Вдруг Тиалас вспомнила слова уже далеко не юной графини Драгнорэ. На всех мужчин, без исключения, действует красный цвет, ― поучала пышногрудая императорская фаворитка. ― Красный цвет, это свежая горячая кровь, сочная плоть, лакомство, награда, которую вечно голодные самцы постоянно ищут и желают. Именно такими их создали великие боги, и сколько бы лет ни прошло, сколь бы цивилизованными они себя ни считали, ничего не изменится. Это мужское плотоядное естество. А раз так, то этим следует непременно воспользоваться. Красное платье с глубоким вырезом, как раз и станет той самой стрелой, которая ранит любого дикого зверя. Непременно ранит! А уж чем окончательно добить его… тут уж, милочки, додумайте сами! – Красное… ― задумчиво произнесла принцесса и тут же болезненно поморщилась. Да, у нее действительно имелась пара красных платьев: одно из бархата, а другое из тонкого маккийского шелка. Но только вот ни первое, ни второе дочь короля эльфов ни разу не надевала. Подарки именитых гостей, так и пылились в резных сундуках, дожидаясь когда до них доберется вездесущая моль, либо когда юная владелица, устроит очередной смотр своего гардероба. После такой ревизии часть одежды обычно великодушно жаловалась кому-нибудь из свиты. Например, Арела обожала красный цвет и была бы несказанно счастлива получить такое платье. Скорее всего, Тиалас именно так бы и поступила, кабы подумала об этом раньше. Причем расставаться с дорогущими нарядами принцессе было совершенно не жалко, ведь красный ― вовсе не ее цвет. В красном есть что-то тревожное и противоестественное самому миру эльфов, их бескрайнему зеленому лесу. Как казалось принцессе, этот цвет не столько давал, сколько отнимал. Совсем иное дело ― голубой! Это цвет чистоты и спокойствия, цвет хрустальных озер и утреннего неба. Рыцарю с земли голубой может понравиться. Даже скорей всего понравиться! Ведь он повелевает железной птицей, а значит должен быть влюблен в небо. Тиалас решительно двинулась к одному из раскрытых сундуков, на поднятой крышке которого висело ее любимое голубое платье с расшитым серебром корсетом. Серебряная вязь была выполнена очень искусно и напоминала узор на эфесе Фириата. Принцесса подумала о мече и тут же остановилась как вкопанная. Она что собирается нарядиться в платье, а поверх него нацепить перевязь с мечом? Ответ напрашивался сам собой: конечно собирается! Куда же она без меча?! Сейчас весь лес так и кишит всякими темными личностями, которые усердно ищут рыцаря из иного мира… ее рыцаря. Тиалас вдруг отчетливо поняла, что думает о пришельце с Земли, как о близком родном существе. И она готова бороться за него, защищать даже ценой своей собственной жизни. Острое, неведомо откуда накатившее чувство тревоги заставило эльфийку вздрогнуть. Почему она стоит здесь и как полная дура перебирает шитые золотом и серебром тряпки?! И это в то самое время, как чужестранцу угрожает смертельная опасность! Ведь если в пещеру старой Лаари нагрянут императорские гвардейцы, целительница просто ничего не сможет поделать, а он… Молодой рыцарь еще слишком слаб, что бы держать в руках меч! Подумав об этом, Тиалас резко рванулась с места. Принцесса старалась не замечать колючих укоризненных взглядов предков, глядящих на нее с потолочных фресок и развешанных по стенам тяжелых старинных гобеленов. Давно почившие властители Великого Юльского леса явно осуждали ее, призывали одуматься, но Тиалас оставалась глуха к этим призывам. Сейчас она всецело подчинялась приказам лишь одного своего сердца, а никак не разума. Трясущимися от волнения и нетерпения руками девушка схватила простой охотничий костюм, высокие сапоги из кожи дикого быка, короткий дорожный плащ и принялась одеваться. Еще до того, как солнце выглянуло из-за горизонта, из ворот Зеленого