Радиация… тут без изменений. Просто никаких изменений и всё. Ничего подобного просто не было. А вот токсины возросли, хотя я думал, что рост будет больше, чем на две сотых. Но всё равно такой результат более чем устраивал. В случае чего, чувствовать буду меньше, а подыхать чуть больше. На зло врагу и моей психике! Кислота и газы возросли одинаково, на три сотых. И тем и другим меня «испытывали» достаточно долго. Вот и выросла защита. Кстати, интересный факт. Если долго находиться в агрессивной среде, которая блокирует основные функции, но не уничтожает тело, то переводит в сон… надо запомнить, может пригодиться. Касательно левой руки… сейчас я мог спокойно менять её состояние по собственному желанию, причём смена происходила быстрее, чем за одну секунду. Интересный результат, наверное, один из немногих плюсов после сегодняшнего мероприятия. — Мой подарок тебе… игрушка… — снова этот голос в голове, снова мои мысли мне не принадлежали, а голова буквально разрывалась на части. — Этот подарок… не просто так… они его видели… специально… учись… пользуйся… старайся понять… ты должен уметь… иначе… мы умрём… а они… не останутся… отомщены… а другие… не понесут… кару… И свобода. Снова моя голова была пуста. И это облегчало. Я был снова один. Но возник вопрос… за кого я должен был отомстить? Кто вообще проникает в мои мысли? Что это за могущественная тварь⁈ Одни вопросы и никаких ответов… а кого покарать. Я и так уже примерно знал. Список целей у меня был. Доберусь до первых трёх… потом смогу добраться до остальных! А сейчас… отдых… слишком долгий день, слишком много всего произошло… так нельзя жить… с ума сойти точно можно. Спа-а-а-ать. Глава 17 Несколько суток меня не трогали от слова совсем, я был предоставлен самому себе. В какой-то момент заметил, что началась естественная убыль подконтрольного вещества, но пока это было не так заметно на общем фоне. Скорее всего… это был банальный голод. Как ещё назвать это? Организм всегда преображается, всегда развивается, клетки меняют друг друга, жиры сжигаются, чтобы образовывалась энергия, необходимая для банальных движений. Но в конечном итоге ко мне пришли, снова просто закрыли глаза и повели. Я по привычке начал считать шаги, и на каком шаге был поворот. Вычислил, что мы идём опять на арену, скорее всего, будут проверять, на что способна моя рука. Так и есть, меня привели на арену. По всей видимости, раз я тут бывал, то… можно меня и провести. Кстати, заметил, что чип попытался сохранить координаты этого места и проделанный путь. Может, получится заставить его составить карту. Это было бы интересно, приятное подспорье, которое могло бы мне помочь в будущем. Когда я вошёл, тут уже сражались двое, у одного было какое-то интересное немного светящееся копьё, только странное… у него был не острый наконечник на кончике, а режущее лезвие. Система не определяла с такого расстояния оружие, точнее, его точный тип, только пометила, что это древковое оружие режущего типа. Второй был вооружён двумя клинками. Один клинок был кривой, словно сабля, точнее… это она и была, система определила точно. Второй клинок — короткий сильно загнутый кинжал, цель которого, скорее всего, цеплять противника, разрывать плоть, рёбра… ну и так далее. Ко мне никто не обращался. Сначала с меня сняли мешок, а потом наручники с рук и цепи с ног, после чего охранники покинули меня. Я по привычке размял руки-ноги и продолжил смотреть, что происходит между этими двумя. Оба, кстати, помимо брони, так же были в тюремных робах, которые уже были знатно потрёпаны. — И так, Нулевой, — наконец, заговорил Главный в динамиках. — Мы получили огромное количество информации по твоему естеству, но в связи с твоим новым преображением… у нас возникла очень интересная идея. У нас ещё полно испытуемых, которым ты ранее был. И мы решили провести турнир. Это лишь тренировка, то, что ты видишь перед собой, — усмехнулся мужчина, который точно ранее был военным или им является. — У каждого заключённого она появилась. А их… поверь их