Когда первосвященник с посеревшим лицом исчез в глубине коридора, Томас принял решение действовать самостоятельно, ни с кем не делиться открытой тайной. Вполне вероятно, что Пара-Каш снова попробует на ближайшей церемонии подбросить змею. Но кому? Скорее всего верховной жрице. Она единственное серьезное препятствие на его пути к абсолютной власти. «Как он это делал? – размышлял мальчик. – Не видно было, чтобы первосвященник открывал посох на алтаре, но цветов им касался. Выходит, посох открывается не только сверху, но и внизу. Назад змею забрал тем же путем». «Нужно проследить за ним, – подумал он, – но как это сделать? Из императорской ложи возвышение, куда возлагают цветы, просматривается не полностью. Его заслоняет алтарь. Нужен помощник. Но кому я могу довериться?» Томас вспомнил о Муше, а вернее, о послушнике, которым тот был когда-то. Мальчик нашел его на поляне в парке. Он медитировал, на коленях у него лежала открытая толстая книга. Ветерок легко шевелил страницы. Томас постоял около него пару минут и деликатно кашлянул. Муш открыл глаза: – Это ты?! Как успехи? – Нужен помощник, – без предисловий начал мальчик. Он рассказал послушнику, что подозревает первосвященника в убийстве отца. Поведал, что найденную ими оболочку яйца ехидны принес в подвал умерший от сердечного приступа слуга Пара-Каша. – Вот как! – Муш закрыл книгу. – То, что ты сказал, похоже на правду. А зачем первосвященнику убивать владыку? – Чтобы самому им стать. Зачем же он еще приходил к матушке и ушел разъяренный ее отказом? – Пара-Каш – владыка?! – послушник вздрогнул, представив такое. – Но… он никогда не станет им, пока жива Ассура. – Вот именно, пока жива! – Ты хочешь сказать… – Я хочу сказать, что первосвященник попробует убить верховную жрицу в ближайший праздник. – Но как?! – Муш вскочил на ноги. – Как и моего отца, с помощью змеи. – Что ты предлагаешь? – Проследить за ним. Я из императорской ложи, ты – с площади. – Это неплохо придумано, но как он ее туда доставляет? Не в рукаве же приносит. Томас улыбнулся: – Почти! – Объясни. – Ты замечал посох у первосвященника? Чем не транспорт? В прошлый раз я обратил внимание на то, что Пара-Каш минимум два раза касался возвышения с цветами. Один раз, когда их туда положили, а другой – перед тем как склониться над отцом. – В этом что-то есть! – воскликнул послушник. – Но как ты собираешься доказать, что так именно и было? Для этого нужна ехидна, живая или мертвая. – Я как раз и собираюсь ее достать, – твердо произнес Томас и взглянул в глаза Мушу. Недетская решимость горела в них. – Я помогу тебе, – ответил послушник. – Иного ответа я и не ждал. Теперь скажи, почему маги безбоязненно берут змей в руки, а те не причиняют им вреда? – Имеется специальное заклятие. – Ты меня научишь ему?! – Научу, но… – Никаких «но»! Ты со мной или нет? Если нам удастся спасти Ассуру и доказать предательство первосвященника, думаю, твой путь к посвящению сильно сократится. Послушник выписал в храмовой библиотеке змеиное заклинание и остаток этого дня и следующий учил мальчика обращению с ним: как правильно произносить, куда волей направлять поток маны. Томас был хорошим учеником и быстро все усвоил. На третий день Муш сам нашел товарища. – Нам велели готовиться к императорскому венчанию и коронации. Ты будешь владыкой? – Да, но это ничего не меняет, – сказал Томас. – Это только ускоряет события, и смерть верховной жрицы становится неминуемой… если только мы с тобой не прервем течение событий. Ты не передумал? – Как я могу?! – воскликнул послушник. – Тогда договоримся так: ты следишь за первосвященником с площади, я – из ложи. Если заметим какие-нибудь манипуляции с посохом, сразу даем знак друг другу. Тогда, как только Пара-Каш направится к своей ложе, я сразу бросаюсь со всех ног к алтарю, ты тоже. Твоя задача – прикрыть меня, задержать первосвященника, когда он бросится обратно. Я в это время попытаюсь раздавить гадину… Весть о предстоящем императорском венчании облетела столицу, и на Храмовой площади собралось столько людей, сколько она смогла вместить и даже больше. Народ толпился не только на площади, но и на прилегающих улицах. Всем хотелось если не увидеть, то хотя бы услышать, как будет проходить коронация. Когда на императорском помосте появилась владычица, толпа взревела, приветствуя ее. Из царских ворот вышла