– Ничего-ничего. Не обращайте внимания, продолжайте. Он явно недоволен. Старается скрыть, но я вижу, как он нервничает. Он листает журнал и всеми силами пытается меня отвлечь. Я слышу, как за дверью успокаивают женщину. Ее торопливо уводят, и я не могу расслышать всего разговора, лишь обрывки фраз. Она причитает, всхлипывает, говорит, что больше не может ждать, говорит что-то про свою девочку. А ее успокаивают, мол, Федор Петрович знает, что делает, что все будет хорошо, что просто нужно немного еще подождать. Голоса удаляются. – Что было дальше? Рассказывайте. Я закуриваю, хочу обернуться и посмотреть на дверь, но не решаюсь. Странная ситуация. Не знаю как реагировать. Пододвигаю пепельницу хвостом к себе и продолжаю. Помню, в поезде я ночью боялся идти в туалет. Просто не хотел побеспокоить пассажиров. Не дай бог, кто проснется и увидит мое лицо. – Что вы делали в поезде? – Ну я же говорю, Рита предложила временно поработать куклой медведя. И в тот день мы ехали за костюмом. Заодно хотели навестить ее родственников. Фальшивка оживляется. Просит рассказать, что за родственники и адрес места, куда мы ехали. – Я не знаю, – говорю и понимаю, насколько нелепо это звучит. – Понимаете, я был в таком состоянии… – В каком? – уже не скрывает раздражения Федор Петрович. – На мне лица не было! В прямом смысле. Я с силой заталкиваю окурок в слоненка. – Я не помнил, как очутился в поезде. Наверное, Рита отвела за руку. Не помню! – А родственники? Кто они? – Родственников мы не застали. Просто пустой дом. Никого не было. Мы зашли, забрали костюм и тут же уехали. – Что за дом?! Адрес! Приметы! – Фальшивка обрывает себя на полуслове. Быстро меняется в лице и другим тоном, совершенно спокойным обращается скорее к присутствующим. – Продолжайте. Ничего страшного. Рассказывайте по порядку, что помните. Я делаю выдох. Держу паузу и продолжаю. В итоге не вытерпел. Уж больно в туалет приспичило. Пошел. Несколько раз посмотрел на номер места. Девятое, рядом десятое, одиннадцатое и двенадцатое. У меня нижнее, но удобнее ориентироваться по верхним. На столике бутылка воды и сумка Риты. Запомнил. По пути в конец вагона про себя повторяю цифры, чтобы не перепутать. Не хотелось вернуться и в темноте ошибиться с местом. Разбудить человека посреди ночи и подставить ему свое лицо – гарантирован инфаркт. Иду. В это время все туалеты свободны. Наспех, чтоб никто не пришел, делаю свои дела и быстрее назад. Возвращаюсь, а на моем месте кто-то лежит. Естественно. Проверяю – девятое. Еще раз проверяю, девятое. И занято. На полке храпит здоровенный мужик. Такой наглец, только я отошел, а он тут как тут. Бужу. Я же проверил и уверен, что это девятое, мое место. Кое-как расталкиваю толстяка. Он приоткрывает один глаз, и я тут же понимаю, что на столике нет ни бутылки, ни сумки. Это не мое место. Откуда у неповоротливого тюленя такая реакция? Кулак мгновенно, я его даже не вижу, встречает мою голову, и я падаю на пол. – Ты за это его убил? – кричит кто-то справа. Я смотрю в его сторону и вижу, как человека выводят из помещения. Он вытирает со щек слезы и обращается к собравшимся. – Это животное убило моего отца за то, что оно само же перепутало место и испугало спящего. Его выводят, он вырывается, кричит чтоб убрали от него руки, а Федор Петрович не отрываясь сверлит меня взглядом. – Я никого не убивал. Что здесь в конце концов происходит? Я не виновен ни в чем. – Думаю, на сегодня достаточно. Нам стоит прерваться. Я совершенно