— Знамо кто, Сатана. Я протянула бабульке айпад, куда заранее скинула пару фотографий Вишневского. — Он похож на Сатану? — У Сатаны много ликов, этот вполне может быть одним из них. — Может быть? — Вполне, — подтвердила бабулька, хитро сощурившись. — Но вы видели другой? — допытывалась я, стараясь не выдавать удивление. Неужели Андрей нанял киллера, чтобы тот убил киллера, убившего Гана? Даже для меня эта схема слишком замудреная. — Нередко Сатана принимает облик небесных ангелов! — серьезно закивала она. — Ага, значит этот на небесного ангела не тянет… Может, вы подскажете черты ангела? — Ангела, дорогая моя, трудно не заметить. Какие думаешь у него могут быть черты? — Наверное, ангел должен быть светлым? — проявила я чудеса сообразительности. Бабулька ничего не ответила, только еще больше сощурилась. — Отлично, предыдущий и правда больше на Дьявола смахивает… А этот? — я открыла следующую фотографию. — Отче наш, иже еси на небесах… — сначала ее глаза расширились, потом Зинаида Петровна закатила глаза и принялась креститься, — Да святится имя твое… — Он похож на Сатану? — я потрясла айпадом перед ее носом, но она не реагировала, продолжая бормотать молитву. — Хлеб наш насущный… Я подождала, пока она закончит и еще раз продемонстрировала ей фотографию Макара. На этот раз обошлось без молитвы: она молча хлопала глазами, переводя взгляд с меня на фотографию и обратно. Ясно, что большего мне не добиться: подозреваю, что угрожать ей пистолетом бесполезно. Распрощавшись со свидетельницей, я чуть ли не бегом направилась к своей ласточке. *** — Ты опять проснулась раньше одиннадцати. Это пугает меня, — сообщил Ромка, когда в девять утра я одевала белый брючный костюм и укладывала волосы в высокий хвост. Вчера я сгребла страдальца в охапку и заставила переехать ко мне на время реабилитации, потому что жить у Ромки — то же самое, что поселиться в подвале. И ездить туда-сюда мне неудобно. Сам Ромашка никуда ехать не собирался и был абсолютно здоров (его слова), но на моей стороне было два тяжеловеса из папулиной охраны, так что в конце концов ему пришлось признать, что он болен и горит желанием поселиться у меня. — У меня деловая встреча, — сообщила я. — Сенечка, я конечно наглотался обезболивающих, но не настолько, чтобы не понять: ты опять что-то задумала. И то, что ты ничего мне не рассказываешь… — Расскажу постфактум, сейчас отдыхай, — я чмокнула Ромку в щеку и попыталась удалиться, но он преградил мне путь. — У тебя сейчас такое выражение лица, какое было, когда в пятом классе ты узнала, что наша учительница по биологии завела роман с женатым отцом Сереги Матвеева, а у тебя как раз не ладилось с биологией… С тех пор каждый раз, когда я видел такое выражение радости и триумфа, я знал: готовится очередная пакость. Только вопрос: кто пострадает на этот раз? — Виновные будут наказаны, это все, что я могу сказать. Я попыталась отодвинуть Ромку, но он не сдвинулся с места. Обиженно надув губы, я шагнула назад. Его это не впечатлило. — Ты узнала, что за тип со шрамами? — Я работаю над этим, а ты мне мешаешь. — Ты врешь, — улыбнулся Ромка, — Все ты узнала. — А вот и нет! — А вот и да! — Даже если и так: хочу и вру! Лучше скажи, как я выгляжу? — я повертелась перед ним, демонстрируя новый деловой стиль. — Как всегда сногсшибательно. Но сногсшибательность проблем не решает, Сенечка. — Так думают только те, кто одевает одну и ту же старую футболку два дня подряд. А если и меняют ее, то на такую же невзрачную, но это только для того, чтобы выстирать первую и сразу же ее нацепить… И так по кругу. — Успокойся. Тебе все равно не удастся меня отвлечь. — Скажи, в меня можно влюбиться? — Запросто, если любишь хищниц. Ты как королевская кобра: завораживаешь и притягиваешь взгляд, но в то же время настолько агрессивна и ядовита, что страшно получить порцию яда от одного только взгляда. Я нахмурилась: — Никогда не сравнивай девушку со змеей. Ни с чем чешуйчатым, раз на то пошло. — Интересно, с чего вдруг подобные вопросы? — вместо