Тёмное вещество перестало течь, показатель подконтрольного вещества снова был равен единице. За исключением ранее упомянутого… я чувствовал себя сносно. Ну как… как может себя чувствовать человек перед тем, как его снова продолжат пытать? Отвратительно как минимум. — И так, господа, — снова уселся за свой стол Хендмейн, начав медленно перебирать по видимой ему клавиатуре пальцами. — Сейчас у нас будет проверка токсинов. Некоторые из них будут поступать ему в организм естественным путём, через рот, некоторые — через слизистые оболочки, например, глаза, некоторые — внутривенно. Начнем, пожалуй, с самого простого, с ротовой полости, у него как раз в кольце есть устройства для впрыска. И начнём… пожалуй, с малой дозы, посмотрим, как справится организм с этим. Постепенно вводимую дозу будем увеличивать. Прошло несколько мгновений, прежде чем что-то произошло. Сначала за спиной заработала какая-то машина, механизм. Судя по звуку, она нагнетала давление, либо создавала токсин из-за его… неустойчивости. Обычно такие самые мощные, но могу ошибаться. Несколькими секундами после в рот ударила струйка. Сначала ничего не происходило, а потом началось… первые признаки — тошнота и головокружение. Возникло ощущение, что я просто чем-то отравился, словно я пожрал чего-то травяного. Но это ощущение прошло достаточно быстро, а на нейтрализацию этого эффекта было потрачено всего две сотых подконтрольного вещества. — Интересно, — удовлетворённо хмыкнул учёный. — От такой дозы обычного человека не то что бы выворачивало наизнанку, он бы уже кровью собственной захлёбывался из-за мощнейших спазмов внутри тела. Органы сами себя бы разрывали, но тут… тут мы видим, что подконтрольное вещества с момента попадания сразу же начало заменять клетки, которые впитали в себя этот токсин, стараясь сразу уничтожить, но скорости реакции не хватило, из-за этого был лёигкий эффект помутнения и небольшие спазмы в желудке и кишечнике. Проверяем дальше… И снова звук работающей машины, снова спустя несколько мгновений мне в рот ударила струйка токсичной жидкости… и тут всё стало куда хуже. Голова больше не кружилась, нет, она сразу ушла в полёт, была не тошнота, меня словно рвало внутри, я чувствовал, как содрогается всё в животе, не только мышцы, я чувствовал, как у меня внутри что-то лопалось и снова срасталось. Это было невыносимо… но я не мог кричать. Кровь… она поступала изнутри, заливалась в рот, я ей захлёбывался, не мог издать ни звука, не мог даже сплюнуть её. Но потом всё закончилось… Я опять был весь в холодном поту. Это было в разы хуже, чем когда мне отрубали руку. Это было в разы больнее, чем когда вырывали сердце. Я думал, у меня мозг разорвёт от такого количества боли, но, видимо, болевой шок это не про меня. Мой организм просто не даст мне подохнуть от такой ерунды… вот бы избавиться от болевых ощущений… но нет, я не могу… никто не может… — Вот теперь мы видели эффект, — развернулся к наблюдающим учёный. — Но двойной дозы так же не хватило, чтобы испытуемый умер. На этот раз была затрачена целая одна десятая от общего количества. А испытуемый ещё жив. Если хотите опробовать тройную смертельную дозу, можете кивнуть, — и оба почти одновременно, почти синхронно кивнули. — Ясно… — тяжело вздохнул учёный. — Тогда продолжаем это… испытание. Снова быстро набил что-то на своей клавиатуре, опять произошли все подобные махинации… снова ударила струя, на этот раз ещё большего объёма и с большей скоростью. И результат был заметен сразу. В конвульсиях я задёргался моментально, глаза сами по себе ходили ходуном. Если бы не этот «стол», я бы уже весь разбил своё собственное тело о пол, на ногах бы точно не устоял. Меня буквально разрывали собственные мышцы, я чувствовал, я слышал, как под их давлением ломаются кости, я слышал скрежет металла, который был зажат моими зубами. А потом… потом из меня разом вышло огромное количество крови, и мир выключился… Попытка восстановления целостности № 1… Частичный успех… функционирование основных систем организма восстановлено… Неудача! Замечены новые