– Будет сделано, вашбродь! – Обратите особое внимание на капитана Верхоусова. Мне нужны все дела, что он вел за последние три года. Подключите к выполнению задачи всех свободных дознавателей. На решение вопроса даю вам час. Далее на моем столе должны лежать все документы. Выполнять! Ого, а Вельский – весьма жесткий руководитель и… к счастью, не мой! – Всеволод Александрович, можно вопрос? – Слушаю, барышня? – кивнул граф, возвращаясь за стол. – Зачем вам дела, которые вел Ярослав, и информация о тех людях на набережной? Советник взглянул на меня как на идиотку. – Ну, Вероника Сергеевна, вы у нас, конечно, персона видная и значимая, но все же на набережной были и другие пострадавшие. Вполне возможно, что главной целью злоумышленников были все же не вы, а кто-то из них. Тот же капитан Верхоусов, который занимается расследованием особо важных происшествий без малого пять лет… Я густо покраснела, а его сиятельство хотел сказать что-то еще, но тут послышался стук в дверь, после чего в кабинет шагнул Ярослав. – Распоряжение передано дежурным унтер-офицерам. Подозреваемые будут доставлены в управление в течение ближайших сорока минут. – Отлично, капитан, можете быть свободны, все же у вас сегодня выходной… И барышню с собой прихватите! Идите-идите, Вероника, до скорой встречи… Надеюсь, к приезду государя я еще не поседею! – Э-э-э… всего доброго, Всеволод Александрович!.. – Скомканно попрощавшись, я тут же вскочила и спешно потрусила к двери. Переступая порог, не удержалась и бросила взгляд на портрет государя. Все такой же красивый и… и привычный? М-да… Развернулась к совершенно реальному, в отличие от портрета, Ярославу. Тот устало улыбнулся и подал руку. Сцапав его ладонь, потянула к выходу. Право слово, не люблю это место… хочу скорее выбраться на волю, мне здесь даже дышать тяжело! Ярослав вызвался проводить меня домой. В это время на Светлогорск давно опустилась ночь. Вместе с приятной прохладой в город пришли тишина и покой. В полнейшем безмолвии слух начал улавливать размеренный стрекот цикад. В столь поздний час городские улочки практически опустели – нам с Ярославом встретилась лишь пара поздних пешеходов да редкие влюбленные пары, что наверняка будут бродить по тихим улицам до самого утра. Наверное, со стороны мы с Ярославом кажемся такой же парой. – Вероника, будьте осторожны, хорошо? Я не упомянул об этом в управлении, но… но есть большая доля вероятности, что данное покушение – это месть Вельскому. – Э-э-э… что?! Нет, я правда не поняла. А граф-то тут при чем? – Весь город обсуждает небылицы из местной газеты. Вполне возможно, что семейство Кренделей хотело насолить именно Вельскому, тем более что однажды его уже пытались вывести из игры… таким способом. А вот теперь до меня дошло! Вот же бесы!.. Судя по всему, злоумышленники поверили, что я и впрямь встречаюсь с Вельским. Они решили меня убить, чтобы… чтобы хоть как-то досадить ему! Вот же Анфиса, вот же сволочь, такую свинью мне подложила! – Ника, вам в ближайшее время будет лучше ограничить свое перемещение. Это… В данный момент это очень опасно. Мы остановились у входа в трактир. – Ярослав, а вам далеко до дома? Обещаю, что буду осторожна, но вдруг целью преступников все же были вы?.. – Мне идти всего пять минут, – усмехнулся капитан. – Не тревожьтесь, я сумею за себя постоять. И, Вероника, – неожиданно добавил он, – давай перейдем на «ты»? – Давай, – завороженно повторила я. И действительно: мы уже столько всего пережили вместе, что наша подчеркнутая вежливость начинает смотреться как-то странно… – Вот и славно, – улыбнулся он. – А теперь иди в трактир. Сейчас уже очень поздно, а завтра нам рано вставать. – Спокойной ночи, Ярослав, – кивнула я и послушно направилась к входной двери. – Спокойной ночи, Ника. Глава 15 Поминутно здороваясь со знакомыми, на крейсерской скорости добралась до подсобного коридора, где в два прыжка доскакала до «своей» двери. На