени перед ним, растерялся. Какие-то идиотские мысли в голове вертелись, хотя обычно я не такой тупой. Я начал себя уговаривать, мол, да ничего такого, ну подумаешь, отсосать. Куча же людей так делают, да? Может, даже прямо сейчас. И никто не умер. Ну, в общем, начинаю я и сразу же понимаю, что не могу. Противно. Говорю ему: – Нет. А он: – Что «нет»? Я говорю: – Не хочу этого делать. Он говорит: – Да ладно, сначала ты мне, потом я тебе. Я думаю: ну охренеть подарок, спасибо. Мало ли где его рот бывал до этого, нафига оно мне надо? Я повторяю ему, что не буду этого делать, а он меня не слушает, даже не дает мне договорить. При этом он схватил меня за подбородок и давил на челюсть, чтобы у меня не получалось вырваться. Не знаю, сколько это продлилось, думаю, меньше минуты, хотя казалось, что это не кончится никогда. У меня взбухли вены на шее, я начал давиться, задыхаться, плакать, но, наверное, не по-настоящему, а просто слезы покатились сами по себе. И в какой-то момент я понимаю, что меня сейчас вырвет, но я даже сказать ему этого не могу – он же меня держит, не дает отстраниться. Наверное, он сам что-то не то почувствовал, потому что отпустил меня за секунду до, и я блеванул на какой-то дорогущий ковер в его номере, не на него. Я испугался, что он сейчас еще больше разозлится, но он ничего, нормально отреагировал, сказал, мол, бывает, помог подняться с пола, усадил на кровать. Думаю, от всего этого у него прошло желание заниматься со мной сексом, потому что он не продолжил. И вот тогда он, посидев немного рядом со мной, предложил выкурить косяк. Я согласился и один выкурил у него в номере, а один – по дороге домой. Мне тогда было очень плохо, как будто меня на запчасти разобрали, а потом заново собрали, но не в том порядке. Я позвонил в полицию. Но потом догнался и в итоге пришел в полицейский участок угашенный. Копы вызвали моих родителей. Вот и вся история. Так я начал употреблять. Я курил траву и больше никогда не вспоминал об этой ситуации. Закончив, я поднял взгляд на Дину Юрьевну: ее лицо выражало смесь глубокого удивления с сильным отвращением. Это отвращение я принял на свой счет и тут же пожалел обо всем, что сказал. Оглядевшись вокруг себя, я обнаружил, что расцарапал кожаные подлокотники кресла, пока рассказывал, – обивка забилась под мои ногти. Проведя ладонью по лицу, я понял, что опять плакал, хотя даже не почувствовал этого. И еще, что я очень горячий, как будто у меня температура. После долгой паузы Дина Юрьевна наконец задвигалась в кресле, и я сжался, ожидая, что сейчас она скажет: «М‐да, ну и мерзость же ты мне рассказал, как тебе не стыдно…» Но она спросила: – Ты рассказал родителям? – Частично. – То есть это как? – Рассказал, когда был под травой, но потом сказал, что соврал. – Почему? Я пожал плечами. – Не знаю. Мне было стыдно. – Они так и не знают? – Я думаю, они уже поняли, что я сам его провоцировал. Она вдруг потянулась вперед, ко мне, села на самый край кресла и вкрадчиво произнесла: – Ты должен рассказать родителям, что он тебя изнасиловал. Я отпрянул от ее слов, сжался в кресле. – Он меня не изнасиловал! – Мне жаль, но именно так называется то, что с тобой случилось. – Нет! – упорно отвечал я. – Это… Это все не такая ситуация. Я же не какая-нибудь несчастная девочка из восьмого класса, которая шла домой, и ее перехватил пьяный бугай и трахнул в подворотне. Это все было не так. Я сам туда пошел, и я не сопротивлялся. – Но ты сказал ему, что не хочешь. – Да, но… Потом и не было ничего такого. Ну да, чуть-чуть было, но это быстро закончилось, правда, буквально полминуты. У Дины Юрьевны от удивления округлились глаза. – Какая разница сколько? Это были насильственные действия по отношению к ребенку. – Он не знал, что я ребенок. – Это вообще не имеет значения для тебя, только для его срока. Я вздрогнул от слова «срок» и еще сильнее вжался в кресло. – Почему ты не сказал правду родителям? – А как бы это выглядело? – почти жалобно залепетал я. – Я сам все это спровоцировал, я сам виноват. В смысле, прям реально сам, вот не так, как женщинам там говорят: «Сама виновата», а вот на самом деле – я сам туда пошел. Они и так считают, что я манипулирую и все время вру, и папа забрал у меня телефон, он наверняка слышал ту запись, где я с ним так спокойно разговаривал… – Я опять сорвался на слезы. – Ужасно тупая ситуация… Дина Юрьевна смотрела на меня, как будто тоже вот-вот расплачется. – Она не тупая. – Тупая. Я вел себя как идиот. – Это нормально – хотеть, чтобы тебя заметили. – Ага, в итоге все равно никто меня не заметил… Она, недолго помолчав, предложила: