– Зима… – кутаясь в тяжелый плащ, пробурчал Змарик и сплюнул на берег. – Все по домам сидят, в тепле. – Старик кивнул на скопление лодок, лодчонок, кораблей и корабликов, покачивающихся друг подле друга в бухте. – Зима, – согласился Остах и поднял камешек. Швырнул прыгуна скакать по волнам и добавил: – В любой миг шторм налетит… Оглянуться не успеешь. – Ага, – Змарик по-стариковски сощурился, ткнув пальцем. – Только вот боларскому бвочу чтой-то неймется. Остах развернулся. У полуденной пристани покачивался остроносый кораблик, скинув сходню на причал. У мачты крутились морячки. Прихватив еще один голыш, Остах неторопливо отправился к кораблю. Ночному хозяину вдруг стало интересно, какой жгучий интерес погнал опытного болара в море, отринув угрозу шторма. Змарик топал следом. Они преодолели половину пристани и ступили на причал, когда из переулка неподалеку показался стремительно приближающийся отряд. Сомнений не было: незнакомцы спешили на борт бвоча. Рыбак пригляделся и признал в статных бойцах жителей Полуденных островов, подпоясанных грубой веревкой. Остах подобрался. Всем прибрежным старожилам известно: веревкой в знак преданности правителю опоясывает себя личная гвардия бола. Что же боларские гвардейцы потеряли в его городе? Ночной глава провинции Атариан прищурился и встал ровнехонько посередине пристани. Так просто не обойдешь… Краем глаза Остах приметил, как у склада всполошилась охрана, обнаружив потерю хозяина. «Ротозеи. Гонять и гонять молокососов. Барата с Йолташем на них нет…» – Что не так, господин? – прошептал помощник, с опаской поглядывая на воинов. – Не знаю, Змарик… – дернул щекой Остах. – Узнай, что за спешка… – А куда это такие славные да грозные мужи спешат? – выкатился вперед плешивый старикан, всплескивая руками и выламываясь. – Неужто на тот бвоч, что готовит паруса? Но шторм только… – Заткнись, – отрезал высокий седой старик, идущий первым. Он и не думал останавливаться. – Пшел прочь! Болары двигались сомкнутым строем, а при виде незнакомцев сбились еще плотнее. Кого же они прячут за спинами? Старик-предводитель ожег Остаха злым взглядом и положил ладонь на рукоять меча. «Да что тут творится?..» – рассердился Остах, убираясь с дороги. Вдруг нога одного из воинов подломилась – ему саданули сзади в сгиб колена – и болар покатился кубарем. Из глубины строя в образовавшийся проход выбежал мальчишка, толкнув соседнего воина плечом и увернувшись от третьего. Мальчишка замычал что есть мочи, вздувая жилы на шее. Руки паренька связаны спереди, лицо перехвачено кожаной полосой, заткнувшей малолетнему пленнику рот. – Ниадо́хус! – рявкнул старик, ударил кулаком мальчишку в лицо и схватил за ворот. – Вперед! «Бареан!.. Отец Глубин!» Остах без замаха, коротко и резко швырнул плоский, выглаженный волнами камень в лицо боларского вожака. Попал! Голыш саданул старика в бровь и рассек кожу. Тот покачнулся и взмахнул руками, невольно отпустив пленника. Бареан припустил к Остаху, выхватившему тесак из ножен. Змарик, не будь дураком, катнулся предводителю боларов под ноги, воткнул нож по самую рукоять в бедро противника и сиганул с причала. Остах рывком завел Бареана назад и встал в стойку. Воины на миг застыли над стариком, и подоспевшая охрана ночного главы ударила чужакам в спины. Парочка гвардейцев перепрыгнула через поверженного предводителя и метнулась к Остаху. Вдруг над деревянным настилом показалась голова плешивого Змарика. Он прихватил бегущего за лодыжку и дернул. Тот рухнул со всего маха рожей о причал. Остах полоснул отвлекшегося противника и добил обоих. Раздосадованные оплошностью, перепуганные охранники главы разорвали боларов, невзирая