Загремело железо. – Он умер. Давно. «Отцовский байстрюк умер… Уже хорошо». – Как Хродвиг нашел тебя?.. – То было давно. Я не помню. «Дерзит, гордый…» – Ты не сберег своего господина! – заорал Гимтар, и эхо в пустом зале подхватило слова. – Ты не сберег наследника! Ты никуда не годен, сын байстрюка! Воин хорошо держал удар – даже не дернулся. «Удавить по-тихому или казнить прилюдно?» – размышлял Гимтар, когда дверь с грохотом раскрылась. В зал скорым шагом вошел одноухий Клуст. Увидев Гимтара на троне, он замер. – Зачем пришел? – процедил Гимтар. – Гляжу, не успела Дева Алайны отправиться на войну, как ее трон уже занят, – скривился Клуст. – Круг Хранителей собрался, танас дана Дорчариан. Мы призываем тебя… – Я же сказал – завтра… – Время дорого. Круг собрался. Мы вольны провести его с тобой, Голос дана… или без тебя. Гимтар глубоко вздохнул. Судейские в своем праве: Круг могли провести и без него. – Иду. – Танас поднялся и махнул стражникам на узника. – А этого… – А этот, – оборвал алайнский Хранитель, – идет с нами. Подтолкнув закованного в железо, Клуст вышел из зала. Гимтар перекинулся непонимающими взглядами с Вутцем и поспешил следом. Хранители затеяли свою игру, и бой с ними начался совсем не так, как задумывался танасом. Гимтар вышел во двор и направился к большому шатру в центре, припоминая свои наметки. Хоть он и раздувал щеки перед Роконом, но торговаться с Хранителями было нечем. Он собирался надавить, что соль обнаружил лично Остах-Рыбоед, которого до того оправдал Круг. А еще надеялся, что без Хродвига станет проще и получится откупиться малой долей в соляном промысле. Но старики его удивили. Гимтар откинул занавесь и вошел. Восемь одинаковых высоких резных кресел стояли по краям шатра, образуя круг. Рдели углями жаровни, Хранители негромко переговаривались, но замолчали при появлении танаса. Он опустился на положенное место справа от входа. Вутц замер за резной спинкой. Прямо напротив Гимтара пустовало кресло, где раньше восседал Хродвиг. – Ты порушаешь закон гор, – скрипучим голосом начал Тсуул, Хранитель из квельгов. Гимтар поднял бровь. – Нам должно вступиться за честь Девы Алайны! – пристукнул по подлокотнику одноухий Клуст. – Танас не может блудить с Воительницей! Старики вокруг зашушукались. – Пусть он возьмет ее в жены как вдову брата! – пробасил чернобородый гверх. – Только дан Дорчариан может взять Деву Алайны, и никто больше! Таков уговор Столаха с Хродвигом Упрямым. Иное умаляет честь алайнов! «Я уже брал Деву. Брал тридцать лет назад, брал всю прошедшую ночь – да так и не насытился… старый ты баран, – Гимтар с нескрываемой ненавистью посмотрел на Клуста. – Жаль, недоноски-северяне тебя не дорезали, откромсали только одно ухо». Гимтар поднялся и обвел Хранителей тяжелым взглядом. – Я не отступлюсь. Возьму свое! – поднялся шум, но Гимтар выставил ладонь. – Раз не могу взять Столхед в жены… значит, я, Гимтар, сын Хродвига, пойду к ней в мужья! – Что?.. – прошипел Клуст. Первым сообразил сухонький Митивиль, Хранитель из терскелов, и фыркнул. Потом не выдержал и засмеялся. – Ты, танас дана Дорчариан, пойдешь в род к Столхед? Ты, умнейший человек в горах – призна́ешь ее верх над собой? – веселился Митивиль. Гимтар кивнул. Дернул себя за бороду и сел обратно. – Решено. – Тсуул пристукнул посохом. – Закон гор не порушен. Вновь по шатру пробежал ветерок шепотков. Пробежал и улегся. Только Клуст таращил злые глазищи. – Верно ли, что в горах объявилась новая кровь данов? – продолжил Тсуул. Гимтар дернулся, почесал нос и, обернувшись, посмотрел на Вутца. Тот еле заметно пожал плечами. – Верно, – буркнул Гимтар, когда в шатер под звон железа ввели Хоара. Воина поставили посреди шатра. Он выпрямился и смотрел прямо перед собой. – Небось уже приговорил его? – влез рыжий дворча. – Приговорил. К казни, – кивнул Гимтар. Он не мог понять, куда его втягивают, и злился. – Без Суда Хранителей? – Сказано: кровь данов. Дело семейное. Во власти дана Дорчариан взять жизнь этого человека! «Во власти дана и моей власти… Поймал? Облезешь». – То верно… Закон гор не порушен. Ты вправе взять жизнь этого человека, – продребезжал Тсуул. Гимтар откинулся на спинку кресла. Но Хоара не увели, и он опять напрягся. – Наш Круг неполон. Место Хранителя дорча пустует, и наш суд может оказаться неправым. Пришел черед выбрать нового Хранителя! Старики переглянулись. – Кто был твой отец, Хоар? – спросил Митивиль, щуря глаза. – Хоард. Из дорча. – А мать? – Квайни. Из дорча. Сухонький Митивиль простучал пальцами по подлокотнику: – Я предлагаю Хоару, сыну Хоарда, занять место Хранителя дорча. Гимтар едва не задохнулся. Его загнали в приготовленную ловушку, а он не знал, что делать. – Согласен, – кивнул дремучий квельг и приподнял посох. После ухода Хродвига он имел первый, почетный, голос. – Согласен… согласен… согласен, – поднимали посохи следом остальные Хранители. Гимтар посмотрел на носатого Вутца. Глянул на байстрючего сына. Тот по-прежнему стоял невозмутимым. – Он не сберег господина! Беглые рабы прирезали Хродвига у него на глазах! – не выдержал танас и ткнул пальцем в наглеца. Клуст на выкрик танаса не обратил внимания. Пристукнув посохом, он обратился к Хоару, сомкнувшему на груди руки в кандалах: – Клянешься ли ты с сего дня не брать в руки клинок, забыть хмельное и не знать женщин? – Клянусь, – глухо ответил Хоар. – Снимите с него кандалы, – потребовал алайн. – Негоже Хранителю ходить в оковах! Торжествующий Клуст уставился на Гимтара. Танас побагровел, сжал кулаки и медленно кивнул. Слуги утащили Хоара, а Гимтар нахмурился. «В какую яму меня загнали?» – Ты не сопи, Гимтар, – нагнулся Вутц, шепча в ухо. – Слышь, чего думаю… Теперь в нем нет крови данов. Теперь он не опасен. Гимтар вскинул брови. «Ведь верно! Теперь в Хоаре нет крови данов. Хранитель выходит из рода, выходит из даипа. Хранитель никому не наследует… Эндир уже проделал этот трюк, когда поставил отца главой Круга Хранителей, а сам занял его место… Получается – отныне Хоар не опасен?» – Хродвига придумка? – разлепил губы танас, уставившись на Тсуула. – Отец придумал? Старый квельг на миг прикрыл глаза. Занавеси шатра распахнулись и вошел Хоар. Гимтар цапнул входящего за руку и оттащил в угол. – Глянь мне в глаза, парень. Есть ли у тебя дети? Сын? Дочка?