критические повреждения тканей и критически важных органов! Нейтрализация источника повреждений… Попытка восстановления целостности № 2… успех… функционирование основных систем организма восстановлено… функционирование побочных систем организма восстановлено… структура костей… восстановлена… мышцы… восстановлены… удалены скопления крови… удалены побочные образования… потрачено 0,22 единицы подконтрольного вещества! Внимание! Вы приближаетесь к опасному пороговому значению! На текущий момент осталось 0,67 единиц подконтрольного вещества. Все функции организма в значительной степени деградировали. Запуск через 3… 2… 1… Мир снова расцвёл красками. Я сделал глубокий вдох через нос и шумный выдох. Я сильно сбросил в массе, я чувствовал, как я вишу на своих подмышках на одном из полуколец, но через несколько мгновений мне начало становиться лучше. Снова мелкими дозами в меня начали закачивать эту тёмную инопланетную субстанцию, которая моментально перерабатывалась в подконтрольное вещество и наращивала массу моего тела. — Как мы видим, тройная доза смертельного токсина весьма успешна, заставила перерождаться нашего испытуемого, — снял с себя очки учёный, те ему явно надоели. — При этом для возрождения было использовано две попытки, так как сначала система подумала, что больше источника заразы нет, так как организм не реагировал на неё, а потом, когда после реанимации снова токсин начал воздействовать на организм и убил его, решила избавиться именно от токсина, а после возрождаться. Думаю, система будет обучаться и делать все необходимые манипуляции, основываясь на причинах смерти Нулевого. Интересные результаты, я бы сказал, очень познавательные, если будем продолжать создавать подобных… Нулевых, — на миг учёный задумался, посмотрел на меня жалобным взглядом, но потом всё же снова развернулся к двум моральным уродам, которые не сняли очки, пряча свои глаза под ними. — И если будем создавать, то, думаю, можно будет перенести им весь опыт Нулевого, чтобы они не повторяли его долгий путь. Это ускорит их обучение. А теперь внутривенный способ… Снова начал двигаться манипулятор после небольшого перебора пальцами по виртуальной клавиатуре. С ювелирной точностью, даже точнее, это электронное устройство вставило мне в руку катетер, не было не синяков, ни повторных попыток, даже почти боли не было. — В данном испытании в качестве токсина будет использован концентрированный яд одного из обитателей пустоши одного из континентов нашей планеты, — шифровался, явно был какой-то протокол, чтобы не выдавать местоположение комплекса. — Сам по себе яд смертелен для человека, вызывает почти моментальную реакцию, место попадания начинает гнить на глазах. Тут же… — вздохнул старик. — Наши великие умы удалили все бесполезные примеси из яда. Его убойная мощь повышена в разы. Думаю, одной попытки хватит, чтобы проверить, на что яд способен и как выстоит организм против него. Но… начнём с малой дозы. Пока всего одна десятая от того, что может выдать та тварь, просто для проверки. И опять быстрый перебор по виртуальной клавиатуре, несколько мгновений… и рука словно загорелась. Это отличалось от обычного пламени, отличалось от жара того же резака. Рука словно изнутри вспыхнула огнём, и этот жар только нарастал, а вместе с ним и невероятная боль. Но это ощущение прошло всего за несколько секунд… но они казались вечностью… — Второй этап… — задумчиво проговорил Хендмейн. — Теперь половина от дозы животного. Испытание… начинается. И снова боль наступила через несколько мгновений, но на этот раз она была не как приложенный железный прут, а словно мою руку целиком окунули в пламя или раскалённый и уже жидкий металл. Я не сдерживался, всеми способами пытался унять эту боль. Даже криками, даже мысленными матами. Не помогало. А потом в нос ударил запах. Гноя. Разложения. Противный запах, но… он исходил от меня. И на этот раз потребовалось не несколько секунд, а почти минута, чтобы нейтрализовать эффект. — Третий этап, целая доза концентрированного яда… — вздохнул он, быстро перебрав пальцами