– То есть вы попытались его подкупить? – Именно. – И что он ответил? – Послал меня куда подальше. Даже пригрозил доложить обо мне начальству. Миссис Бернэм, затаившая дыхание, шумно выпустила воздух. – Другого я и не ожидала. – В голосе ее слышалась гордость. – Капитан равнодушен к деньгам и положению в свете. Захарий дал ей секунду насладиться этой мыслью и широко улыбнулся: – Надеюсь, вы не слишком огорчитесь, узнав, что я все же сумел переубедить капитана. Ошеломленной миссис Бернэм даже пришлось ухватиться за планшир. – В каком смысле – переубедить? – Лишь в том, что я заставил его передумать. – Но как? – Я сказал, что в ответ на небылицы обо мне он станет известен как соблазнитель чужих жен. Миссис Бернэм ахнула и зажала рукой рот. – Нет! Вы не осмелитесь! – Вот тут вы ошибаетесь, миссис Бернэм, очень даже осмелюсь. Кроме того, я известил капитана, что не он один снискал вашу благосклонность. – Нет! Я вам не верю! – Напрасно. Это правда. – И что он сказал? Захарий рассмеялся. – Капитан, как вам известно, горяч, и вы не удивитесь тому, что он был вне себя от ярости и даже, по-моему, хотел меня убить. Но я вновь его одолел. – Каким образом? – Я сказал, что сохранил все ваши письма, которые, случись мне умереть, найдут в моих вещах. Иными словами, он погубит вас. Это был весьма трогательный момент, когда с него потребовали дань за чувство к вам. Миссис Бернэм отерла глаза. – Почему? Что произошло? – Весь пыл его улетучился, он сдулся, точно проколотый пузырь. Капитан был сражен мыслью, что вы можете пострадать. Я понял, что теперь легко прибрать его к рукам. Ради вас он должен принять мое предложение, сказал я, пусть это будет его маленькой жертвой на алтарь любви. Солнце зашло, и лицо миссис Бернэм казалось пепельно-серым. – Что было потом? – Я дал ему время на размышление, поскольку, на мой взгляд, мозг капитана не самый резвый из его органов. Не скрою, я таки сомневался, что он примет разумное решение. Но, признаюсь, капитан меня удивил: в нашу последнюю встречу он был вполне сговорчив и даже весьма кроток. Помнится, он сказал так: “Что от меня требуется?” – О боже! – Миссис Бернэм прижала ладони к щекам. – Не могу поверить, что вы столь безжалостны, столь бессердечны, мистер Рейд! – Но это всецело ваша заслуга, миссис Бернэм, – парировал Захарий. – Именно вы обучали меня жестокости, а я, знаете ли, способный ученик. Мадам покачнулась и, ухватившись за планшир, послала умоляющий взгляд: – Мистер Рейд, вы должны освободить его от этой ужасной сделки. – Сожалею, но от меня уже ничего не зависит. Теперь капитаном занимается ваш муж. Моей задачей было лишь захомутать его. – Бедный, бедный Невилл! – Миссис Бернэм сглотнула рыдание. – Всего превыше он ценит честь, для него нет ничего страшнее, чем потерять ее. – Ох, не сказал бы. Для него, да и для вас все обернется куда как хуже, коль мистер Бернэм прознает о ваших шалостях. – Захарий поскреб щеку. – А ему всего-то и надо, как перемолвиться с тем хавильдаром, от которого я все узнал. Наверное, будет нетрудно устроить их встречу. – Вы этого не сделаете! – Уж это зависит только от вас. – Захарий разглядывал свои ногти. – Что вы имеете в виду? – Я надеюсь, вы не забыли о некогда обещанной ночи любви перед нашим расставанием, – тихо сказал Захарий. – По-моему, пора сдержать свое слово. – Но… мистер… Рейд… – по слогам прошептала мадам, словно впервые произнося его имя. – Как можно этого требовать после всего, что вы сказали? Это немыслимо… невообразимо… Совершенно невозможно… – Вполне возможно, миссис Бернэм. И вы