— А причем тут он? — Так с Тагила же все и началось! Оттуда прикатили прибалты и с ними та крыса, шо кинула Пашу. — Веретено, а ты с бодуна ничо не перепутал? — Вот тебе крест, Алексеич! Я его видел, как сейчас тебя, — поклялся Веретено и перекрестился. — Говоришь, Рэмбо? — Ага, он самый. — Креста! Зови сюда Креста! Бегом! Бегом! — подгонял Харламов. Веретено ринулся вглубь комнат и вернулся с ним. На физиономии Креста застыло скептическое выражение. Сообщение Веретена не произвело на него впечатления. — Ну чо, Крест, ты слышал, чо базарит Веретено? — спросил Харламов. — И чо с того? — Как чо? Рэмбо объявился в Тагиле и там же ошивались два прибалта с крысой! — Туфта это, Алексееич! Неделю назад Рэмбо видели в Шереметьево. Он щас за границей. — Алексеич! Крест! Ну ей Богу, я видел его в Тагиле! — клялся Веретено. — Пить меньше надо, а то еще не то увидишь, — отмахнулся Крест. — Ну, если мне не веришь, то спроси у Грача! Он был со мной. — Тоже мне, нашел Зоркого Сокола. Знаю я Грача, он же никогда не просыхает. — Да трезвый он был! — Ша! — остановил перепалку Харламов и потребовал: — Короче, Крест, найдите Рэмбо! Хоть из под-земли, но достань эту суку! Колите его! Колите до самой жопы, пока не расколется! — Алексеич, та где его искать, если он за границей? Веретено кукарекнул, вот пусть и ищет, — отказался Крест. — Где, где?! Возле сучки! Сучку этого кобеля ищи! Чо тут непонятного? — Не тупой, но все это туфта, Рэмбо за границей. — Я сказал искать! Тащи его, падлу, сюда! — взвился Харламов. — Все, все, Алексеич, не ори, найду, если он здесь, — буркнул Крест и вышел из комнаты. На лестнице его догнал Веретено. Они спустились во двор, там их ждали «бригадиры», «торпеды» и криминальная пехота. Новость о похищении Павла Харламова взбудоражила и подняла на ноги «синяков». Ворота во двор не закрывались, из дальних районов Екатеринбурга подъезжали все новые «бойцы». Толпа росла на глазах и наливаясь гневом, как грозовая туча, жаждала только одного — найти и растерзать гадов. В воздухе плавали густые клубы табачного дыма, и стоял отборный мат. С появлением Креста и Веретено толпа затихла, а через мгновение взорвалась грозными воплями: — Шо с Пашей?! Хто та падла, шо подставила его?! — Тихо, братва! — гаркнул Крест и подозвал к себе «бригадиров». Совещались они недолго. Прошло несколько минут, и двор опустел. Толпа, подобно волчьей стае, ринулась в город на поиски Рэмбо. Одни трясли бандитские «малины», другие дежурили у офиса «Урал-Грейта» и квартиры, третьи проверяли адреса, где когда-либо он появлялся. Не подозревая о начатой «синяками» охоте, Рэмбо завис на квартире своей старой пассии. Отмычка опытного домушника Фомы бесшумно открыла дверь, и банда вломилась в квартиру. Крест и Веретено первыми ворвались в спальню. Рэмбо не успел дотянуться до пистолета, как его сшибли с ног. Завязалась отчаянная борьба, он не смог противостоять четверым, мало чем уступающим ему по силе громилам. Они скрутили его, вытащили на улицу, запихнули в багажник машины и повезли к Харламову. Новость о захвате Рэмбо бежала впереди него. Во двор Крест въехал под торжествующие вопли охраны. Вид Рэмбо еще больше распалил ее. С остервенением спущенных с цепи сторожевых псов она набросилась на него и принялась терзать. — Хорош, братва! Он живой нужен! — пытался остановить их Крест. Но опьяненная кровью и жаждой мести охрана не могла остановиться. Прекратил расправу над Рэмбо Харламов. Бешенно вращая глазами, он выскочил на террасу и заорал: — Ша! Всем отвалить! Охрана расступилась. На залитом кровью асфальте корчился от боли Рэмбо. Харламов сбежал по лестнице, подскочил к нему, пнул и бросил в лицо Кресту. — И чо ты мне пел, шо он за границей? — Лоханулся я, Алексеич, ты как в воду глядел! Его, падлу, сняли тепленьким с бабы! — признался Крест. — Гад, за пушку хватался, не успел, я ему по рогам дал! — прихвастнул Веретено. — Да заглохни ты со своими рогами! — прикрикнул на него Харламов и набросился с вопросами на Креста. — Где Паша? Чо с ним? Живой? Тот, пряча глаза, пожал плечами. — В незнанку играет! Надо потрошить гада, пока не поздно, может еще успеем тех крыс перехватить, — предложил Веретено. — Не здесь, мне его говна не надо! Везите эту падаль на живодерню! Я туда подъеду с Гасаном, у него своя предъява к Раздольнову, — распорядился Харламов и, сутулясь, побрел в дом. Крест вместе с Веретеном снова загрузили Рэмбо в багажник, к ним присоединился Кувалда со своими торпедами, и они поехали за город на заброшенный кирпичный завод. Перед тем как отправиться вслед за ними Харламов позвонил Гасану — главарю кавказской преступной группировки. Тот, услышав о захвате Рэмбо, забыл о недавних терках с «синяками» за вещевой рынок на Шарташе и не упустил возможности, чтобы отыграться за потери на Двуреченском титановом