извинений, задумался Ромка. — А я могу влюбиться? — В туфли? Да. Я смерила его недовольным взглядом, физиономия Ромки сразу вытянулась: — Неужели?!?! — Я его терпеть не могу. Он не может мне нравится… Да кому вообще он может понравится? — пожаловалась Ромке. — Ну, Сенька. Это… здорово, наверное, — усмехнулся этот иезуит, — И совершенно на тебя не похоже, — теперь он приглядывался с подозрением. — Это ужасно! — роптала я на ситуацию в целом, потому что Ромка многого не знал, да и я сама до конца не была уверена. — Неужели все так серьезно? Бабочки в животе, или что у вас, девочек, в таких случаях бывает? — Вроде того. И сейчас я намерена истребить этих тварей. Так что дай мне пройти! — Нет. — Да! — подхватив китайскую вазу, я метнула ее в Ромку. Разумеется, он мастерски увернулся, потому что не в первый раз я швыряла в него тяжелые предметы, но у меня появилась драгоценная возможность прошмыгнуть к лифту. Я воспользовалась ей в полной мере, захлопнула дверь перед Ромкиным носом, прыгнула в лифт и спустилась вниз. Даже если он и последует за мной, я успею уехать. Я выбежала на парковку по-идиотски улыбаясь, скорчила рожу охраннику и прыгнула в свою красавицу. — Ромке привет, — подмигнула я Ивану Сергеевичу. Как и всегда, он кивнул, но во взгляде читалось сочувствие. Подозреваю, что не ко мне. На секунду мне даже стало интересно, что дядька обо мне думает, но лишь на секунду. Чем ближе я была к офисному зданию, тем больше моя улыбка сходила на нет. Когда я шагала по ступенькам ко входу, и вовсе начала хмуриться. Как всегда, гордо задрав подбородок, я прошла вперед по коридору, не притормозив возле Леночки (Светочки?) как обычно. Она как раз пила чай и счастливо подавилась, едва увидев мое приближение. — Доброе утро! — в спину пробормотала она, я сделала ручкой, не оборачиваясь. Прошла до конца коридора к конференц-залу, толкнула стеклянную дверь. — Я полагаю… — услышала обрывок фразы, но при моем появлении все моментально замолкли и уставились на меня. — Отлично, я почти не опоздала, — улыбнулась я и присела за стол, а потом подмигнула Макару, взиравшему на меня с недоумением, и пояснила, — Ты же знаешь, у меня твой ежедневник. Свистнула его, когда угнала твою машину. Он скривился, но быстро взял себя в руки. Мужчины недружно со мной поздоровались и даже улыбнулись, наверняка решив, что это я так шутила. Моего появления тут явно не ожидали. — Без обид, но собрание придется перенести: нам с Макаром Александровичем надо потолковать перед приездом полиции. — Полиции? — физиономия седовласого мужчины в очках без оправы вытянулась. — Что, черт возьми, происходит? — тип по имени Алексей Петрович, не помню, кем он тут числился, переводил взгляд с меня на Макара и обратно, искренне надеясь, что кто-то из нас кинется ему объяснять. — Божественное вмешательство, — с готовностью взяла на себя эту роль я, — Если вы считаете Сатану богом. Алексей Петрович нахмурился, но ничего не ответил. И правильно: возможно, я и не знала здесь всех поголовно, но зато все знали: со мной лучше не в словесные баталии не вступать. И по возможности вообще не связываться… Не смотря ни на что, отчего-то мужчины не спешили удалиться, или подумали, что толковать с Макаром Александровичем я собралась при них. Я продемонстрировала аферисту свою хрупкую ручку с золотыми часами на ней и ткнула в циферблат, широко улыбаясь. — Полагаю, Сентябрина Евгеньевна хочет поговорить наедине, — пояснил Макар гражданам. Лица их выражали такое недовольство, что я побоялась, дядек хватит паралич. Наконец-то все удалились, кроме настырного Алексея Петровича. Этот парень определенно из любителей острых ощущений, либо раньше мы с ним не сталкивались. — Макар? — Вы же видите, как граждане уходят? Почему бы вам просто не присоединиться к ним? — вежливо предложила я дядьке. — Я зайду к тебе позже, — пообещал Макар. На его месте я бы так обещаниями не разбрасывалась. Но зато Алексей Петрович наконец-то удалился, плотно прикрыв за собой дверь. — Ну, и к чему весь этот цирк?