– Чай, – поправился я. – Чай? – переспросил Майло, видимо, чтобы удостовериться, что я не передумаю еще раз. – Чай, – кивнул я. – Его нужно заварить. Майло, поставив сериал на паузу, поднялся. Запоздало я спохватился, что это не очень-то гостеприимно – просить гостя заварить чай, и попытался оправдаться: – Извини, я плохо себя чувствую. Наверное, правда простыл. – Ничего, я спрошу у твоего папы, где что… Когда Майло оказался за дверью, я начал действовать со скоростью разведчика: быстро открыл новую вкладку, затем фейсбук[6], прошелся беглым взглядом по диалогам – возле имени Миши-Майкла светилось: online. Не теряя ни минуты, я быстро начал писать ему первое, что приходило в голову: «Привет, пожалуйста, можешь принести к моему дому травку или что-нибудь еще такое легк…» Дверь комнаты открылась, я отдернул руки от клавиатуры, будто обжегся. – Я хотел спросить, с сахаром тебе… или без… – На последних словах энтузиазм Майло сошел на нет. Он увидел открытую вкладку. – Что ты делаешь? Я приготовился вдохновенно врать: – Ничего, просто зашел проверить сообщения. – Мог бы и при мне проверить, – заметил Майло. – Не обязательно было делать вид, что хочешь чай. – Я правда хочу чай. – Ну тогда сам за ним и иди. – Он отошел в сторону, освобождая проход. Я растерянно посмотрел на вкладку с открытым диалогом, потом на Майло. Потянулся к мышке, чтобы закрыть фейсбук[7], но Майло чуть ли не закричал: – Не закрывай! От неожиданности моя рука дернулась, и я промазал мимо кнопки «Выйти». Майло в два больших шага оказался рядом. – Покажи, кому и что ты писал. Он попытался вырвать мышку из моих рук, и у нас завязалась настоящая потасовка, в ходе которой я пытался закрыть свою страницу, а Майло – помешать мне это сделать. Не придумав ничего лучше, я выкинул мышку назад, за пределы стола, в зону недосягаемости для нас обоих, и тогда мы начали драться за клавиатуру. Заметив, как Майло заглядывает в экран, я вытянул руку и нажал кнопку отключения монитора. Он потянулся, чтобы включить, но я перехватил его запястье. – Ты охренел? – наконец спросил я. – Чего ты контролируешь меня? Майло отпрянул, тяжело дыша. – Если там ничего такого, почему ты боишься показать? – Я не обязан тебе показывать свои переписки. – Да, но ведь ничего такого – просто показать, что ты не писал никому там типа дилера. – Конечно не писал, – вяло ответил я и сам заметил, насколько фальшиво звучу. Майло тяжело вздохнул. – Если ты свяжешься с кем-то, твой отец будет думать, что это я тебе помог, и больше никогда меня сюда не пустит. – Он не узнает, – огрызнулся я. – У него твой телефон! – прикрикнул Майло. – Ему бы пришли уведомления! Я представил, как папе приходит уведомление на телефон: «Ваш сын – торчок». Было бы забавно. Майло взял свой мобильник, вырубил раздачу сети. Строго сказал: – Будем смотреть только с моего телефона. Я пожал плечами: мол, не очень-то и хотелось. Конечно, день оказался испорчен: сериал я смотреть не мог, потому что думал только о наркоте, Майло тоже казался невключенным, потому что думал только о том, как я думаю о наркоте, да еще и весь план провалился с треском – больше он меня наедине с интернетом не оставит. Не придумал ничего лучше, как заключить перемирие с Ваней. Это оказалось несложно: все две недели брат ходил кругами вокруг меня, надеясь, что я перестану называть его крысой (а я не переставал, потому что это был мой единственный способ хоть чуть-чуть отомстить за случившееся). Вечером, когда Ваня играл в «Майнкрафт», я подсел к нему. Сначала сделал вид, что мне очень хочется понаблюдать за его пиксельными человечками, передвигающимися по зеленой местности («А это кто? А куда он это несет? А в чем смысл?»). Ваня, обрадованный, что я начал с ним разговаривать, вдохновенно комментировал происходящее на экране. Несколько минут поизображав заинтересованность, я наконец спросил: – У тебя есть мобильный интернет? Ваня не сразу ответил. Смерил меня взглядом, будто замешкался на секунду. – Да. – Можешь дать ненадолго свой телефон? – Зачем? – Мне быстро. Ваня был настойчив: – Зачем? Зная, в какой восторг его приводят любые романтические истории о девушках и симпатиях к ним, я выдумал одну из таких на ходу: – Мне нравится одна девочка из школы… – Правда? – радостно перебил Ваня. – Кто? – Ты ее не знаешь. Она из десятого. – С таким пирсингом в носу? – Он приподнял кончик носа пальцем. – Нет… Неважно. Короче… Я боюсь, что улечу домой и даже не попрощаюсь с ней. Ванин взгляд изобразил умиление. – Ты хочешь с ней попрощаться? – Да. – Хорошо. Он так неожиданно согласился, что я растерялся. – В смысле, можно взять твой телефон? Не отвлекаясь от игры, он махнул головой через правое плечо. – Там, в моей комнате, на тумбочке, графический ключ букой «гэ», начиная от правого верхнего угла. – Спасибо, Вань! – Да не за что… А кто она хоть, как выглядит? Очень красивая? Но я, скрывшись за дверьми Ваниного «чулана», сделал вид, что не расслышал этих вопросов. 2009 Старый металлический карниз отходил от оконной рамы, образуя по бокам небольшие щели. Раньше, когда я курил по ночам, затыкал эти щели окурками – не выбрасывать же улики в мусорное ведро под столом. А наутро, выходя в школу, я вытаскивал их и выкидывал в общие мусорные баки за домом. Именно из этих щелей я решил сделать тайник.