часах уже давно за полночь – на сон осталось совсем мало времени, так что задерживаться и расшаркиваться с посетителями я не собиралась. Завтра нужно вновь выходить на работу, и к тому же я хотела встать пораньше и сходить вместе с Айжаной на фермерский рынок… Во всяком случае, именно такие планы у меня были еще несколько часов назад, ровно до того момента, покуда мне в спину не прилетела тяжеленная бомба с горящим фитилем… Так, ладно, завтра решу, что делать. А пока – наскоро разделась, умылась и отправилась спать. Вертелась с боку на бок, но уснуть все никак не могла. Перевозбужденный мозг продолжал прокручивать события прошедшего дня и успокаиваться все никак не желал. В итоге сдалась, улеглась поудобнее на спину, уставилась в потолок и крепко задумалась о жизни. Уж не знаю, почему, но ночь – такое время, когда наружу выходят все горести и страхи, когда глубинные переживания оказываются на поверхности, а чувства обостряются до предела… Нет, не то чтобы я начала вспоминать все неловкие моменты, начиная с первого класса, но… Но сегодня меня в очередной раз чуть не убили. В очередной раз я оказалась на волосок от гибели, но самое страшное, что я начала к этому привыкать!.. Боги… Да когда же это закончится? Когда я заживу нормальной жизнью? И случится ли такое вообще, при условии, что, быть может, выбраться из этого мира мне так и не удастся? От этой страшной мысли в глазах защипало, внутри меня что-то с горечью оборвалось, а уголки губ прискорбно поползли вниз. Неужели я больше никогда не увижу родителей? Не окажусь дома? Не встречу близких и друзей? Из горла вырвался сдавленный всхлип. Это не магический мир. Здесь знать не знают ни о порталах, ни о параллельных вселенных. Это не мир развитых технологий, здесь на Землю меня не доставит ни один звездолет… Короче, у меня нет шансов. У меня просто нет шансов!!! Тело сотрясли первые рыдания. Всхлипы душили, я плакала. Просто плакала, стараясь делать это по возможности тихо. А хотелось кричать. Хотелось выть от безнадеги. Как все-таки правы, как правы те, кто говорит о том, что нужно ценить каждый момент жизни. Нужно ценить любое мгновение с близкими, потому что каждое из этих мгновений может стать последним. Обстоятельства. Смерть. Разлука… Разлучить нас может многое, и часто это – уже навсегда. Когда очнулась в этом мире, у меня была надежда, что совсем скоро я вернусь домой. Сейчас поняла совершенно четко: пути назад нет. Просто нет. Придется как-то крутиться в этом мире и надеяться на то, что родители оправятся, что они смогут жить дальше и найдется тот, кто сможет позаботиться о них в старости. Я представила маму с папой совсем пожилыми, немощными и беззащитными. Слезы брызнули из глаз с новой силой, а из горла вырвался судорожный всхлип. Это все ночь. Ночью все чувства обострены до предела. В ночной тьме все переживания представляются фатальными, а ситуации – безвыходными. И я это знаю! А еще точно знаю, что ночной мрак уйдет, уступив место светлому утру, где «глобальные» проблемы окажутся небольшими неудобствами, а выход из «безвыходных ситуаций» – очевидным. Так что я не буду паниковать. Я как-то сюда попала, значит, как-то сумею и выбраться! И точка. Вообще не обсуждается! А если все же не смогу? Всхлипывая, перенеслась мыслями к Ярославу. Он мне ничего не обещал, и все же его интерес ко мне очевиден. А я? Что думаю о нем я? Не знаю. С одной стороны, Ярослав – очень хороший надежный парень. Он порядочный, честный, физически крепкий и здоровый, да еще и привлекательный внешне. Кроме того, у него пусть и опасная, но явно хорошо оплачиваемая работа с перспективой карьерного роста. Так что я спокойно могу выйти за него замуж, уйти из трактира, родить детей и заняться хозяйством. Но все же подобные рассуждения слишком холодны и расчетливы. Нет, теоретически-то все верно. Как девушке лучше всего устроиться в патриархальном мире? Разумеется, нужно просто удачно выйти