дворца на полном скаку вылетела всадница на белом единороге. Она вихрем пронеслась по утоптанной конскими копытами дороге, а затем скрылась под еще мрачным предрассветным пологом густого бескрайнего леса. Глава 21 Капитану Нетерхазеру, как впрочем, и всем его подчиненным, в эту ночь так и не довелось сомкнуть глаз. Одни из гвардейцев провели ее в седлах, патрулируя дороги триклятого Юльского леса, другие сбились с ног одно за другим обшаривая упрятанные в лесной чащобе поселения эльфов. В том, что именно эльфийские изменники помогли коварному землянину, не оставалось ни малейшего сомнения. Об этом неоспоримо свидетельствовала как находка, сделанная подле летающей машины, так и следы коней. Ну, и самое главное ― абсолютно все эльфы в той или иной мере владели магией. А ведь именно магия вырвала железную птицу из пут ловчего смерча, насланного ни кем-нибудь, а самим великим Марцери. Хозяйничая в поселках лесного народа, солдаты особо не церемонились. Каждый из них прекрасно понимал, что это лишь теперь эльфы именовались «верноподданными» его императорского величества, однако всего каких-то три десятилетия тому назад этих остроухих бестий величали не иначе, как «врагами», причем смертельно опасными врагами. Меткие эльфийские стрелы оборвали жизнь не одной тысячи имперских солдат. Память о великом побоище обагрившем кровью весь Юльский лес все еще жила в головах гвардейцев, среди которых, кстати, оказалось немало ветеранов вовсе не понаслышке знающих о той войне. Эта самая память и помогла им позабыть обо всех правилах хорошего тона, запретах и даже имперских законах. Сейчас воины Ригера чувствовали себя победителями на земле поверженного, сломленного, раздавленного и униженного противника. Когда Нетерхазер въезжал в деревушку Халлон, та была оцеплена сплошным плотным кольцом его солдат. Утлые, прилепившиеся друг к другу лачуги кишмя кишели гвардейцами, которые на глазах у насмерть перепуганных хозяев переворачивали там все вверх дном. Солдаты старались на совесть, так как были прекрасно информированы о той незавидной участи, которая их ожидала, в случае если лазутчик из мира железных машин так и не будет пойман. Узкая проезжая дорога пересекала Халлон из конца в конец. Проезжая по ней капитан угрюмо разглядывал деревню. Сейчас, при свете разгорающегося дня, стало отчетливо видно, как сильно обнищал лесной народ. Серые хибары с прохудившимися стенами не разваливались только лишь потому, что на половину состояли из живых зеленых деревьев. Своей магией эльфы заставляли лесных исполинов изгибать стволы, переплетаться ветвями. Так создавался скелет дома, «мясо» на который наращивали уже древним примитивным способом. Стены плелись из хвороста и лиан, а затем снаружи и внутри обмазывались глиной. Для кровли использовались высушенные листья огромных кальмогорских лопухов, которые сверху покрывались крупными пластами плотного болотного мха. Такие весьма и весьма не прочные сооружения требовали постоянного ухода и ремонта, да только кому же было заниматься этим делом, когда в поселениях практически не осталось сильных и умелых мужских рук. Под стать жалким лачугам были и их обитатели: женщины, старики, дети в старой латаной и перелатаной одежде. Империя отобрала у них все: богатства, силу, а теперь еще и братьев, отцов и мужей. Не удивительно, что эльфы не пылали любовью к Ригеру и были готовы ему насолить при первой же возможности. Нетерхазеру показалось, что он понял причину, по которой эти лесные оборванцы взялись укрывать землянина и от этого понимания капитан скривился как от глотка прогорклого эля. Проклятье, если эльфы спрятали человека ни в одной из своих деревень, а в лесу, то найти его будет практически невозможно! И что же остается в таком случае? Может дотла спалить пару-тройку