— А вы не пробовали внушать пришлым, чтобы они не зверели и никого не ели? Стальной помедлил, прежде чем ответить: — На иномирцев ментальная магия не действует. Ну хоть к чему-то у нас здесь вырабатывается иммунитет. — То есть, если ты попытаешься мне что-нибудь внушить… Подхватив меня под локоть, де Горт неодобрительно покосился на пустой бокал в моей руке и решительно пресек мои рассуждения: — Поговорим об этом дома. — Слушаюсь и повинуюсь, ваша истинность. — Сколько ты выпила? — Меньше, чем хотелось бы… — Чтобы больше даже не приближалась к напиткам. — Он на меня строго зыркнул. — А как там с Тейменом? — поспешила сменить тему. — Удалось что-нибудь выяснить? — И об этом мы тоже поговорим дома, Ли… Филиппа! Дома так дома. Еще бы как-нибудь дотерпеть до этого самого дома и не скончаться от любопытства. Заметив, что мы снова вместе, невесты его всемогущества дружно побагровели. — Иди, потанцуй с ними, что ли, пока они не превратились в нэймесс и не загрызли нас с тобой в порыве чувств. А я пока с тазиком и поварешкой пойду помилуюсь, мы с ними явно нашли друг друга. Словно прочитав мои мысли, де Горт нахмурился еще сильнее. А может, перспектива убивать на танцы с наинами время омрачила его и без того мрачное настроение. — Ни шагу к напиткам, — повторил Стальной, чеканя каждое слово, да что там… букву(!), и направился умасливать танцем Паулину. — Разве можно лишать леди всех радостей жизни? — бросила я ему вслед и пошла обиженно подпирать плечиком стену, а заодно отгонять от себя веером назойливых кавалеров. С одним, самым настырным, все же пришлось потанцевать и, пока танцевала, заметила, как к Одель подошла стража. Поклонившись, стражники пригласили ее следовать за ними. У меня от этого зрелища, если честно, чуть глаза на лоб не вылезли. Неужели этот белобрысый сластолюбец вспомнил еще о какой-нибудь аморальной традиции и решил-таки сходить налево? Ни Рейкерда, ни Трияны в тронном зале, к слову, не было, и это только подстегивало мои опасения. Отделавшись от виконта, имени которого так и не запомнила, я подошла к Винсенсии. — Куда ее и за что? — Что значит «за что»? — удивилась леди Тиссон. — Ее величество изволила пообщаться с каждой наиной маркиза Доуна и с нами тоже. Марлен только от нее вернулась, а мне еще предстоит аудиенция у королевы. Если честно, я даже немного волнуюсь. О, богиня! Только бы не ляпнуть при ней какую-нибудь глупость! Я тяжело вздохнула. Надежды провести остаток бала в компании поварешки и тазика таяли, как кубики льда в бокале с мартини. Эх, надеюсь, я с ним, с мартини, еще когда-нибудь свижусь. А пока мне жуть как интересно стало узнать, что понадобилось от нас этой звезде? О чем собралась общаться? Будет делиться опытом управления Харрасом? Ну так, по-моему, еще рано. Победитель не выявлен и жена победителя в общем-то тоже. А она, Трияна, между прочим, мой приз зажала, и мне от этого до сих пор обидно и неприятно. Сколько же в этом мире неправильного и несправедливого… Понимая, что пора заканчивать тайком от Стального убивать печень, я попыталась взбодриться, ну то есть протрезветь с помощью парочки тарталеток. Не уверена, что получилось, но, с другой стороны, после третьего и четвертого бокалов пунша я чувствовала себя как никогда смелой и, в отличие от Винсенсии, даже не думала волноваться. Хочет Трияна со мной общаться, значит, будем общаться! Меня пригласили на приватную беседу сразу после Паулины. Провожаемая напряженным взглядом хальдага, я проследовала за стражниками к выходу из зала. Проследовала, высоко вскинув голову и ступая… почти ровно. Так, ладно, Лиза, это всего лишь безобидная аудиенция. Одель Трияна задала всего несколько вопросов и отпустила с миром, пожелав победы ее (то есть нашему) господину, а самой леди Ротьер счастливой семейной жизни. Погуляв впотьмах по первому этажу, мы стали подниматься на второй. — Знакомая дорога, — пробормотала я, идя по роскошной анфиладе. Один зал, другой, и вот передо мной вырастают золоченые двери. Тоже знакомые. Настолько, что мне хочется выругаться. Не успела я как следует ни удивиться, ни возмутиться тому факту, что меня привели к Рейкерду, а не к Трияне, как створки распахнулись и меня пригласили в комнату, в которой мы с Реем целовались и играли в шахматы. Рей, к слову, в ней тоже имелся. При виде меня он поднялся с кресла. Улыбнулся, чуть склонил голову, приветствуя мою слегка захмелевшую персону. — А где королева? — Это уже от меня вместо приветствия. — С вами побеседую я, леди Адельвейн. Прошу, Филиппа, проходите. — Широкий властный жест, чтобы не стояла истуканом, а скорее заходила к нему в спальню, и ядовитые слова: — В прошлый раз нас с вами бесцеремонно прервали, и сегодня я бы хотел продолжить наше с вами общение, моя прекрасная леди. — Может, все-таки к королеве? — с надеждой спросила я, но стражники уже сомкнули створки у меня за спиною, вынуждая остаться один на один с его булыжниковым величеством. — Поверьте, Филиппа, со мной вам будет интереснее, чем с Трияной, — многообещающе заулыбался Рейкерд, коварно ко мне подбираясь. Двинулся он на меня с самым решительным видом, в то время как я с удовольствием двинулась бы обратно