полно. И они сами согласились сражаться. Каждый же хочет обрести свободу. Ага, свободу… от своей собственной жизни. Перед глазами тут же всплыла сцена, как застрелили того, кто по факту победил в том замесе, который был тут в прошлый раз. Вспоминались предсмертные крики раненых перед тем, как им прострелили голову. Вспомнился взгляд падающего победителя, который удивился тому, что он умер. Он услышал звук выстрела, глаза успели округлиться, и он… упал с удивлением на лице. Не разочарованием, не ненавистью. А удивлением. Он был удивлён, что условия турнира были нарушены. Они будут нарушены и сейчас. Этим тварям, которые тут всем управляют, верить нельзя! — Вы двое! — громогласный крик, вся жестокость которого передалась даже через динамики этого помещения. — Тренировка завершена! Ваше выступление завтра! Сегодня первый тренировочный день нашего Нулевого! У него будет особая тренировка, иначе… хе-хе-хе… он любого просто уничтожит. Тут он был прав, я подсознательно понимал, что мне среди заключённых просто нет равных. Но… теперь у этих уродов были знания, как меня прикончить, так что военные могли спокойно со мной справится, если у них были соответствующие… будут соответствующие устройства. Вот только вряд ли обычным военным будут доверять что-то убойное, что сможет со мной быстро справиться. Мне будет плевать даже на огнемёт, так как к боли я привык… а кожа просто будет восстанавливаться. Поклонившись друг другу, что меня удивило, у этих двоих было уважение друг к другу, они подошли к противоположному концу арены, около которой появилось несколько охранников, они им сдали оружие, после чего проследовали внутрь этих дверей. Я был шокирован. Они, можно сказать, свободно передвигались, им не завязывали глаза, их не сковывали. Они сам пришли сюда… и их просто… сопровождают. Словно они не заключённые, а какой-то важный персонал… Я не мог несколько минут поверить в увиденное, особенно после того, что тут было в последний раз. Я помнил, как убивали тех, кто тут остался в живых, я помнил, как тут умерло больше сотни человек… а может, и меньше. Но всё равно. В моей голове просто не укладывалось, что сейчас произошло. Просто разительное отличие. — Удивлён? — усмехнулся старик. — Я вот нет. Это добровольцы, которые показывали примерное поведение, которые согласились одни из первых на подобный эксперимент. И они уже являются победителями своих турниров. Так что… ты не первый, не переживай. И тебе свободы не видать. Цель турнира для тебя — набраться сил, опыта. В твоём турнире победителей не будет, все бои будут нечестными против тебя, так что не обольщайся. Но мы же не дикари какие-то, мы поможем тебе подготовиться, научиться обращаться со своим новым… инструментом. — И что с этими двумя будет? — повернулся я в сторону одной из камер и не сдержался, меня очень сильно волновал этот вопрос, я просто не мог понять, почему они так свободно тут сражались. — Им предложили выход, — в его голосе звучала ехидца. — Два варианта. Либо они могли стать свободными, либо продолжить тренировки, доказать свою полную лояльность нашему делу и составить особый легион нашего корпуса. О нет, они не такие же, как и ты, я вижу во взгляде твоём этот вопрос. Да и ты бы почувствовал, ты же чувствовал инопланетное существо, судя по отчёту руководителя исследований. И они согласились. Сейчас они живут в отдельных, скажем так, апартаментах, у них есть все удобства. Отдельный санузел, нормальная ванная с душевой, своя небольшая кухня… мы даже придумали для них специальные очки, за которые они «покупают» себе еду. Заслужить они их могут любыми способами. Уборкой, помощью на кухне общей, тренировках, доносах… Последнее слово послужило неким триггером. Эти двое из возможных союзников сразу превратились во врагов. Что-то во мне говорило, что я предателей никогда не любил. А это были самые настоящие предатели, которые поставили свою выгоду на первое место, нежели жизни остальных заключённых тут. Они выбрали жить с шиком, а остальным предоставить мучения. В