поселений, после чего пригрозить, что он, капитан Нетерхазер не остановится, пока эти лесные червяки не выдадут своего подопечного? Но это будет означать открытый конфликт, вооруженное столкновение. Охторон со своими стражниками немедленно набросится на гвардейцев. Разумеется, охрана Зеленого дворца не так уж и многочисленна, но они будут действовать в своем родном лесу, да еще непременно поставят в строй всю ту зеленую молодежь, которую еще не успели загрести в войско и отправить в мир железных машин. Драка может получиться славной! Хотя капитан был полностью уверен в победе гвардии, предсказать реакцию на нее Ригера, он не брался. А вдруг у императора на эльфов имеются какие-то свои, одному ему известные планы? Представив гнев своего повелителя, Нетерхазер отрицательно покачал головой, тем самым решив пока отказаться от показательных расправ. Тогда сам собой возникал вопрос что делать дальше? Где и как искать? Из задумчивости капитана вывело появление двух всадников. Они спешили ему навстречу по извилистой, заросшей бурьянами тропе. Выглядели оба основательно помятыми, но если у невысокого, склонного к полноте субъекта в мышино-сером плаще это была просто усталость, то у сотника Волдера к ней примешивалась еще и солидная порция тупой обреченности. – Ничем не могу порадовать, ― пробубнил Волдер, когда их кони поравнялись с эскортом командира. ― Мы продолжаем поиски, но, увы, пока тщетно. Все пусто. – Пусто… ― негромко повторил Нетерхазер и испытывающе покосился на главного имперского шпиона, который здесь в Халлоне, применял свои, несколько отличные от армейских методы дознания. – Мои братья допросили почти полсотни эльфов, некоторых даже с пристрастием и применением эликсира правды, ― протянул Тили и смачно зевнул. ― Поверь, капитан, кабы остроухие что-либо скрывали или хотя бы слыхали о человеке с Земли, то все это не ускользнуло бы от нашего внимания. – Проклятье! ― выругался капитан гвардейцев. ― Так мы будем копаться до самого вечера и все равно не обшарим и половины эльфийских поселков, деревень и ферм. – Если мастер Тили так уверен, что в этой части леса землянина нет… ― устало протянул Волдер. ― Тогда я могу прекратить поиски и отправить всех бойцов на юг, к поселку Ламуэль. Это очень крупное поселение, значит и шансов на успех у нас там значительно больше. – От Королевских холмов, где рухнула летающая машина, далековато до Ламуэля, ― задумчиво протянул Нетерхазер. Капитан как бы прислушался к своим собственным словам, взвесил их, оценил и в итоге принял самое логичное на его взгляд решение: ― Нет! Сперва закончим все здесь. Иначе все зря: дозоры, заставы, секреты… Мы должны быть полностью уверены, что человек с Земли не проскользнул у нас сквозь пальцы. Ты понял меня Волдер? – Я понял, командир, ― наполненный металлом голос Нетерхазера словно влил в сотника новые силы. – Выполняй! ― капитан гвардии отпустил своего офицера и еще некоторое время глядел ему вслед. – Кхе-кхе, ― мастер Тили деликатно напомнил о своем присутствии. ― Полагаю, что моя миссия в Халлоне завершена. Поэтому я, если, конечно, капитан, не возражает, возьму братьев и… – Погоди Тили. Нетерхазер не позволил мастеру шпионов поведать о его планах. Тон, с которым командующий гвардией сделал это, оказался невероятно серьезен, да и сам он выглядел темнее самой темной грозовой тучи. Не удивительно, что мастер Тили более не произнес ни слова и всем своим видом показал, что готов внимательно слушать. – Отъедем немного вперед, ― Нетерхазер подал сигнал сопровождающим его гвардейцам, и те придержали своих коней. Как только расстояние между двумя собеседниками и отрядом охраны перевалило за двадцать шагов, Нетерхазер заговорил вновь. – Тили, ты слыхал о воле императора… я имею в виду ту расправу, которой он угрожает