Стараясь звучать как можно беззаботней, я сказал: – Я в порядке. Все отлично. Тут же поймал себя на том, что ответил точно так же, как Слава. Забавно: мы оба соврали. * * * Боже, храни подростковые сериалы. Если бы не они, я бы опять ввязался в какие-нибудь сомнительные сексуальные отношения с обменом тела на траву, а так – кинематограф подкинул мне идею получше. Тем вечером я не знал, куда себя деть: ужасно нервничал без особой причины, хотелось курить, но курить было нечего. Я лежал в гостиной, уткнувшись лицом в диванную подушку, и представлял, как курю, словно это могло помочь (не помогало). Чтобы отвлечься, я решил что-нибудь посмотреть, включил «Нетфликс» на телике и промотал первые серии у восьми сериалов из подборки «Для подростков». В трех из них старшеклассник или группа старшеклассников толкали наркоту прямо в школе. Выключив телик, я зашел в чат своего класса – туда меня добавили в конце учебного года, потому что я пришел в школу только в мае. Все лето там стояла тишина, и я понятия не имел, на какие темы принято общаться среди канадских школьников. Недолго думая, я спросил прямо: не знают ли они, продает ли кто-нибудь в школе то, что мне нужно. Сначала посыпался шквал ответов. «Не знаю». «Нет». «Лол, зачем тебе?». «Никто». Я уже успел расстроиться, как одна девчонка, с прикольным именем Миа Ли, написала мне в личные сообщения: «Напиши Майло, скажи, что от меня», а дальше – номер. Я быстро напечатал: «Он из нашей школы?» «Да, но он второгодник, ему есть 19, если что». Майло назначил встречу в переулке на границе Истсайда и Чайнатауна – и это, надо сказать, оказалось настоящим экстремальным приключением. Выходил из дома на дрожащих ногах, опасаясь самого Майло, не зная, что меня ждет, – представлял здорового бугая под два метра ростом, который сможет уделать меня одной левой. Учитывая, что я шел к нему практически без денег, такой исход событий казался мне не просто возможным, а очевидным, но в глубине души я надеялся уговорить его на какой-нибудь иной обмен – все тот же секс или в крайнем случае делать за него весь год домашку (он же придурок-второгодник). Но, когда я добрался до Истсайда, и думать забыл об опасности Майло: теперь меня волновало, как побыстрее унести оттуда ноги. До этого мне ни разу не приходилось проходить через эту улицу пешком, мы только проезжали на машине – и даже то, что я видел из машины, было довольно жутковато (взять хоть тех парней, которые таращились в наши окна, когда мы ехали на свадьбу). Подступающий вечер еще больше усугублял положение: на улицу вывалились торгаши, барыги и проститутки. Я ускорил шаг и старался не смотреть им в лицо – почти у всех из них кожа была серого нездорового цвета в ранах и гнойных язвах, и стоило мне мельком пройтись по ним взглядом, как становилось дурно. За поворотом в тот самый переулок, где мы договорились встретиться с Майло, я наткнулся на двух проституток – они позвали с ними развлечься, но я ответил: «Нет, спасибо». Прошел чуть дальше, вглубь, увидел бездомного – он ссал на мусорные баки. Пришлось остановиться посередине, между проститутками и бездомным. Я хотел написать Майло, но побоялся светить телефоном в таком районе, поэтому решил немного подождать. Он появился через пару минут и выглядел совсем не так, как я его представлял: одного со мной роста, но шире в плечах, большеглазый (от этого казалось, что еще и чем-то напуганный), с длинными ресницами. По смуглой коже я предположил, что он индиец, или араб, или мексиканец… Короче, я не разбирался. Подойдя ко мне почти вплотную, Майло вытащил из рукава толстовки пакетик, но не отдал его мне в руки, а только на секунду показал и засунул обратно. – Принес, – негромко сказал он. Настал момент истины. – А я – нет. Майло сощурился. – В смысле? – Я не могу ее купить, у меня нет денег. – Заметив, как Майло закатил глаза и начал отходить от меня, я поспешил его остановить: – Давай какую-нибудь другую сделку! – Какую? – нехотя спросил он. – Не знаю, – неуверенно ответил я. – Что ты хочешь? Майло хмыкнул, словно прочитав мои мысли. – Я не гей. – Домашка? – тогда предложил я. – Разве ты не в пятом классе? – В девятом, – обиженно ответил я. – Но я умный, а ты… не очень. В смысле, у вас простая школьная программа… Так что в теории я могу… – Нет, – перебил меня Майло. – Мне плевать на школу. Что-нибудь еще? – Больше ничего, – прошептал я. Майло с разочарованным вздохом развернулся, перешагнул через коробки с мусором и двинулся в сторону Чайнатауна. Он уходил. Я расплакался. Очень отчетливо мне вдруг привиделась моя детская комната в российской квартире – какой она была еще до Вани. Я увидел высокую этажерку с мягкими игрушками, разрисованный письменный стол, сказки Пушкина и Андерсена на полке, покрывало с лисятами. Вспомнил, каким на ощупь был коврик возле моей кровати – шероховатый, с рисунком автомобильной дороги, мы со Славой водили по нему машинки. Куда она делась – моя беззаботная, тщательно оберегаемая от любых вмешательств извне жизнь? Бездомный, пьяно хрюкнув, упал в обоссанные мусорные пакеты. В голове без перерыва крутилось только одно: «Что я здесь делаю?» Рукавом джинсовки я вытер глаза от слез, а когда открыл их снова, увидел перед собой Майло. – Ты вернулся, – просто сказал я. Не осталось сил даже на удивление. – Да, потому что ты плачешь, – растерянно ответил он. – Чего ты хочешь? Не знаю почему, но я сказал: – Я хочу к маме. – А где она? – Умерла. – Оу… – Теперь он выглядел совсем потерянным. – Мне жаль, чувак. Я решил, что надо валить побыстрее, пока еще чего-нибудь не наплел, но Майло обеспокоенно пошел рядом. Сначала я думал, что мы дойдем вместе до центральной улицы, а там разойдемся, но он не отставал – тащился за мной, как щенок за хозяином. Пришлось снова заговорить. Я обернулся. – Тебе что, тоже в ту сторону? – Я хочу убедиться, что ты в порядке. – Я в порядке. Голос у меня сипел от слез, так что прозвучало неубедительно, и Майло только усмехнулся. Поравнявшись со мной, он вытащил из кармана сигаретную пачку, но внутри оказались самокрутки – я тут же учуял знакомый сладковатый запах. Он протянул мне одну. – Тебе, кажется, надо расслабиться. Он дал мне прикурить и закурил сам. Почти синхронно затягиваясь, мы неспешно шагали по узкой улочке с вывесками на китайском. То ли от косяка, то ли от пряных запахов у меня слегка кружилась голова. На подходе к остановке я сообщил: – Мне дальше на автобусе. – Ты себя нормально чувствуешь? Доберешься? – Конечно, – ответил я, слегка удивленный такой заботе. Снова вытащив сигаретную пачку, Майло протянул ее мне. – Можешь забрать всю. От неожиданности я отшатнулся от нее. – Если это потому, что у меня умерла мама, то это случилось давно, – пояснил я, не сводя взгляда с изображения пародонтоза на пачке. – Это потому что я добрый, – ответил Майло.