какой-то степени их можно понять, они хотели найти выход из безвыходной ситуации… но своим спасением они, сто процентов, лишили жизни многих, возможно, хороших людей. — Ты не переживай на их счёт, — усмехнулся мужчина. — Они будут первое время главными тренерами твоих соперников, ведь они показали непревзойденные навыки в обращении оружием ближнего боя. Даже лучше, чем профессиональные военные, лучше, чем некоторые инструктора в нашем… заведении. Так что, обещаю тебе, твои будни будут незабываемыми, как для тебя, так и для твоего опыта, так и для зрителей. А поверь… посмотреть на мордобои любят все. Ведь что нужно человеку, если верить древнейшей истории нашей цивилизации? А? — он явно ждал от меня ответа, но я лишь всё сильнее сжимал кулаки, смотря не моргающим взглядом в камеру. — Тугой ты. Хлеба и зрелищ хочет народ, смотреть, как какой-то подыхает урод, как скоты друг в друга стреляют, как жизни они всех лишают! А потом он заржал. Сказал так, словно это какой-то детский стишок, но на самом деле… это было словно его собственный свод удовольствий. Этот урод любил смотреть на мучения людей. И теперь я с большей вероятностью уверен, что он был там, один из той парочки, высокий. Я больше чем уверен в этом. Дальше он продолжил что-то говорить, но я его не слушал, я развернулся от камеры и стал смотреть в центр арены, немного похаживая из стороны в сторону. Ждать было… противнее всего. Лучше отмучаться сразу, а потом уже отдыхать. Но нет… этот урод наслаждался тем, что я жду и нервничаю, что моя злость только накапливается. Может, он этого и хотел? В конечном итоге этот полоумный кретин заткнулся. Говорил он о каком-то величии, говорил о том, что он для всех тут присутствующих бог, царь, повелитель. Это я улавливал, и это бесило ещё больше. Человек не может быть богом, он не может поставить сам себя на должность царя. Если он это сделает… кто-то этому должен воспротивиться, несмотря даже на огромную поддержку остального народа и армии. Лидер должен выбираться из достойнейших… а не из таких кусков дерьма, как этот. Хотя его и дерьмом назвать будет очень… лестно. — Итак, — подошёл он к завершению и явно решил, наконец, после получасовой тирады в свою честь, чёртов ЧСВшник, описать, что же будет происходить сейчас. — Сначала нам надо понять, что ты умеешь делать своей рукой. Мы подготовили несколько конструкций из различных материалов. Дерево, пластик различной прочности, металлы, различные сплавы, современные листы брони… ну и так далее. Интересно, на что способны твои… когти. А теперь… преображай свою руку! Мне так не хотелось следовать указке этого урода… но желание проверить, что я на самом деле теперь могу, всё же перевесило собственное эго. Отдав мысленную команду, я дождался, когда рука преобразиться и осмотрел её. В прошлый раз как-то не удалось, голова немного не гнулась, а глаза не так выступают из черепа, чтобы видеть всё на триста шестьдесят градусов. Рука выглядела… интересно. Примерно начиная от середины предплечья она с цвета моей кожи меняла свой окрас, сначала перетекала плавно в серый, а из серого в чёрный. Чёрный начинался уже ближе к локтю. Дальше… эта чернота словно переплеталась, будто обволакивала мою руку, покрыв её поверх оригинала. Заканчивалась она пятью пальцами-когтями, острыми, очень острыми на самом конце. Правой рукой я проверил их прочность, попытался согнуть. Они были словно кость именно на самом конце… но были прочнее, я это чувствовал, я это понимал. И, что мне понравилось, я не чувствовал их, а значит, во время удара не буду чувствовать боль. — Интересно… — задумчиво произнёс Главный. — И так, начнём с самого простого. Деревянные конструкции… хотя нет. Попробуй просто победить иллюзорного противника. Если у твоей системы есть моделирование… то попроси её смоделировать что-нибудь. А это была интересная идея. Я отправил несколько мысленных запросов системе, но та даже ничего не ответила, просто… молчала. Это говорило об одном — такой функции у неё точно нет и не будет ближайшее