гвардии, в случае если мы не отыщем этого проклятого летуна? – Летчика, ― поправил глава цеха шпионов. Одновременно с этим он утвердительно кивнул, тем самым давая понять, что знаком с намерением правителя империи Кадиф казнить каждого шестого из числа подчиненных Нетерхазера. – Да какая разница, как называть! ― раздраженно рявкнул капитан. ― Я спрашиваю твоего мнения. Хватит ли у Ригера духа кинуть под топор палача гвардию, его лучших солдат, тех, кто уже много лет является опорой и защитой императорского торна? – Былые заслуги… ― мастер Тили горестно хмыкнул. ― Большая глупость надеяться, что кто-то о них помнит, и еще большая глупость полагать, что они зачтутся и в случае чего сохранят жизнь. ― Главный шпион империи скосил глаза на гвардейца: ― Я ответил на твой вопрос? – Вполне, ― угрюмо протянул капитан гвардии, а затем, глядя в пустоту перед собой, проскрежетал сквозь зубы: ― Я не отдам ему своих солдат. – Если ты говоришь о бунте, то я не встану на твою сторону, ― мастер Тили скривился, словно от зубной боли и поспешил продолжить: ― Да, разумеется, в твоем распоряжении сейчас почти шесть тысяч отборных бойцов. Это самое крупное и боеспособное воинское подразделение оставшееся не только в Магруфе, но и, пожалуй, во всей империи. Остальная армия сейчас далеко. Она плотно завязла в войне с властителями железных машин. Чтобы пройти через разлом меж мирами и вернуться ей потребуется не один месяц, да в добавок совместные усилия нескольких сотен магов. Так что вроде бы для бунта время самое подходящее, и все же… ― Тили сделал паузу и наставительно поднял к верху указательный палец. ― И все же я не стал бы этого делать. Нетерхазер выслушал слова матерого шпиона, но ничего не ответил. Его конь продолжал медленно брести вперед, заставляя погрузившегося в глубокое раздумье седока размеренно покачиваться в седле. Наблюдая за гвардейцем, мастер Тили сощурил свои маленькие юркие глазки, а по его тонким губам проскользнула едва заметная ехидная ухмылка. Шпион все понял. Капитан молчит, дабы не сболтнуть чего лишнего. А осмелился он на этот весьма опасный разговор только лишь потому, что Тили ему должен, причем должен дважды. Один раз Нетерхазер заступился за шпиона перед Ригером, когда все его многочисленные агенты, несмотря на выплаченные им звонкие монеты, так и не смогли пробраться в твердыню герцога Дамара. Другой ― подобрал его в окрестностях Тиона. В тот день Тили весь израненный вывалился из магического портала. И вот теперь, судя по всему, капитан недвусмысленно намекал, что пришло время отдавать долги. – В Магруфе остался Марцери и еще полдюжины довольно сильных магов его братства. Без противодействия со стороны других магических сил, которые могли бы поддержать переворот, они легко отыщут руководителей восстания и мигом с ними разделаются. ― Дождавшись пока этот весьма весомый аргумент дойдет до сознания капитана гвардии, Тили продолжил: ― Но даже не это главное. Самое страшное, что военный переворот, случись он именно сейчас, ослабит империю, внесет разброд в ряды войска, всколыхнет старую вражду между вассалами, народами и расами. Следствием всего этого станет начисто проигранная война на Земле. И вот тогда сюда придут чужие. Они почти разрушили свой собственный мир, а теперь возьмутся и за наш. – Для чего ты мне все это рассказываешь?! ― командующий гвардией обернулся к мастеру шпионов с явно наигранным возмущением. ― Я верно и преданно служу нашему великому императору Ригеру и сам первым сверну шею каждому, кто только косо глянет в его высочайшую сторону. – Вот это слова настоящего гвардейца! ― воскликнул Тили не менее наиграно. При этом шпион подумал, что удержал Нетерхазера от необдуманного безрассудного и скорее всего самоубийственного поступка, и тем самым вернул ему часть