это сделаете. Если капитан Ми приносит маленькую жертву на алтарь любви, почему бы и вам не последовать его примеру? Миссис Бернэм обеими руками вцепилась в поручень, словно опасаясь упасть за борт. – Что с вами стало, мистер Рейд? – чуть слышно проговорила она. – В кого вы превратились? Захарий не замедлил с ответом: – В того, кем вы желали меня видеть. Вы хотели, чтобы я стал современным, верно? И вот он я нынешний: человек безудержных желаний, которому неведомо слово “довольно”. Всякий, кто стоит на пути моих желаний, враг моей свободы, и его ждет соответствующее обращение. Миссис Бернэм беззвучно плакала. – Мистер Рейд… Захарий… разве так можно? Ваше требование бесчеловечно… Только дьявол, чудовище измыслит подобное… Неужели вы стали таким… – Благодарите себя, миссис Бернэм. Не ваша ли это заслуга? Вы сами решили, что меня надо переделать по просвещенному образцу. Может, для нас обоих было бы лучше, если б вы оставили того работягу прозябать в непроглядном мраке, но вы своими руками вытащили его на свет божий, и теперь уже поздно что-либо менять. – Захарий смолк, глядя на темнеющее небо – туч еще не было, но ветер усилился. – Полагаю, вы знаете, что надвигается шторм. Как только он минует, я устрою наше свидание. Не беспокойтесь, все меры предосторожности будут соблюдены. А пока что поберегите себя – стихия, похоже, разыграется не на шутку. Хорошо, что вы сойдете на берег. В шторм корабль – не место для сухопутных крыс, в укрытии вам будет безопасно. – Не тревожьтесь о моей безопасности, мистер Рейд. – Мадам отвернулась. – Вы же знаете, я смогу о себе позаботиться. Вечером пришло сообщение, что шесть миллионов серебряных долларов наконец-то выплачены, деньги доставлены и хранятся на “Бленхейме”. Все четыре бастиона накрыло волной облегчения, впервые за долгое время Кесри спал крепко. Однако спозаранку кто-то заорал ему в ухо: – Хавильдар-саиб, утхо, просыпайтесь! Еще только забрезжил рассвет, но капитан Ми, сказал вестовой, ожидает хавильдара в башне. Кесри торопливо натянул свежевыстиранную сорочку и красный мундир. Жара с духотой даже не думали спадать, и в башню он поднялся весь мокрый от пота, рубашка его противно липла к телу. С капитана тоже лило. – Нам уготована очередная парилка, – сказал он, промокая лицо. И все же нынче что-то изменилось: неподвижный воздух уподобился гнету, смолкли птицы и стрекот цикад, а горизонт на юге измарали иссиня-черные тучи. – Похоже, сегодня грянет буря, сэр, – поделился предчувствием Кесри. – Думаешь? – Так точно, мощный ураган. – Хуже времени не выбрать. Глянь-ка. – Капитан показал на подножие холма. Рисовые поля на подступах к бастионам вновь кишели народом, только уже не беженцами, устремлявшимися на север, а вооруженными людьми. Откуда же их столько взялось всего за ночь? – Армейские части, сэр? – Нет, возможно, резервисты, но никак не регулярные войска. Одолжившись у капитана биноклем, Кесри разглядел молодых парней вроде тех, что встречали фуражиров на входе в деревню, но только теперь их было намного, едва ли не в сотни раз, больше. Вскоре капитана вызвали на совещание в штабе. Вернувшись, он сообщил: командование сочло необходимым что-то предпринять и для начала направило мандаринам требование убрать толпы перед бастионами. Посланный переводчик вскоре доставил ответ: власти тоже встревожены, поскольку не имеют никакого отношения к стихийному сборищу крестьян и сами его весьма опасаются. – Что ж, коль мандарины не в силах выдворить эту шушеру, – сказал капитан Ми, – нам, видимо, придется сделать работу за них.