время. Хотя в своей камере есть смысл попробовать сформировать подобную функцию. Если получится… то время в пустую тратиться перестанет, а я смогу нормально тренироваться. Благо, камера у меня достаточно большая, есть где разгуляться. Я начал двигаться, представляя в своей голове новых, пока неподвижных врагов, пытался представить, как они разлетаются на части, как брызжет кровь во все стороны… но это было сложно сделать. Я не видел в действии мою новую руку. А ещё на фоне ржал этот кусок… хрен пойми чего. Это сильно отвлекало, но я всё равно старался тренироваться, напрягаться, делать рывки и выпады. В какой-то момент мне это даже начало нравиться, я уже не реагировал на его смех, я кромсал и рубил, наслаждался агонией воображаемых врагов. — Ладно, ох… — захлёбывался от смеха этот урод. — Всё, вставай в самое начало. Начнём нормальные тесты… Глава 18 Переместившись в самое начало, я просто встал ровно. От меня, по всей видимости, ожидали какую-нибудь геройскую позу, даже слышно было: «Ну и?». Но я не поддался и просто продолжил стоять на месте. Они могут издеваться надо мной, а я могу нервировать их в ответ. Баш на баш, как говорится. Они мне, я им. В конечном итоге они сдались, а я усмехнулся. По всему периметру начали подниматься деревянные манекены и различные конструкции по типу тяжёлой техники. Интересно выглядела, даже покрасили, но система чётко различала, что это конструкции из дерева. Когда все конструкции заняли «позиции», закончили подниматься, я сразу рванул в их сторону. Мне самому было интересно, на что я способен. Первый же удар принёс… замечательные результаты. Я не рассёк фигуру человека, нет, но оставил борозды глубиной вплоть до пяти сантиметров. Для обычного человека такой удар будет гарантированно смертельным. Зато тут же стало понятно, что это один из самых прочных типов дерева, увы, система название почему-то шифровала, только выводила характеристики. Следующий «противник», новый удар. На этот раз голова улетела с плеч, словно её там никогда и не было. Идеальный разрез, хирургически точность, даже ни единой зазубрины не было в этом месте. Это оказалось мягкое дерево, податливое, легко сгибающееся. И так дальше я продолжил прыгать от «противника» к «противнику», временами наскакивая на технику. В зависимости от типа техники я старался наносить различные повреждения. Если это была колёсная техника, то старался наносить удары именно по колёсам, чтобы сначала обездвижить потенциального противника. Если это была тяжёлая техника с крупным калибром, то разрубал дуло пушки или пушек, если их было несколько. У систем залпового огня старался повредить стойки, на которых держалась сама пусковая установка. И сейчас моя фантазия работала по максимуму. Я реально пытался представлять на месте деревянных манекенов реальных людей, на месте деревянной техники — настоящие машины смерти. В памяти всплыло несколько картин, из-за которых я начал злиться ещё сильнее. В особенности вспомнился гравитационный танк, который на моих глазах уничтожил толпу людей, которые бежали от инопланетной твари. Их просто расстреляли из пулемётов, а саму тварь, которая их преследовала, уничтожили с единственного пушечного выстрела. От твари не осталось и следа, а толпа… кто-то ещё был тогда жив. Но потом были контрольные выстрелы из пулемёта, просто несколько очередей по трупам. Властям тогда не нужны были свидетели, им нужен был несчастный случай, остервенелое противостояние военных инопланетной угрозе. Весь город вырезался, все жители умерщвлялись, а здания насильно превращались в руины. Возможно, кого-то вывели, возможно, нет… я не был в этом уверен. Но тысячи, сотни тысяч человек тогда погибло неизвестно зачем, хотя у них были реальные шансы выжить. И на этих нотах я всё активнее и активнее уничтожал всё, что мне попадалось под руки. Какой-то манекен я искромсал настолько, что от него остались только мелкие кусочки, которые можно бросить только на растопку. Сердце бешено колотилось, я часто дышал. Гнев застилал мне глаза. Память