своего долга. – Я спросил у тебя совета, ― капитан начал сызнова, будто предыдущей части разговора просто не существовало. ― Как лучше выполнить императорский приказ? – Совет тут может быть лишь один ― лучше искать. Все просто. – Издеваешься?! ― Нетерхазер гневно сверкнул глазами. ― Мы ищем без сна и отдыха, но Великий Юльский лес воистину необъятен! Прочесать его за два дня просто невозможно. Мне нужно время… больше времени… Хотя бы дней десять. – Десять дней? ― глава «Незримого братства» пожал плечами. ― Что может быть проще? Попроси их у императора. – Невозможно, ― капитан отрицательно покачал головой. ― Ты же знаешь Ригера. Он скорее отправит на плаху тысячу гвардейцев, чем даст повод усомниться в нерушимости своего слова. – Пожалуй ты прав, ― мастер Тили тяжело вздохнул. ― Но другого выхода у тебя нет. – Есть, ― негромко произнес гвардеец. – Интересно, ― шпион удивленно приподнял бровь. – Ригеру нужен пленник, а Марцери свежее мясо для его изуверских опытов. Что ж, я дам им и то, и другое. Что же касается качества этой дичи… то о нем можно будет потолковать уже позднее. – Ты надумал доставить в Магруф лже-землянина? ― догадался мастер шпионов. – У меня нет другого выхода, ― прогудел Нетерхазер. ― Все просто: люди и хомос похожи, будто наконечники для стрел. Отличить нас можно только лишь по одежде. Но при желании одежду землян можно отыскать. Например, говорят, что в закромах «Незримого братства» ее поднакопилось предостаточно. – Это опасная игра, ― Тили наморщил лоб. ― Летчик, которого мы ищем… он ведь не просто обычный человек. Он ― Разрушитель, источник невероятной силы. Марцери сразу почувствует, что вы приволокли не того. – Сразу? Это навряд ли! ― капитан заговорщически ухмыльнулся. ― Я же не такой балван, что бы привезти летуна в полном здравии и трезвом уме. – Летчика, ― чисто машинально поправил гвардейца главный шпион империи и тут же уточнил: ― Так ты задумал доставить его в бесчувственном состоянии или может опоенным каким-нибудь магическим зельем? – Такого сильного зелья, которое заставит повозиться самого великого мага, у меня, увы, нет. И искать его некогда. А вот с бесчувствием ― другое дело. Бесчувствие мои парни в состоянии обеспечить хоть прямо здесь и сейчас. ― Поразмыслив пару мгновений, Нетерхазер продолжил: ― Я прекрасно знаю Марцери. Как только дело касается его обожаемой магии или всякой там алхимии, он становится весьма нетерпелив. Так что тратить время на врачевание нашего парня старик не станет. Вместо этого он попытается как можно скорей запихнуть бедолагу в свою адскую машину. А дальше пусть уж сам разбирается, то ли Разрушитель не сработал, то ли подкачали его собственные расчеты. В любом случае, для поиска подлинного летуна у нас появится еще несколько дней. – Ты играешь с огнем, ― невесело покачал головой Тили. ― И пытаешься в эту же авантюру втянуть и меня. – От тебя достопочтенный, мастер Тили, требуется всего две вещи: первая ― дай мне одежду одного из повелителей летучих машин, и вторая ― напрочь забыть об этом разговоре. Услышав такое предложение, бывалый шпион на некоторое время умолк. Своим изворотливым, предприимчивым умом он прикидывал стоит ли влезать в это скользкое дело. Ведь обман императора чреват… Стоп! А разве он собирается кого-либо обманывать? Это дело Нетерхазера. Что же касается самого Тили, то он будет просто заниматься своей обычной рутинной работой, где-то очень и очень далеко от столицы. Ну, а в том случае если что-нибудь пойдет не по плану, то из Нетерхазера будет не так просто вырвать имя его помощника и союзника. Капитан был одним из тех немногих хомос, для которых понятие рыцарской чести все еще не превратилось в пустой звук. Риск, конечно, оставался, но он ни шел не в какое сравнение с теми дивидендами, которые