на праздник, ну, или как вариант, двинула бы промеж глаз этому супостату. Прервали, видите ли, нас бесцеремонно… А то, что Мэдок на какой-то мутный ритуал подписался, спасая меня от интима, это его величество уже забыли? — Как порядочная наина, я поклялась хранить верность своему господину, — стратегически отступая назад, предупредила я. Король сделал ко мне еще один шаг. — Неужели влюбились в убийцу своих родителей? — Вообще-то убийцу матери. Отца на тот свет вы сами отправили, — уточнила справедливости ради. — Не придирайтесь к деталям, душа моя. — Кажется, Рейкерд собирался нахмуриться, но потом вдруг передумал и проговорил вкрадчиво, растягивая губы в елейном оскале, назвать улыбкой который у меня язык не поворачивался: — Присядем, леди Адельвейн, и я расскажу вам о своем предложении. А после вы расскажете мне о своем решении. — То есть спать со мной вы не собираетесь? Каменный интриган дернул бровями. — И в мыслях не было. Вы меня интересуете исключительно как деловой партнер, Филиппа. Если будете послушной девочкой и примете мое предложение, в выигрыше останемся мы оба. Повернуться к королю филейной частью и с высоко поднятой головой удалиться на праздник я, понятное дело, не могла. Пришлось опускаться в уже знакомое кресло возле вычурного столика, на котором стояла шахматная доска с расставленными на ней фигурами. Словно его величество ждал кого-то для дружеской партии. Уж не меня ли? — Полагаю, разговор пойдет о Мэдоке? — Все верно. — Рейкерд опустился в соседнее кресло, взял в руки бокал с чем-то крепким (явно будет покрепче пунша) и будничным тоном продолжил: — Как вам должно быть известно, де Горт лишил меня наследника. Кэлвин жив, но его жизнь едва ли можно назвать нормальной. Нет, это жалкое существование. А ведь он тоже должен был принимать участие в Беспощадной охоте, но тот их сумасбродный поединок все перечеркнул. Что же касается других моих детей, наши с Трияной сыновья еще слишком молоды. И что получается? Я пожала плечами и вздрогнула, заметив в глазах короля такую ненависть, от которой внутри все заледенело. — Он лишил меня не только наследника, но и трона для моего рода. Кэлвин должен был стать королем! Не он, не де Горт! — Он еще им не стал и вряд ли станет из-за ритуала. Вам не о чем переживать, ваше величество, ваша месть уже почти свершилась. Мне не удалось скрыть сарказма. После пунша с самообладанием и тормозами вообще было как-то не очень, поэтому я мысленно молила высшие силы, чтобы эта аудиенция поскорей завершилась. Но, кажется, король не услышал в моем голосе горькой насмешки, а может, попросту не обратил на нее внимания, поглощенный своими мыслями и грандиозными планами. — Он не станет королем, но вполне может выжить. Шансы велики. И даже если Доун превратит его в безумца… Это, конечно, будет справедливо: то, что де Горт сотворил с моим сыном, постигнет и его. Но это будет неполная месть. — Вы хотите растоптать его… — Растоптать, разрушить, уничтожить. Не только его жизнь, но и его доброе имя. Не буду вдаваться в подробности, Филиппа, вам они ни к чему, но, может статься, вы мне понадобитесь в качестве свидетеля. — Свидетеля чего? — Злодеяний вашего господина. — Каких злодеяний? Вот бы засунуть ему в глотку пешку, чтобы скорее заткнулся! — Злодеяния выдумать не проблема. Но нужны доказательства. И свидетели. — Король хитро на меня покосился. — А вы его наина. В течение долгих недель вы были с ним рядом, жили в одном с ним доме. Делили с ним постель. Вы же уже делили с ним постель? Подавив в себе желание показать булыжному гаду средний палец, я неопределенно пожала плечами. Кажется, Рейкерд всерьез намерен состряпать против Мэдока уголовное дело. И это он еще не знает, что я нэймесса и герцог в курсе, кто я такая. А если узнает… Тут уже ничего не придется состряпывать. Вот вам готовые с пылу с жару обвинения с единственно возможным финалом — плахой. Тогда от доброго имени де Гортов уже точно ничего не останется. Пока я лихорадочно соображала, как мы с ним из всего этого дурно пахнущего будем выбираться, Рейкерд продолжал соблазнять меня сладкими речами: — Не хватайтесь за мужчину, безжалостно уничтожившего вашу мать. Вы не станете королевой, потому что ему не суждено стать королем. Он или умрет, или превратится в ментального калеку, а у вас, юное дитя, вся жизнь впереди. И это может быть прекрасная жизнь! Я позабочусь о вашем будущем, Филиппа. Вы больше не будете зависеть от родственников, не будете ни в чем нуждаться. Захотите свободы — будет вам свобода. Богатства? Я озолочу вас! Красивого мужа-дворянина? Выберем вам того, кого вы захотите. Любое ваше желание может осуществиться. Если сейчас вы принесете мне клятву, мы с вами станем очень хорошими друзьями. Я буду всегда помогать вам и защищать, точно так же, как помог и защитил вас на испытании в замке. А ведь клятва наверняка будет магическая. Поэтому навешать лапшу на уши этому извергу не получится. Отказаться? Не уверена, что короли на Шаресе принимают отказы. Спасибо, сдачи не надо. Словно прочитав мои мысли, Рейкерд проговорил: — Вы ведь понимаете, что, выбрав неправильную сторону, поставите себя в очень… хм, щекотливое положение.