– Денег за проезд мы с вас не возьмем, – старший заставы явно старался замять инцидент. – Потому как вы сейчас вроде нас самих… Тоже, значит, на императорской службе. Но главное потому… – стражник нерешительно замялся. – Вы только не гневайтесь, господин барон, но в Юльский лес пока прохода нет. – Это еще что за новости?! – возмутился Д’Артаньян. – Все дороги через лес перекрыты. Ищут вражеского лазутчика. – Какого еще лазутчика? Откуда здесь взяться лазутчику? К барону, мастеру Зиге и говорившему с ними старшему заставы подъехал второй из прибывших с караваном рыцарей. Это был среднего роста хомос со скуластым лицом и хищным взглядом глубоко посаженых карих глаз. На плаще всадника, как и на притороченном к седлу щите, красовался герб, на котором лысая отрубленная голова истекала крупными тягучими каплями алой крови. Оставить без ответов вопросы такого грозного воина, было просто невозможно. – Он прилетел на железном драконе, – понизив голос почти до шепота, доверительно сообщил стражник. – На драконе, говоришь? – оба рыцаря быстро между собой переглянулись. – Дракон? Я бы хотел сразиться с вражеским драконом! – неожиданно оживился мастер Зига. ― Где он?! Услышав это восклицание, барон Д’Артаньян скрипнул зубами, а его собрат по рыцарству не смущаясь грязно выругался. Однако обладателя двух диковинных мечей все это ничуть не смутило. Он упрямо гнул свою линию: – На моем счету еще нет ни одного дракона. Для воина моего народа… – Опоздал ты, мечник! – перебил его стражник. – Подох тот дракон. С голодухи и подох. Тут железных зверей не сыщешь, а железные драконы их только и жрут. Нам об этом мастер Тили все подробно обсказал. А мастер Тили в таких делах лучше всех прочих разбирается. – Никогда не видал железных драконов, ― разговор услыхал слуга по имени Планше. ― Господин барон, может заедем, поглядим? Хоть на дохлого… – Это далеко отсюда? ― Д’Артаньян повернулся к словоохотливому стражнику и поинтересовался как бы между прочим, без особого энтузиазма. – Не близко, ― подтвердил служивый. ― На Королевских холмах, если, конечно, господин барон знает здешние края. – Бывал несколько раз, ― рыцарь кивнул и обращаясь уже к своему оруженосцу добавил: ― Королевские холмы это совершенно не по пути. Так что обойдемся без пустых забав. Нам требуется в Магруф и притом весьма спешно. Произнеся эти слова, Д’Артаньян стал картинно оглядываться по сторонам, тем самым, как бы, проверяя готовы ли его спутники продолжить прерванный путь. – Не могу! Никак не могу пропустить вас, господин барон! ― Старший заставы предугадал требование рыцаря, которое вот-вот должно было сорваться с его языка. – У тебя и твоих недоумков имеется всего два пути, ― грозно прогудел кавалер отсеченной головы: ― Либо мы сейчас перережем всех вас как мерзких дивонских жаб, либо вы возьмете монеты и немедленно расчистите путь! Как от первого, так и от второго варианта стражник явно не пришел в восторг. Об этом можно было судить по тому, как он набычился и вновь схватился за рукоять меча. – Я служу императору, ― пробубнил старый служака, исподлобья глядя на своих потенциальных противников. – Мы тоже служим императору, ― рыцарь в свою очередь потянулся к оружию. ― И что б ты знал, смерд, нам даровано высочайшее право карать тупых и нерасторопных его слуг. – Благородный Арамис, прошу вас успокоиться! ― барон Д’Артаньян жестом остановил своего товарища. ― Я вижу дело тут не шуточное и этот доблестный стражник и впрямь получил строжайший приказ. Так в праве ли мы винить солдата за рвение и усердие с которым он его выполняет? – Но мы спешим! Нас ждет сам великий Марцери! ― воскликнул рыцарь по имени Арамис. – Совершенно верно, ― кивнул барон. ― И поэтому я намерен передать в Магруф сообщение о том, что мы тут застряли. ― Д’Артаньян в упор поглядел на старшего заставы: ― У тебя имеется возможность передать такое сообщение? – Возможность… ― бородатый стражник натужно переваривал мудреное слово. – Почтовый ворон, гонец или еще что-нибудь, ― дабы прочистить мозги солдату рявкнул рыцарь отсеченной головы. ― Как ты доставляешь донесения своему командиру?! – Когда вражеский лазутчик будет схвачен, нам поведают об этом святые братья. Мы услышим их глас с небес, как это всегда бывает, ― доверительно сообщил старший заставы. ― Ну, а все прочие приказы к нам доставляют фуражиры, только они прибудет не раньше чем через пять дней. – Плохо, ― Арамис невесело покачал головой. – Но тут уж ничего не поделаешь, ― вздохнул Д’Артаньян. ― Придется возвращаться на тот постоялый двор, в котором мы ночевали и ждать. – А-а, наверное, господин борон имеет в виду харчевню мамаши Габо! ― оживился стражник. ― Очень хорошее местечко. Комнаты чистые без клопов, эль не разбавляют. Служанки всего за одну серебряную