замуж! А уж если девушка еще и попала сюда не пойми откуда, если за ее спиной нет верной семьи и крепкого дома, то тут и говорить не о чем… И все же… Мы с Ярославом практически не знакомы, так что хватать и тащить его под венец было бы в высшей степени гнусно. А если я так и не смогу его полюбить? Если он не полюбит меня? А если я найду способ вернуться домой? А если я не найду способа и упущу перспективного парня, то что мне тогда остается? До конца жизни трудиться в трактире за кров, еду и минимальную плату? Я не знаю, что мне делать. Но в любом случае я буду продолжать общаться с Ярославом, а уж то, куда нас это заведет… Поживем – увидим, только и всего! Всхлипнув еще раз, перевернулась на бок и… едва сумела сдержать громкий визг ужаса! А все потому, что рядом со мной на кровать прилег… рептилоид. Вот же мерзкая поганая ящерица! Я чуть богу душу не отдала! Отрыжка сознания вальяжно развалилась на боку, подперев голову рукой. С учетом того, что рептилоид был в своем балахоне, выглядел он жутковато-комично… Хотя жути, конечно, было больше! – Ты… Ты вообще уже, да? Чего приперся?! – Я попыталась скрыть за грубостью растерянность и страх. Рептилоид долго не отвечал, молча всматриваясь в мое лицо, затем мотнул головой, словно бы отгоняя какие-то мысли, и задал совсем уж странный (для ожившего подсознания) вопрос: – Почему ты плакала, Ника? – Да так… какая разница? Выходит, он был свидетелем моей слабости. С одной стороны, стало дико стыдно и досадно, с другой – внутри поднялось глухое раздражение. Какого беса он за мной следит, зачем явился?! – Тебя это не касается, понял? И тебя сюда никто не звал, так что проваливай к бесам, рептилоид. – Хм… хм… – Чего бубнишь? Говори внятней, не слышу. Рептилоид соскочил с кровати и навис сверху, скрестив руки на груди. – Мне не нравится твое состояние, Ника. С тобой снова что-то случилось? Кто-то угрожал, приставал к тебе? Что?.. О… Да он просто издевается! – Боже мой, да мне самой не нравится мое состояние! Я вижу тебя и разговариваю с глюком, что тут может быть хорошего?! Ну и… Так, нет, стоп. А ведь ты прав! – Я прав? – даже как-то растерялся он. – Ну да! – Я вскочила и зашагала по комнате. – Ты ведь не появлялся неделю… Просто у меня в это время все было хорошо, а потом начались потрясения типа встречи с Кренделями, Веней и допроса у Вельского… ну а сегодня меня чуть не разорвали на куски… Вот ты и приперся. Следовательно, твое появление – это реакция моей психики на неблагоприятные внешние факторы, а значит, и считать меня сумасшедшей в данном случае… – Стоп!!! – перебил рептилоид, всплеснув руками. – Подожди, замолчи! Что ты только что сказала про… э-э-э… «разорвали на куски»? В каком смысле?! Как?! – Ну так… Бомбу в меня кинули, взорвать хотели. – В каком смысле – «бомбу»? Какую бомбу, Ника?! – обомлел рептилоид. – Ты простая подавальщица, на кой кому-то тебя взрывать?! – Да откуда же мне знать? Чего ты орешь? Мы с Ярославом гуляли по набережной, и в нас кинули бомбу. Ярослав схватил ее и выбросил в реку. Он молодец! Настоящий герой! Я за него, может, замуж пойду. – Что?! – взревел рептилоид. – Какой еще «замуж»? Что за мужик?! Ладно, бесы с ним. С этим твоим хахалем потом разберусь! – Рептилоид подлетел ко мне, схватил за плечи и потряс. – Но неужели ты хочешь сказать, что в Светлогорске произошел теракт? А мне о нем почему не доложили?! Что-то мне не нравится его тон… Не то чтобы я пугалась отрыжку своего сознания, нет. Но и такие истерики – это уже какой-то перебор. Наглеет так, словно он мой давний знакомый, словно он имеет право угрожать Ярославу и нести весь этот бред… Словно бы он живой человек, а не досадное явление… – Ишь ты, колбаса деловая! – сбрасывая его руки, протянула я. Отступив на шаг, покосилась на кровать. Под ней у меня лежит тряпка, которой я пару раз протирала пол. Разумеется, она уже давно высохла, но это не проблема – вода стоит здесь же, в тазу.