о том, что произошло возрождалась… и всё больше я из-за этого злился. — Нулевой, твою мать! — видимо, долго орали уже долго, но я не обращал внимания, я просто рубил, просто убивал, впал в раж, но всё же остановился и посмотрел в сторону одной из множества камер. — О, пришёл в себя. Вставай на позицию, придурок безумный. Будем дальше смотреть, как справишься с особыми смесями пластика… достаточно прочными. Даже пуля некоторые не берёт. Сердце всё ещё бешено колотилось, нервы никак не могли успокоиться. У меня перед глазами была всё ещё та же картина уничтожения мирного населения, которое бежало к военным, чтобы спастись от инопланетной угрозы. Их просто уничтожили. Просто. Уничтожили. Они были расходным материалом. Ничем. Пустотой для государства. Новые манекены заняли свои позиции, и я снова бросился в бой, снова наносил удары, но на этот раз эффективность была куда ниже, нежели в первый раз. Самая глубокая борозда, которую удалось оставить — три сантиметра, но всё равно удавалось разрубать на части «людей», а технику «выводить из строя». Перед глазами начала всплывать новая сцена. Я бежал от твари, прятался среди руин. Сколько времени я уже выживал в этом аду? Вторые или третьи сутки? Я знал, что все выезды из города блокированы, никого не пускали и не выпускали. Всех, кто приближался с той стороны не пропускали под угрозой смерти от инопланетной угрозы. С этой стороны уничтожали даже людей… и те, кто остался в городе, уже не приближались к кордонам. А они были двойные, как раз, чтобы не знали те, кто входит, из-за чего стрельба. Удивительно, что военных на это хватило. Удивительно, что у всех у них хватило совести открыть огонь по мирному населению. Какая это уже была встреченная мною тварь? Третья? Четвёртая или пятая? Они так были временами похожи на людей… и иногда достаточно легко умирали. Спасибо пройденной службе, я знал некоторые особенности, я знал, как делать горючие смеси, мог делать ловушки из подручных материалов. Так хотелось достать огнестрел, но военные всегда забирали своих, никогда не ходили малыми группами без прикрытия техники. Я успешно выживал, я уничтожал тех тварей, редко, но бывало. Я их задерживал. Никогда не оставался на одном месте. Всегда, когда оставался где-то отдохнуть, оставлял в укрытие единственный вход и выход, один скрытый отход, а к руке привязывал верёвку. Верёвка шла к ловушке на входе. Несколько раз мне это спасало жизнь, если я вырубался. Несколько раз не срабатывало из-за переутомления. Но я оставался жив, продолжал бродить по городу. Искать свою беременную девушку. Картина становилась всё более ясной, всё более красочной. И снова я вернулся в реальность, такую сложную, такую тяжёлую, такую… жестокую. Я стоял среди нарубленного пластика, в динамиках ничего не было. Тишина. Сколько я так стоял? Сколько я неконтролируемо бросался на всё, что было предо мной? Я видел, просто видел, как всё уничтожаю. Но ничего не мог поделать. — Интересные… результаты, — явно отрешённо говорил Главный, Старший, Бог и Царь, как он себя сам называл некоторое время назад. — Пули не брали, а ты, ломая свои собственные пальцы, собирая свою собственную плоть… интересно. Пальцы ломать, противника убивать… таких надо больше… куда больше! Но… надо завершить все тесты. Надо закончить все проверки. Надо провести турнир… а пока… продолжаем! Я пытался себя успокоить, держать в руках. Но стоило новым фигурам появиться, особенно технике, которая так была похожа на ту, которую я видел, голову снова сорвало. Я снова бросился в бой, крича и рыча, разрывая на части металл. Было больно. Я бил не только левой рукой, но и правой. Несколько раз себе сломал пальцы, один раз умудрился даже пробить себе лоб, из-за чего чуть не потерял сознание. Я просто бил всем, чем только мог. А в памяти всплывали всё новые и новые картины. Я бежал от очередного карательного отряда. Сколько их уже я обвёл вокруг пальца? Почему я умел так хорошо ориентировать и делать ловушки? Не только служба… не только она… значит, что-то