монетку могут не только постелить постель, но и приласкать усталого путника. Такого удобного постоя вы на сто лиг вокруг не сыщите! – Возвращаемся! ― Д’Артаньян громко отдал приказ своим людям. ― А ты служивый… ― барон ткнул пальцем в старшего заставы, ― когда дорога наконец откроется, не забудь прислать нам гонца. И помни, от твоей расторопности зависит не только размер нашей благодарности, но и благосклонность верховного мага. – Или гнев, ― дополнил Арамис. – Или гнев, ― подтвердил барон. Больше рыцари не стали утруждать себя разговорами. Они развернули резвых латойских жеребцов и галопом понеслись по пыльной дороге, увлекая за собой всех остальных своих спутников. Глядя в след удаляющемуся отряду, старший заставы почесал свою густую бороду, а затем задумчиво протянул: – Что-то здесь не так. Уж больно легко господа поддались на мои уговоры? Обычно не успокоятся, пока не выпустят кишки кому-нибудь из наших парней, а тут… Да и поскакали резво, будто спешат куда. А куда им спешить? В свинарник старой карги Габо, что ли? Похоже, вот именно о таких подозрительных путниках нас и предупреждал достопочтенный мастер Тили. Старший заставы прищурился, покачал головой, после чего быстро окинул взглядом солдат, которые после мирного разрешения конфликта с ленцой стали возвращаться к своим прерванным рутинным делам. Среди облаченных в кольчуги фигур, командир выхватил взглядом молодого поджарого юношу. Молодой копейщик по имени Кан, чей матерью была чистокровная эльфийская женщина, славился своим знанием всех закоулков Великого Юльского леса, что помогало ему с неизменным успехом выслеживать самых изворотливых контрабандистов. Кан как раз беседовал со старым эльфом по имени Ауст, выполнявшим на заставе обязанности птичника. – Эй вы, ушастые! ― гаркнул командир, обращаясь к двум представителям лесного народа. ― Живо сюда! Кажется, для вас обоих у меня отыскалась работа… Раздолбанная колесами повозок дорога прежде, чем свернуть на юг и затеряться меж бесчисленных смахивающих на огромные уродливые бородавки холмов еще несколько лиг тянулась вдоль границы Великого Юльского леса. В прохладном, пока еще не сдобренном пылью и зноем воздухе многовековые деревья виднелись как на ладони: переплетенные кроны, обвитые плюющем стволы, арки склоненных до самой земли ветвей. Все это зеленое великолепие притягивало к себе взгляд, зазывало, предлагало путникам не только живительную напоенную ароматами трав прохладу, но и защиту от чужих недобрых глаз. Последнее восемь всадников на резвых латойских скакунах ценили особо. – Может уже пора? ― обратился к старшему отряда крепко сложенный рыцарь в простых, но довольно добротно сработанных доспехах, по которым читался стиль знаменитых газийских оружейников. ― А то мы так и впрямь дотащимся до «хоромов» этой ведьмы Габо. ― Упомянув имя старухи рыцарь зябко передернул плечами: ― Как вспомню, так вздрогну… что саму хозяйку, что девок ее. – Господин Портос, а мне-то по наивности показалось, что вам кое-кто из тамошних обитателей очень даже пришелся по душе, ― хохотнул рыцарь на щите которого красовалась отрубленная голова и эта самая голова, соглашаясь со словами своего господина, будто бы даже тоже гаденько ухмыльнулась. ― Помнится, была там одна черноволосая красотка с ненавязчивым татуажем от ушей и аж до пят… – Да ну ее! ― отмахнулся здоровяк. ― Девка вроде не уродина, задница кругленькая такая, как раз как я и люблю, да только, когда кончает, все эти зверюги у нее на теле оживают и начинают кусаться. Может кому-то это и в кайф, но только не мне. – Я вижу, вы тут хорошо устроились! ― из-за спины рыцарей подал свой полный укоризны голос мастер Зига. ― Развлекаетесь, в мушкетеров играете, и это в то самое время, когда весь наш мир напрягает последние силы, чтобы переломить ход войны. Мастер Зига напрасно ждал ответа на свое замечание. Рыцари лишь обменялись заговорщическими взглядами и красноречивыми гримасами. Арамис состроил рожу «заноза в заднице», на что его более прямолинейный коллега ответил пантомимой «гнилой лимон с ароматом загаженного сортира». – Свернем вон в той рощице. ― Барон Д’Артаньян пропустил мимо ушей пустой треп своих подчиненных и указал на небольшую группу деревьев, посредством которой Великий Юльский лес пытался совершить экспансию вглубь холмистой долины. В ходе этой смелой атаки молодой поросли удалось добраться до самой дороги. – Господин барон, разрешите вопрос, ― Планше ускорил ход своего коня и почти поравнялся с рыцарями. – Давай, только что б по-делу, ― разрешил Д’Артаньян. – Так точно, по-делу, ― пообещал оруженосец и тут же продолжил: ― Вот я все никак не возьму в толк, на кой черт нужны все эти заставы, если их можно так легко объехать через лес? – Хм! ― барон хмыкнул в усы. ― Атос