верховная жрица в золотом наряде. Она вела за руку Томаса. Темно-зеленая накидка лежала на его плечах. Ассура подвела мальчика к трону владыки и поставила рядом, сама встала впереди у самого края помоста. Церемония началась. Прекрасные девушки украсили гирляндами цветов и возложили яркие букеты у алтаря. Подошел первосвященник. Встал у возвышения, уперев в него свой посох, и возвел руки к Солнцу, прося его благословения. Томас внимательно следил за действиями Пара-Каша и одновременно поглядывал в сторону Муша. Мальчик увидел, как тот поднял левую руку и положил ее на темечко – это был знак. Значит, первосвященник выпустил змею. Проведя церемониал, Пара-Каш повернулся и взглянул на верховную жрицу. От Томаса не ускользнула мелькнувшая у того на губах злорадная ухмылка. «Но почему он не уходит?!» – думал Томас, видя, что первосвященник медлит, а Ассура направляется к ступенькам, чтобы идти к алтарю. Наконец Пара-Каш с явной неохотой начал удаляться, а верховная жрица уже шла по площади. «Еще десять саженей! Одна, другая…» Толпа на площади ахнула. Будущий владыка сорвал с себя накидку, венец, спрыгнул с помоста и со всех ног бросился к алтарю. По пути он грубо оттолкнул Ассуру. Та, остановившись, с легким недоумением посмотрела на удалявшегося племянника. Но в следующее мгновение на ее лице появилась задумчивость. Жрица взглянула на растерявшегося первосвященника и все поняла. Она сделала знак рукой, и послушники, сорвавшись с мест, бросились к алтарю. Туда же спешил и первосвященник. Муш, начавший выходить на площадь, вдруг оробел, увидев, как его товарищ толкнул верховную жрицу. Это показалось ему святотатством. Но увидев, что все послушники побежали к алтарю, поспешил за ними. Томас опустился на колени у алтаря и стал осторожно перебирать букеты. Неожиданно он увидел черную блестящую змейку. Она таращила на него свои злые глазенки и шипела, высовывая раздвоенный язык. Сзади слышались приближающиеся шаги. Томас оглянулся – первосвященник бежал, опережая всех. Мальчик понимал, что он может убить его как злостного нарушителя божественной церемонии и уничтожить змейку. Тогда никто и никогда не докажет его причастность к убийству отца. Первосвященник был уже близко. Томас слышал его тяжелое дыхание. Он с мольбой взглянул на застывшую Ассуру и скорее почувствовал, чем увидел ее ободряющую улыбку. Неожиданно первосвященник споткнулся и упал. Томас вздохнул, будто собираясь броситься в воду, и зашептал заклятье. Он зажмурил глаза и, сразу же отрыв их, схватил рукой изгибающееся тело змеи, сдавил ее так сильно, как только мог. Но тело ехидны было упругим, и Томас никак не мог его раздавить. Более того, извиваясь, она постепенно выскальзывала из пальцев. Змея силилась укусить его, но какая-то сила мешала ей сделать это. Томас нащупал на поясе серебряный нож. Кровь змеи брызнула ему на руку. Мальчик спешил и порезал острым лезвием палец, кровь царевича и ехидны смешалась. Приступ тошноты подкатил к горлу. Муш подбежал первым. Он осторожно взял мальчика на руки. Дыхание того быстро слабело. Но рука цепко сжимала обезглавленное змеиное тело. Черная кровь ехидны капала на плиты алтаря и, не долетая до них, превращалась в зеленоватый пар. К поднимающемуся первосвященнику спешили стражники. Лицо Ассуры пылало гневом. На небе быстро сгущались тучи, тяжко ударили первые грозовые раскаты. Глава 22. Костер на поляне Снова тот же коридор, окутанный голубоватой дымкой. Томас поглядел в одну сторону, другую – тут и там одинаковые колонны уходили вдаль. Было все равно куда идти. На душе появились грусть и тревога: чем все закончилось? Неожиданно юноша заметил, что перспектива в направлении, которое он выбрал, начала исчезать, вместо нее за дымкой угадывалась преграда. Наконец коридор уперся в белую стену, в ней темнела дверь. Томас налег на рукоять, и дверная створка открылась. Он шел по длинному светлому залу, вдоль стен на возвышениях в креслах сидели мужчины. Они были высокими, длинные русые волосы касались плеч. «Это учителя, – подумал Томас, – наверное, я должен выбрать кого-нибудь из них». От неожиданности Томас растерялся. Он остановился, скользнул по ним взглядом, медленно пошел дальше. Несмотря на внешнее сходство, эти люди выглядели по-разному: одни были неестественно румяными, другие слишком слащавыми, третьи просто отталкивали своим видом.