комбинате. Договорившись о месте и времени встречи, Харламов в плотном кольце телохранителей покинул дом-крепость, занял место в бронированном джипе и в сопровождении эскорта из двух машин выехал к кирпичному заводу. Час назад прошел по-настоящему весенний, теплый дождь и смыл последние следы затяжной уральской зимы — прошлогодние листья и мусор. Южный ветер очистил небо от свинцово-сизых туч, и на лазурном небосклоне весело засияло солнце. Оно беззаботно плескалось в лужах и веселыми зайчиками скакало по окнам и витринам магазинов. В его ярких лучах блеклые краски сурового уральского города и бледные лица уральцев ожили и окрасились нежными оттенками. Харламов ничего этого не замечал, нахохлившись как сыч, он немигающим взглядом вперился перед собой. Его лицо напоминало застывшую маску, на нем жили только одни глаза, и в них полыхал неукротимый огонь мести. Вывело его из оцепенения появление Гасана. Тот поджидал на развилке с Каменск-Уральским трактом и занял место в колонне, дальше по ухабистой, поросшей бурьяном дороге, кавалькада машин проехала к заброшенному кирпичному заводу. На шум из пролома в стене печи для обжига кирпича показался Веретено и позвал: — Сюда! Сюда! — Давай туда! — приказал Харламов водителю. Тот объехал груду кирпича и остановился у пролома. Рядом приткнулся джип с Гасаном. Он и Харламов не спешили выходить из машин и ждали, когда охрана займет позиции. Она рассыпалась по площадке и перекрыла подход к ней. Снайперы забрались на крышу печи и взяли на прицел дорогу. Первым из машины вышел Харламов, к нему присоединился Гасан, кольцо охраны сомкнулось вокруг них, и они вошли внутрь печи. В ней царил полумрак, сквозь дыры в потолке сочился тусклый свет, фигуры Креста, Кувалды и его торпед угловатыми тенями суматошно метались по стенам. Над их головами, подобно гигантской летучей мыши болтался размытый человеческий силуэт. Металлическая труба, к которой за ноги был подвешен Рэмбо, жалобно поскрипывала под тяжестью его тела. Харламов набычился и, тяжело переваливаясь на непослушных ногах, подошел к нему, схватил за волосы и прошипел: — Ну чо скажешь, сука? Рэмбо судорожно дернулся, и с его разбитых губ сорвалось: — Игорь, я не при делах. — Ч-о?! Ах ты, падла! — взвился Харламов и с кулаками набросился на него. Остервенев, он наносил удар за ударом, тело Рэмбо, как боксерская груша, болталось из стороны в сторону. Он уже не кричал, а сипел. Гасан схватил Харламова в охапку и оттащил в сторону. Веретено подсунул под него колченогую табуретку. Гасан разжал руки, и Харламов без сил рухнул на нее. Его грудь ходила ходуном, из горла вырывались хрипы-стоны, отдышавшись, он приказал: — Колите эту падлу! Коли до самой жопы, пока не скажет, где Паша! Где те суки, шо его подставили! Крест кивнул двум «торпедам». Они отпустили веревку, тело Рэмбо шмякнулось о землю, и у него из носа хлынула кровь. — Подохнет же, шакал! Эй, плесните на него! — торопил Гасан. — Воды! Бегом! — рявкнул Крест. «Торпеды», схватив ведра, сбегали на улицу, зачерпнули воды из луж и вылили на Рэмбо. Судорога сотрясла его тело. Прошла минута, другая, и он очнулся. Крест склонился над ним и процедил: — А-а, очухался, падла, ну, теперь покурим. После глубокой затяжки он ткнул сигаретой в грудь Рэмбо. Тот зашелся в истошном крике. Зловонный запах опаленного тела и пота шибанул в нос. Харламов брезгливо поморщился и махнул рукой. Крест отступил в сторону. Веретено снова плеснул водой на Рэмбо, тот перестал дергаться, глаза вернулись в орбиты и приняли осмысленное выражение. — Ну чо, падла, базар будет? — прорычал Харламов. Рэмбо пытался что-то сказать, но вода и кровь заливали ему рот. Веретено смахнул их тряпкой. — П-пашу не я. Я к жене приехал, — прошамкал Рэмбо. — Ч-о?! Ах ты, паскуда, бабой прикрываешься! Колите его! Колите! — пришел в ярость Харламов. Крест кивнул Веретену. Тот достал нож, коротким ударом разрезал ремень, брюки, трусы, они лохмотьями свалились на пол. Кувалда перевернул Рэмбо на живот и, пнув по заду, с ухмылкой сказал: — А жопа-то ничо. — Га-га, — гоготнул Веретено и, подмигнув Кресту, спросил: — Так может первым запустим Кувалду, а потом поставим клизму? — Ч-о?! Я щас тебя тут на месте урою! Козел! — взвился Кувалда. — Заткнитесь! — прикрикнул Крест и потребовал: — Веретено, тащи клизму! Тот выбрался из печи и направился к машине. Вслед ему неслось: — Клизма! Ха-ха! И когда хохот стих, то в печи установилась такая тишина, что было слышно, как урчит желудок Рэмбо. Он косился то на Харламова, то на пролом в стене, но ничего не происходило. Ожидание новой пытки для Рэмбо становилось невыносимее, чем она сама. Он жалобно заскулил, повернул голову в сторону, откуда доносилось странное шипение, и наперекор всем законам физики, его тело, казалось, оторвалось от земли и зависло в воздухе.