по клавиатуре, видимо, повысив дозу, а после этого, немного замешкав, нажал кнопку пуска. — Старт! Буквально через секунду всё моё естество пронзили боль и жар. Запах гнили и разложения моментально ударил в нос. Я слышал, как на пол падали ошмётки моей плоти, как трескались от воздействия яда кости. И это было очень стремительно. Я перестал воспринимать действительность очень быстро. Но в итоге перестал воспринимать всё целиком… яд приблизился к шее, потом к голове и… Попытка восстановления целостности № 1… Частичный успех… функционирование основных систем организма восстановлено… Неудача! Замечены новые критические повреждения тканей и критически важных органов! Нейтрализация источника повреждений… Попытка восстановления целостности № 2… успех… функционирование основных систем организма восстановлено… функционирование побочных систем организма восстановлено… структура костей… восстановлена… мышцы… восстановлены… потрачено 0,37 единиц подконтрольного вещества! Внимание! Вы приблизились к критическому пороговому значению! На текущий момент осталось 0,46 единиц подконтрольного вещества. Все функции организма в значительной степени деградировали. Необходимо срочное восстановление организма! Подконтрольного вещества не хватило целиком для восстановления всех участков кожи на теле! Запуск через 3… 2… 1… Мир снова загорелся, но боль никуда не ушла. Внешний вид шкалы подсказывал, что подконтрольное вещество постепенно терялось. Ноги жгло и холодило одновременно, как и кисти рук. А ещё я слышал капель… и тут явно не таял лед с крыш. Капала моя кровь… но потом… снова пришло облечение. Тёмное вещество начало поступать, принося с собой невероятное блаженство. — Итак… краткое резюме по этим трём этапам эксперимента, — с силой зажмурил глаза учёный. — Десятая часть причинила дискомфорт, но регенерация быстро подавила яд. Половина смогла полностью разъесть руку, но не до такой степени, чтобы она полностью потеряла свою форму. Полная доза… она имела эффект, как на обычном человеке, но согласно полученным результатам лабораторных исследований, — учёный сделал вид, что поперхнулся, — обычно яд убивал быстрее примерно на десять секунд. То есть, регенерация продлила агонию Нулевого на незначительный промежуток времени. Через слизистые… думаю, проводить смысла уже нет. Эффект на токсины нам уже понятен. Остались лишь кислота и газы. Предлагаю далее использовать газы, пока самый банальный, углекислый газ, посмотреть, сколько времени им должен дышать Нулевой, чтобы потерять сознание, а потом и умереть. Следующая часть испытания должна была быть не такой… болезненной, как первая. Но всё равно мало приятного. И меня смутило кое-что в словах учёного, перед тем, как он закашлял. Они проводил исследования на обычных людях, прежде чем пускать меня сюда… все эти люди… они не звери… они — монстры… им место даже не в клетке… им вообще не место на планете. Только в аду их будут ждать с распростёртыми объятиями… и я их туда доставлю! Глава 16 Чтобы начать проводить испытания с газами, мне на лицо потребовалось нацепить «кислородную» маску. Для этого они убрали задвижку, которая блокировала мне челюсть, и, пока маска не оказалась на моём лице, я успел высказать, что думаю об этих уродах. А думал я о них очень много, и ни единого лестного слова в их адрес не прозвучало. Жаль, что у меня было окно буквально в десять секунд, после чего мои слова они просто не слышали из-за отличной звукоизоляции. С ушами они по логике могли провернуть такое же… но эти двое явно хотели слышать, как обобщал результаты Хендмейн. Они точно знали, что он — сочувствующий нам и… его таким образом тоже мучают. Но что его тут держит? Его держат тоже в заложниках? Из-за семьи? Может, семью держат в заложниках? Или он всё же здесь по собственной воле или глупости. В любом случае, его вина меньше от этого не становится. Его руками высшее руководство творит зло. Он и есть сейчас их руки. И чтобы эти руки ни до кого в будущем больше не дотянулись… нужно их уничтожить. Но не сейчас… не завтра… не когда-то ещё… в удобный