сулило владение тайной самого командующего императорской гвардией. – Хорошо. Я дам тебе военную униформу землян, ― почти шепотом произнес глава цеха шпионов. Нетерхазер облегченно вздохнул, кивнул, но поблагодарить так и не успел. В одной из деревенских лачуг, находившейся от всадников не более, чем в полусотне шагов, распахнулось узкое криво сколоченное оконце и из него прямо на росшие внизу бурьяны сиганул молодой черноволосый парень. Он был гол по пояс, в одной руке держал длинный окровавленный нож, а в другой свою скомканную холщовую рубаху. Увидав следующий по дороге эскорт гвардейцев, юный хомос на мгновение опешил, а когда, наконец, пришел в себя, то со всех ног припустил в лесную чащобу. Однако далеко уйти ему так и не удалось. Сотник Волдер великолепно знал свое дело. Расставленные им конные патрули, будто щупальца гигантского морского кракена, кинулись наперерез беглецу. Спасаясь от них, юноша рванулся назад. Но не тут-то было. Из того самого дома, в котором ранее и укрывался неизвестный, горохом высыпали пять гвардейцев. Все они были не просто злы, они прямо таки кипели от бешенства. Масло в огонь подливал бородатый десятник, который держался за окровавленное плечо и щедро осыпал своих подчиненных самыми отборными ругательствами. Молодому хомосу, а что это именно хомос, а вовсе не эльф, и Нетерхазер, и Тили видели совершенно отчетливо, деваться теперь было некуда. Он окончательно попался. Наверняка отчаяние и безвыходность положения лишили парня разума, поэтому вместо того что бы бросить оружие, сдаться и слезно молить о пощаде, он с устрашающим криком кинулся на своих противников. Храбрый змееныш, ― подумал капитан гвардии и тут же добавил: ― только одной храбрости в драке будет маловато, к ней еще полагаются умение, опыт и сноровка. А вот этих самых уменья, опыта и сноровки у лучших солдат империи было не занимать. Первый же гвардеец, на которого осмелился напасть юный безумец, ловко парировал его выпад, выбил нож и не секунды не колеблясь рубанул по голове противника своим остро отточенным мечем. Такой умело нанесенный удар неминуемо должен был разрубить юношу пополам. Тем бы все и закончилось, кабы не произошло нечто совершенно неожиданное. В самый последний миг, какая-то невидимая сила провернула меч гвардейца в его сильной тренированной руке, отчего острое лезвие обрушилось на голову жертвы плашмя. Беглец повалился на землю, как подкошенный, а солдат замер над ним в крайней растерянности и удивлении. Он ошарашено переводил взгляд с распростертого на траве тела на свое оружие и обратно, силился понять, как мог так глупо оконфузится. – Добей его, чего ждешь! ― в гневе прорычал раненый десятник. ― Одним дезертиром станет меньше! Услыхав приказ командира, гвардеец кивнул и для надежности перехватил меч двумя руками. Солдат уже намеревался нанести колющий удар сверху вниз и прикончить осмелевшего напасть на него наглеца, но тут воздух задребезжал от отчаянного женского крика. От того самого дома, в котором и началась потасовка к солдатам кинулась молодая эльфийка. Ее никто не стал останавливать, поэтому девушка быстро добежала до распростертого на земле юноши, упала перед ним на колени, заслонила собой и, воздев на стоящих вокруг солдат свои расширенные от ужаса глаза, стала взахлеб умолять их о милосердии и снисхождении. Возможно, при других обстоятельствах подобные отчаянные мольбы и в самом деле смогли бы отыскать хоть какой-то отклик в суровых мужских сердцах, но только не теперь. Десятник был ранен и горел диким желанием отомстить. – Уберите ее! ― гаркнул он. ― А ты, Рейми, делай что велено! – Прекратить! ― властный окрик мастера Тили не только остановил казнь, но и позволил девушке обрести свободу. Вырвавшись из рук солдат, она вновь кинулась к своему возлюбленному.