Бросив на спевшийся квартет быстрый взгляд, Мэдок затерялся в толпе. Мне ничего не оставалось, кроме как направиться к его фанаткам, а точнее, к спиртным напиткам, вожделенно маячившим за их спинами. Что тут у нас? Тазик с пуншем? Чем не праздничная закуска? Легким поворотом бедра оттеснив Винсенсию от фуршетного стола, я схватилась за золоченую поварешку. — Уверена, что тебе можно? — хмыкнула Полька, наблюдая за тем, как я наполняю пузатый бокал кроваво-красным напитком с утопленными в нем кусочками апельсинов. — Мне не можно, мне — нужно. — Я залпом осушила бокал и почувствовала, как мышцы начинают расслабляться, а настроение подниматься. — Вот, уже лучше. Уверена, Мэдоку удастся поговорить с Вертальдом, и толку от этого разговора будет больше, чем от моих жалких попыток пообщаться с лекарем. Заметив, что я снова схватилась за поварешку, наины единодушно фыркнули и отвернулись, ясно давая понять, что я в их компании персона нон-грата. Они мне не верят, не любят меня и в принципе видеть не желают. Ну и пожалуйста. К счастью, долго мучиться с ними, изображая из себя пятую лишнюю, не пришлось. Сначала к Одель подкатил какой-то смазливый юнец с приглашением повальсировать с ним по залу. Следом за третьей наиной убежала танцевать вторая, и даже Марлен изволила ответить на приглашение какого-то усатого лорда. Паулина тоже куда-то смылась, чему я была несказанно рада. Отклонив два приглашения на танец (не позволю разлучить себя с бокалом — мы с ним идеальная пара!), я стала продвигаться к выходу из зала. Постою немного в галерее, портретами прошлых королей полюбуюсь, спокойно понаслаждаюсь пуншем. Еще бы сигаретку у кого-нибудь стрельнуть… Занятая мыслями о запретных удовольствиях и нереализованных фантазиях, я вышла из тронного зала. Сделала несколько шагов по направлению к уже знакомым изображениям предков Рейчика, когда услышала позади звонкий девичий голос: — Филиппа! Незнакомый. Шертову бабушку вам на портрет! Закусила губу, не зная, как быть: бежать вперед, назад или надеяться, что меня спасет полумрак. Вспомнив о перехватывавшем запястье веере, быстро его раскрыла и мысленно поблагодарила Илсе. Громкая дробь каблуков, шелест юбок, и незнакомка повисла у меня на шее. — Филиппа, милая, как же я рада тебя видеть! Кто бы мог подумать, что ты станешь наиной Стального лорда! Возможно, будущего короля! А я замуж вышла, представляешь? В первый раз в Каменном дворце и… — Незнакомка отстранилась, ослабляя хватку, и я тут же поспешила вскинуть веер. Но ни дамский аксессуар, ни полумрак меня не спасли. — Подожди… — Девушка сощурилась и, всматриваясь в мое лицо сквозь черное кружево, резко проговорила: — Мне сказали, что пятая наина герцога де Горта — Филиппа Адельвейн. Но ты… Ты не Филиппа! Мысленно выругавшись, я опустила теперь уже бесполезный веер. Опрокинула в себя остатки пунша и философски отметила, что рано или поздно это должно было случиться. Как бы сказал Морок: докукарекалась, цыпа. Теймена Вертальда все считали сумасшедшим, и Мэдок придерживался того же мнения. Разум мага искалечило нападение нэймерра — хальдаг был в этом уверен. С пережившими атаку иномирских тварей и не такое случалось. Но то было раньше, а сейчас… А сейчас он уже и сам не знал, чему верить, где искать ответы. Те пришлые, за которыми он охотился, не были людьми. Хищники, животные — дикие, безжалостные и ненасытные. Но не Лиза. Эта девушка оказалась другой, или ему просто хотелось в это верить. Настолько, что он готов довериться даже сумасшедшему. Если Вертальд действительно знает, как отправить ее обратно… С одной стороны, хальдаг отчаянно на это надеялся. Надеялся, что сумеет вернуть ее домой прежде, чем она перестанет быть собой. С другой — от одной только мысли, что придется ее отпустить, что их будут разделять не расстояния, а миры, внутри вскипала кровь и из глубин души поднималось темное, ядовитое чувство — злость. Он злился на себя за то, что не мог ничего изменить, не мог сделать так, чтобы Шарес принял ее, стал ей родным. Злился на свой мир, превращавший пришлых в безумных убийц. Злился на того, кто втянул Лизу в непонятную игру, правила которой по-прежнему оставались неясны. Как и странное отношение Трияны к бывшему королевскому магу. Ее величество никуда его не отпускала, требовала, чтобы он всегда находился рядом. Уже который день хальдаг ломал голову, не зная, как к нему подступиться. Оставалось надеяться, что в праздничной суете ему наконец удастся остаться с Вертальдом наедине. Улучив момент, когда правители, согласно традиции, отправились открывать и вести очередной танец, Мэдок незаметно приблизился к трону, на ступенях которого, подперев подбородок руками, сидел шут, и коротко попросил: — Следуй за мной. Сказав это, быстро отошел в сторону, не желая привлекать к себе лишние взгляды. Полумрак и магия, туманным маревом расползшаяся по залу, были ему только на руку. Оказавшись в пустынной галерее, Стальной напряженно замер, ожидая появления Вертальда. К счастью, тот не заставил себя ждать, появился спустя пару мгновений и сразу