момент. В очень удобный момент, когда этого никто не будет ожидать. — Итак… начнём мы с самого банального газа. С углекислого. Это будет долгое испытание, так как углекислый газ в принципе долго воздействует и на обычного человека… а тут ещё и мутант, который активно регенерирует, — быстрый взгляд на меня. — Предлагаю запустить процедуру и покинуть помещение, чтобы поделиться впечатлениями после проведенных ранее испытаний. Думаю, вам есть что сказать. А мне также перед последующими испытаниями нужно уточнить один вопрос по поводу кислоты. Всё равно наш испытуемый никуда не денется, практика показала, что наш стол способен выдержать все нагрузки, которые может выдать Нулевой. Быстро перебрав пальцами по клавиатуре, учёный развернулся, посмотрел на двух зрителей, после чего дождался от них кивка, встал и проследовал к выходу. За ним проследовали и другие. Я дышал спокойно, равномерно, никаких изменений вообще не чувствовал. Время текло чертовски долго, а я ничем себя даже не мог развлечь. За исключением одной важной детали… или лучше исследовать меню уже тогда, когда окажусь в своей камере? Да, так будет лучше всего. Лучше не давать лишних поводов, с помощью которых смогут собрать информацию обо мне. Это будет… чересчур рискованно. Если они узнают о том, что я уже могу применять мутации… то будет нехорошо. Хотя, чтобы мне их применять, нужен постоянный источник подконтрольного вещества. А его у меня нет. В какой-то момент начало немного быстрее стучать сердце, а меня самого накрывать лёгкое чувство паники. Адреналин начал выбрасываться малыми дозами, кислорода в крови уже не хватало, клетки крови браковались… или нет? Я не понимал. Но в любом случае мне становилось всё хуже и хуже. Подконтрольное вещество пока не начало тратиться, что радовало, значит, пока никаких значимых повреждений не было. Спустя минут, наверное, тридцать, ко мне заглянул Хендмейн. Быстро осмотрел меня, я поймал его взгляд, а он мой, после чего учёный просто кивнул и снова прикрыл дверь. Видимо, убедился в том, что я ещё жив, после чего ретировался. Спустя ещё минут пятнадцать, начало тратиться подконтрольное вещество. Оно убывало крайне медленно, но сам факт говорил о том, что… «прогресс» пошёл. Я начал умирать, а моя регенерация начала с этим бороться. Перед глазами всё плыло, но временами возвращалось в норму, потом опять плыло, потом — опять норма. И так раз за разом. Снова появился учёный, снова осмотрел меня, тяжело вздохнул и пропал. Не знаю, как мне его воспринимать. Как моего будущего спасителя, сочувствующего мне, или всё же как мучителя, который заставил меня сегодня испытать такие муки, какие не способен выдержать ни единый человек? С каждой секундой становилось всё тяжелее. В лёгких всё горело огнем, мне не хватало воздуха, я жадно глотал поступающий газ, но никак не мог надышаться. Просто не мог. И паника становилась только сильнее. А затем… подконтрольное вещество перестало справляться. Перед глазами начали плавать алые круги, а потом всё начало плавно темнеть. Ну как плавно. Это выглядело словно череда провалов в сон и пробуждений. Внимание! Принудительное прекращение жизнедеятельности носителя в связи с наличием постоянного фактора угрожающего нормальной жизнедеятельности — отсутствие нормального или близкого к норме состава кислорода. Переход в спящий режим… Внимание! Организм, пребывающий в спящем режиме может находиться в нем не более 36 часов без последующей потери ПФ. Максимальный срок пребывания в спячке в нормальной среде — 720 часов. Максимальный срок может измениться в меньшую сторону при повышении внешней температуры, в большую сторону при температуре меньше нуля. Спящий режим… инициирован. * * * Внимание! Обнаружено восстановление нормального состава кислорода! Запущена программа восстановления организма после спящего режима… оценка прошедшего времени… прошло 42 минуты с принудительного перехода в спящий режим… оценка целостности организма… организм в восстановлении не нуждается… запущена программа пробуждения… Запуск через 3… 2… 1… Я резко распахнул