объясни ему. Это как раз по твоей части. – Понимаешь, ли, мой юный друг, ― протянул четвертый рыцарь в зеленом плаще, на котором красовался герб с изображением охотничьего рога и трех стрел с красным оперением. ― Главный принцип любого, самого что ни на есть демократического и правового государства сводится к тому, чтобы драть три шкуры с тех, кто слаб, беззащитен и безропотен. Например, здесь, по этим самым дорогам передвигаются не только расторопные и смышленые всадники типа нас с тобой, но еще и крестьяне, ремесленники, всякий прочий трудовой и торговый люд. Они-то со своими гружеными повозками через лесную чащобу вовек не продерутся. Значит, единственное, что остается ― катить по дороге… – На которой их с распростертыми объятиями и поджидают чиновники из департамента сборов и налогов, ― закончил за товарища Аромис. – Верные и неподкупные стражники короля, ― Атос, кивнул в знак благодарности за помощь, но все же предпочел остаться в рамках местной терминологии. – Короче, везде одно и то же дерьмо, ― угрюмо подвел итог оруженосец и, погрузившись в свои мысли, придержал коня, тем самым возвращаясь на свое место в колоне. – Похоже, для Планше тема оказалась весьма актуальной, ― негромко, так чтобы молодой человек не расслышал, заметил Портос. – Так и есть, ― кивнул Атос, чем продемонстрировал, что находится в курсе вопроса. ― В прошлом месяце налоговая служба наложила арест на автомастерскую его папаши. Это был их семейный бизнес. Как говорится, защитникам отечества честь, слава, почет… Да, пожалуй, и хватит с них! А вот, что касается денег… Свою долю родная держава зубами вырвет, уж не сомневайтесь. – А ну, заканчиваем базар! ― сурово прикрикнул на своих подчиненных барон. ― Какого дьявола…! Расслабились? Живо всем следить за местностью. – Что-то не так? ― мигом насторожился Арамис. – Черт его знает, ― Д’Артаньян поморщился и, поднявшись на стременах, принялся вглядываться в сторону давно скрывшейся из виду заставы. ― Одна деталь напрягает меня, ну, прямо свыше всякой меры… – Мастер Тили? ― попробовал угадать рыцарь отрубленной головы. – Он самый, ― барон опустился назад в седло и, пришпорив коня, добавил: ― Любопытно, что эта бестия делала тут на заставе? Какие указания дала стражникам? После слов командира в колоне воцарилась гробовая тишина, нарушаемая лишь цокотом копыт да похрапыванием лошадей. Все всадники подобрались, сосредоточились и превратились в зрение и слух. В таком состоянии они и добрались до той самой рощицы, которую издалека заприметил командир. Как только по оби стороны от дороги поплыли небольшие, но довольно густые деревца и кустарник, барон приказал: – Внимание, сворачиваем! Галопом! Остановимся только тогда, когда войдем глубоко в Юльский лес. Всем понятно? Выслушав негромкое утвердительное «Так точно, сэр», Д’Артаньян скомандовал «Вперед!» и первым пришпорил своего скакуна. Глава 20 Принцесса Тиалас проснулась очень рано, хотя вернее было бы сказать, она так по-настоящему и не засыпала. Всю ночь эльфийка пыталась представить себе мир полный железных машин и молодого светловолосого рыцаря, который с легкостью повелевает ими. По большей части картинки эти получались мрачными и пугающими. На них в тяжелых серых небесах кружили отливающие металлической чешуей драконы, а по утоптанной тысячами железных лап земле ползли полчища скрежещущих, извергающих дым и пламя василисков. Единственное, что с неизменным успехом выходило чистым и светлым, так это улыбающееся лицо рыцаря. С ним-то Тиалас и забывалась сладким забытьем, с ним же пробуждалась возбужденно дыша, растерянно оглядывая полумрак своей спальни. Так продолжалось до самого утра, пока робкое сияние нового дня не брызнуло в окна Зеленого дворца, не посеребрило плиты мозаичных полов, не заиграло в малахите колон, статуй, в густой листве священных растений. Начиная с этого момента, принцесса уже оказалась на ногах и стала собираться в дорогу. Сперва она хотела прибегнуть к помощи служанок или кого-нибудь из своих фрейлин, которые спали в комнатах по-соседству, но затем передумала и решительно отбросила шнурок колокольчика. Нет! Пожалуй, сейчас Тиалас будет гораздо спокойней в полном одиночестве, да вдобавок к этому она избежит косых, вопросительных и удивленных взглядов, которыми непременно будет сопровождаться столь ранний и спешный отъезд королевской дочери. Приняв такое решение, принцесса быстро прошла в примыкающую к спальне гардеробную и произнесла заклинание «свет свечей». При свете дюжины вспыхнувших восковых свечей, девушка принялась выбирать себе наряд. Конечно же, ей хотелось выглядеть как можно роскошней и ослепительней, дабы молодой рыцарь не мог отвести от нее глаз. Только как этого добиться? Что понравится пришельцу с далекой неведомой Земли?