было ещё. Какой-то боевой опыт? Возможно. Но было что-то ещё… я не мог вспомнить, не мог понять. Я бежал среди руин. Даже не было остовов зданий. Прятался за камнями, за горами кирпича и бетона я прятался от выстрелов, прятался от военных, выслеживал их, старался иногда бить в ответ. От города мало что осталось, военные планомерно уничтожали всё от центра к окраине. Зачем? Да ответ прост. Никому не нужны были свидетели. Никто не хотел, чтобы история произошедшего в городе расползлась. Нужна была сцена, что город был уничтожен из-за невозможности остановить инопланетян. Но по факту… его уничтожили зачем-то. Это было важное, что-то очень важное. Связано это было с тем, кем я был? Возможно… Следующая сцена, я уже около окраин города. Военные рядом, как и твари. Сколько бы военные не старались их уничтожать, из океана лезли новые. Зараза была ровно рядом с берегом. И твари расползались. Но пока они пытались разобраться с теми, что были на поверхности… они распространялись в океане. Я слышал, как об этом говорили некоторые военные, плюс… реальность подтверждала это. Они уже распространились по всей планете. И никак не могут понять почему. Идиоты. И вот она, снова последняя сцена. Я снова в тех руинах, снова прячусь от военных, нарываюсь на тварь. Безвыходная ситуация. Пытаюсь увернуться, один удар успешно, второй успешно. Хватаю какую-то арматурину, бью наотмашь. Успешно, но тварь… часть вещества ушла с лица. Да от лица мало что осталось. Но я тогда распознал его. Это был мой… друг? Да. Друг. Из-за этого и замешкался. Это меня отвлекло, чувства и память взяли вверх. За это я и поплатился. Собственной жизнью. Я ещё был жив, когда монстра расстреляли, я видел, как вытекала кровь, как она пульсировала. Я захлебывался ею, но ещё был жив. Военные подошли ко мне, что-то переговорили быстро, а потом… дуло возле лица… я пытаюсь что-то сказать… слова не покидают рта… и выстрел. В себя я пришёл, когда вырывал пушку из танка. Тупое занятие, сил мне на это не хватало, но я пытался. Разрубить его тоже не получилось, металл был слишком прочный. Я соскочил с танка, рванул к металлической кукле и нанёс прямой удар, просто выпад, вонзив свои пальцы-когти в металл. На моё удивление, они вошли и вышли с противоположной стороны. Я завис, пытался понять, почему так. Внутри явно что-то было, я чувствовал какое-то сопротивление… у меня были подозрения, что это могло быть, но я до последнего хотел верить в то, что ошибаюсь. Если я прав… то там очередная жертва этого чёртового маньяка. Внутри сплошной металлической камеры просто невозможно выжить, она вся была запаяна. Я осторожно начал вытаскивать руку, и уже на первых миллиметрах убедился в своей правоте. С яростным воплем я выдернул руку, она была вся в крови, а из дырок после моих «пальцев» сочилась эта же жидкость. Внутри был человек. Либо его останки. Очередной жертвы. Очередные смерти. Я осмотрелся, почти все металлические «куклы» были наполнены телами. В некоторых местах головы лежали отдельно от тел. И не просто металлические. А человеческие. Временами женские, но чаще мужские. Тут были сотни трупов. Сотни. Они уже были давно мертвы. Уже даже начали гнить. — Вот они — твои жертвы, — с наслаждением говорил Главный. — Вот они — те, кто погиб от твоей руки. Вот это война. Твоя война. И ты просто зверь, который не мог остановиться. Упивался убийствами, кромсанием… смирись. Это твоя суть. И ты будешь… убивать ещё больше! — Вы — чёртовы монстры! — сорвался я и завопил во все горло. — Это невинные жертвы пали от ваших рук! Они уже сгнили! Они уже мертвы! Вы просто их подсунули сюда! Пытаетесь давить на меня! Вы — монстры, которым не жалко даже останки людей! — Может, мы — монстры, да, — голос сменился, стал твёрд, настойчив, — но мы служим на благо нашей планеты, на благо правящего клана. Мы — монстры, которые для остальных создадут оружие, способное закончить эту чёртову кровопролитную войну, которая уже идет почти год! И человечество будет едино под ликом Императора! Ведомо его волей!