направился к Мэдоку, быстро перебирая ногами. Золотые бубенчики, венчавшие раздвоенный красно-зеленый колпак, уныло позвякивали в такт его неловким движениям. Понимая, что в любой момент королева может спохватиться и отправить кого-нибудь на поиски своего любимца, хальдаг, не теряя времени, проговорил: — Ты сказал, тебе известно, как возвращать иномирян в их родные миры. Это так? Лекарь, казалось, вопросу не удивился, будто ждал его и этого разговора. Кивнул и, с опаской оглянувшись по сторонам, быстро прошептал: — Знаю, но не могу рассказать. Я дал обет молчания. Пока правит нынешний король, на мне нерушимая клятва. — Кому ты поклялся? Рейкерду? — Не могу сказать. — Кто накладывал чары? Угрюмо покачав головой, шут опустил глаза в пол. Подавив желание выругаться, Мэдок терпеливо продолжил: — Дай мне хоть что-то. Хоть какой-то намек, подсказку, за которую я мог бы зацепиться. — Говорят, у вас огромная библиотека, под стать королевской, — пробормотал Вертальд. — Все упоминания о ритуалах, с помощью которых хальдаги когда-то пытались возвращать пришлых обратно, были уничтожены, и тебе это прекрасно известно, — резко парировал Мэдок. — Поэтому мне вдвойне интересно, как ты, заурядный лекарь, сумел выяснить то, что неизвестно ни одному хальдагу и ученому магу? Теймен горько улыбнулся: — По правде сказать, я бы предпочел ничего не выяснять. Не прояви я в свое время излишнее любопытство, я бы не стал тем, кого вы сейчас перед собой видите. Что же касается ответов и зацепок… Вы и сами скоро все узнаете, ваше всемогущество. Если одержите победу в Дар-ха-Раате и согласитесь стать новым правителем Харраса. — Но я могу им и не стать, — с усмешкой заметил хальдаг, вынужденный признать, что Доун слишком опасный, хитрый и могущественный противник. Выстоять против такого после очистительного пламени будет непросто, если не сказать невозможно. — Клятва не позволит мне раскрыть тайну, но может, ваш предок даст вам подсказку. Король Герберн знал. Все короли знали… — Пробормотав это, шут опасливо огляделся, а заслышав чьи-то далекие шаги, приумноженные гулким эхом, испуганно вздрогнул и прошептал: — Мне жаль, но больше я ничего не смогу сказать. Не позволит магия. Надеюсь, у вас получится спасти ту, ради которой вы решили всем рискнуть, и надеюсь, никто не узнает о ней правду. Обещаю, я сохраню вашу тайну! Сорвавшись с места, Теймен припустил по галерее, торопясь вернуться в тронный зал к своей хозяйке и королеве. Де Горт было бросился за ним, чтобы задержать, воздействовать на его сознание с помощью дара, но в последний момент остановился, понимая, что за пару минут он все равно ничего не добьется и не узнает. Лишь навредит магу, а возможно, еще больше покалечит его разум, ведь он понятия не имеет, какие на Вертальде чары. — О чем мой прадед мог знать и какую, будучи покойником, подсказку он может мне дать? — с досадой проговорил хальдаг. Не на такой исход разговора он рассчитывал. До последнего надеялся, что получится выжать из шута хотя бы что-то, но услышанное едва ли могло спасти Лизу. — Король Герберн знал… Шерт побери тебя, Вертальд! Что он мог знать?! Делать нечего, пришлось возвращаться. Идя по сумрачной галерее, провожаемый скользящими по стенам неясными тенями, Мэдок заметил двух юных девушек, в одной из которых он безошибочно узнал Лизу. — …Мне сказали, что пятая наина герцога де Горта — Филиппа Адельвейн. Но ты… Ты не Филиппа! — почти выкрикнула другая девица. Несмотря на то что находился от них далеко, он услышал резкое восклицание незнакомки. Выругавшись в мыслях, ускорил шаг, торопясь скорее оказаться рядом и разобраться с еще одной, так неожиданно свалившейся на них неприятностью. ГЛАВА 15 Наверное, всему виной пара бокалов пунша и выкуренная в мечтах сигаретка — это они придали мне торможения. Вместо того чтобы хоть как-то отреагировать, я зависла. Даже не попыталась успокоить эту подружку, просто стояла и смотрела, как она багровеет, переполняемая праведным гневом. Сейчас как раскричится на весь Каменный дворец, и тогда плакала моя жизнь и карьера моего Стального принца. Но раскричаться девица не успела. Мэдок появился, словно шерт из табакерки, вырос перед незнакомкой, нависая над ней всей своей мощью. И, пока я пряталась за этой самой мощью, в кои-то веки испытывая острое желание быть слабой, беззащитной и вообще ничего не делать, хальдаг… молча смотрел на девушку. Ни слова ей не сказал, даже пальцем ее не коснулся, а та вдруг потупилась, кивнула чему-то и, опустившись в коротком реверансе, чуть запинаясь, будто пьяная, сказала: — Была рада, Филиппа, с тобой повидаться. И на этом все. Скользнув по мне невидящим взглядом, подхватила юбки и засеменила куда-то в полумрак. — Это было круто. — Я даже мысленно поаплодировала своему спасителю. — Что ты с ней сделал? — Внушил, что ты и есть настоящая Филиппа, с которой она когда-то была знакома. — И все хальдаги так могут? Силен мой лорд, определенно силен. — Ментальная магия — одна из особенностей, что отличает нас от обычных колдунов. Точно, я ведь об этом уже читала.