не устал, но думаю, на этот раз фальшивка прав. Возможно, он впервые прав. ⁂ На загородной, забытой богом остановке мы ждем автобус. Долго не едет, зараза. Он должен раз в час ходить, на табличке висит его расписание, но мы уже прождали два. Стоим, разговариваем с новой знакомой. Рита рассказывает девушке обо мне, о том, как я безуспешно стараюсь стать актером. А новая знакомая рассказывает, какой замечательный урожай вырос у нее на грядке. – Я только что забыл о медвежатах, – говорю и сам удивляюсь своей глупой фразе. Нелепо, невпопад. Просто срывается с губ. Как когда бредешь по улице и мысленно ведешь с собой диалог. Рассуждаешь о чем-то важном, отвечаешь себе и понимаешь, что нечаянно ответил вслух. И, как назло, тебя кто-то рядом услышал. Рита и новая знакомая удивленно смотрят на меня. Ждут, что я продолжу мысль. Неловкая пауза. – Плюшевые, маленькие, – поясняю зачем-то. Хочу избавиться от неприятного, неудобного чувства, но не получается. Становится только хуже. – Целый отряд, стая. Они преследуют меня… Рита думает, наверное, я пытаюсь так пошутить, а я сам не знаю, зачем продолжаю говорить. Мне стыдно, и я краснею. Уши и щеки просто горят. И, зараза, не могу остановиться. Ох, скажи я просто, ай, забудьте, скажи я, неудачно пошутил, да что угодно скажи, чтобы переменить тему, но нет, я продолжаю нести ахинею. – С детства, – добавляю и понимаю, как же это нелепо. – И только с ней я забываю о медвежатах, – показываю на Риту и хочу провалиться сквозь землю. «Не рассказывай обо мне». Я слышу голос Риты. Она шепчет. «Не говори обо мне больше». – Я очень богата. А грядки, это просто хобби. Девушки никак не реагируют на мои фразы. Словно я ничего не говорил. Возможно, ждали, когда закончится шутка, чтоб засмеяться, но решили, что тактичнее пропустить мои слова мимо ушей. – Забудьте. Это просто… Рита отводит меня в сторону. Она говорит, чтобы я так не делал, говорит, что ревнует, когда новая знакомая обращается ко мне. Хотя я и не разговаривал с той дамой, даже и не думал. Мои мысли занимает тот факт, что со мной обращаются как с ребенком. Хватит меня за ручку водить и отвечать за меня. Рита не унимается, все говорит и говорит. Ее рот, как пулемет, выстреливает колкости в мой адрес. Она искоса смотрит на новую знакомую и намекает на мою корыстность. Мол, за деньги я готов на все. Я говорю, что не понимаю, о чем она, и что меня абсолютно не интересует эта девушка. Мол, она меня не привлекает. Абсолютно не в моем вкусе. – Она обычная. – Нет, я не обычная. – Новая знакомая все слышит. – Если я снималась в рекламе социальной? А? Да еще в конце ролика… Я совершенно запутался. Что вообще происходит? Одно хорошо, что я уже и без того красный и краснеть дальше просто некуда. Девушка видит, что нас не впечатляют ее слова о социальном ролике, добавляет: – Туда приглашают только детей самых богатых родителей. Теперь вам все ясно? Нет, мать твою, ни черта не ясно. Я ни сном ни духом. О чем она? Глупее может быть, только если она начнет про медвежат. Про стаю плюшевых. И зачем она карабкается на крышу остановки? – Что ты делаешь? Девушка смотрит на меня, подмигивает и падает с крыши. – И подворачивает ногу. Но вроде ничего страшного, – говорит Рита и уводит меня за руку. Мы идем в сторону. Да хватит уже меня за ручку водить. Я вот-вот скажу грубость. Рита не отпускает и не дает подойти помочь новой знакомой. Она отводит меня от остановки, и буквально сразу, откуда ни возьмись, подъезжает автобус.