глаза и начал очень быстро дышать. Сердце стучало ещё быстрее, нежели когда меня травили. Все трое уже были на месте, а учёный им что-то рассказывал. В ушах звенело, я не мог расслышать, что именно. Благо, пока поступал кислород, а не что-то ещё. Потом было ещё несколько этапов подобных «исследований». От каких-то газов у меня медленно по коже шли волдыри. От каких-то газов у меня опухла глотка, и я просто не смог дышать, пока не ушла опухоль. От какого-то газа меня выворачивало наружу. Такое ощущение, что на мне испытывали почти все возможные запрещённые и не очень газы из состава вооружённых сил этой планеты… — Итак, — уже явно уставший от сегодняшнего дня учёный начал в очередной раз подводить итог. — Что мы можем сказать по поводу газов… к ним наш объект восприимчив, как и обычный человек. Опять же, его в основном спасает его регенерация, из-за чего он может прожить куда дольше. Правда, из-за этого снижается его боеспособность… но этот факт будет малозначимым, если запасов подконтрольного вещества у него будет много больше, чем есть сейчас… то ему по большей части будет всё равно на отравляющие вещества в виде газов… Затем меня опять выключило. Переутомление и стресс на лицо. Даже моей уже откровенно больной психике после всего перенесённого нужен отдых. Никто не сможет выдержать подобного. Никто. Даже я. Поэтому… организм просто решил выбрать путь наименьшего сопротивления и дать самому себе отдохнуть. Хендмейн точно что-то ещё говорил, но… я не слышал. Было плевать. Уже на всё было плевать. Мне хотелось как можно быстрее вернуться в свою камеру и спокойно побыть самим с собой наедине. После начались испытания с кислотой. Сначала слабый концентрат какой-то кислоты, затем чуть больше, а потом максимальный. В первом случае я даже особо ничего не чувствовал. Лёгкое жжение, да и только. Во втором случае моя кожа покраснела, местами облезла, но регенерация справлялась. Было больно, жгло. Но с токсинами это всё равно не сравниться… в последнем случае… регенерация уже не справлялась, прожигала кислота до мяса, а на пальцах и до костей. В общем… исследования прошли плодотворно, как сказал учёный, после чего они покинули комнату, а меня опять словно выключило, что меня уже начинало подбешивать. Пришёл в себя я снова в своей камере. Один. Никого не было. Я даже наслаждался тем, что мог двигаться, и тишиной одновременно. Для начала я просто размялся, предварительно посмотрев на общее количество подконтрольного вещества. Ровно единица. Это радовало. Даже очень. Сначала я просто вращал каждой частью тела. Головой, это было особенное удовольствие. Подвигал челюстью, до сих пор побаливали мышцы, хотя это скорее психологический эффект. Руками, туловищем, ногами… я старался задействовать каждую мышцу, прочувствовать их все. Затем я полез изучать свою систему и наткнулся на несколько интересных моментов. Испытания, и правда, прошли… с пользой. Да было больно, да все это останется со мной навсегда, но чёрт! У меня выросли сопротивления! Не особо сильно, но всё же это уже был положительный результат! И те, кто будет проходить после меня такое же… они не будут иметь таких сопротивлений. Если они вообще появятся… Коэффициенты защищённости организма от воздействия вредных факторов: Тепло — 0,42 (свойственно приспособленному человеку); Холод — 0,34 (свойственно приспособленному человеку); Радиация — 0,1 (свойственно обычному человеку); Токсины — 0,17 (не свойственно обычному человеку); Кислота — 0,08 (не свойственно обычному человеку); Газы — 0,04 (не свойственно обычному человеку). Интересные достаточно результаты. Устойчивость к теплу повысилась на две сотых единицы, если верить системе, я считался приспособленным к теплу. Наверное, такой коэффициент может быть у тех, кто живёт в пустынях или около них, в жарком климате, в общем. Касательно холода… тут результат был даже более внушающим. Если защищённость от тепла повысилась на две сотых, то вот от холода на четыре сотых, при том что холодом на меня воздействовали всего один раз… зато этот один раз был куда дольше