на ранения. В два счета дело было окончено. Остах перехватил кинжалом путы Бареана и подошел к краю причала. Змарик обвил ногами бревно сваи и держался руками за край настила. – Что, старый пес, и тебе пришлось подраться? – хохотнул Остах, помогая выбраться помощнику. Ночного главу потряхивало после внезапного скоротечного боя. За спиной раздались крики. Бвоч убрал сходни и разворачивался на веслах, стремясь поскорее выйти из бухты. Под ногами закашлялся валяющийся на досках Змарик. Плешивый вор шумно дышал и счастливо щерился гнилыми зубами. Рыбак двинулся к предводителю боларов. Старик лежал в луже крови и не шевелился. Остах толкнул его ногой, безжизненное тело перевернулось и мертвые глаза уставились в небо. – Дохлый, чего ить… – харкнул вязкой слюной на мертвеца отдышавшийся Змарик. – Я ж в жилу бил… Сзади подошел Бареан. Мальчик избавился от кляпа и растирал ободранные запястья. – Кто он таков? – спросил Остах. – Навахус. Предатель. Служил раньше отцу, – нахмурился царевич и дотронулся до руки наставника. – Важно другое: Олтер сбежал. Ты должен знать… – Потом наговоритесь, – вдруг оборвал разговор Змарик, дальнозорко вглядываясь в сторону портовых ворот. – Стража засуетилась. Убираться надо. – Живей! – гаркнул Остах. Незачем понапрасну мозолить глаза местным служакам. – Дохляков – в море. Подранков добить – и туда же. Живей, живей! Остах схватил спасенного мальчишку и потащил прочь. Слова об Олтере жгли и распирали изнутри. «Оли сбежал? Паршивец… Пусть только встретится мне». «Добрые» за спиной споро покидали перебитых боларов в воду – потом притопят, чего уж там – и метнулись следом за главой. После недавней позорной промашки отпускать от себя главу они побаивались. Едва последний «добрый» успел скрыться за лодочным сараем, как под грохот копыт на причал выметнулись всадники на разгоряченных лошадях. Совсем стража ополоумела? Стопчут ведь кого-нибудь… Остах незаметно выглянул. Сжал плечо Бареана, рванул ворот бурки и сплюнул. Вышел из-за угла и вразвалочку отправился к конным, разглядывающим во все глаза уходящий бвоч. Толпа воров поспешно двинулась следом, вновь вытаскивая оружие и расходясь в стороны. Теперь-то врагов не проворонят! Перед ними в седлах крутились опоздавшие к драке болары. Ничего, сейчас и этих накормят железом и покидают к дружкам в море! – Слишком вы шустрые, ребятки. У нас тихий городок, – ласковым тоном произнес Рыбак, и охранники недоуменно посмотрели на главаря. – Потеряли кого? Всадники завернули коней, хватаясь за оружие. Мальчишка рядом со здоровенным темнокожим верзилой распахнул глаза и открыл рот. – Отец Глубин! Жабья икра, рыбья слизь! Бакланы помоечные! Крысы болезные, хвосты облезлые! Барат! – Ночной глава рявкнул с такой яростью, что запаленные лошади всхрапнули, а воры встали как вкопанные. – Рыбьи твои потроха, семь каракатиц в зад! У тебя мухи на бровях сношаются? Куда смотришь? Какого хромого клибба здесь происходит? Драки не будет; арраинские душегубы выдохнули и восторженно закрутили головами. Ну, Рыбак! Во заворачивает! Мальчишка тяжело слез с лошади и на негнущихся ногах подошел к наставнику. – Не ругайся, дядька Остах. Я приказал, мне и ответ держ… – тут он увидел пробирающегося сквозь толпу спасенного паренька и радостно заорал, хлопнув себя по ляжкам: – Бареан! Мать Предков! Спасительница! Бареан, дружище, живой!!! Хохоча, Оли доковылял до друга и от всей души вдарил по плечу. Смущенный Боря саданул приятеля в ответ, и изможденный Олтер едва не свалился. – Дианадохус калас, бол Бареан! – зашумели обрадованные болары. – Боларус инморта канвас! – Бареан! – Грубый Деан затряс мальчишку за плечи. Старик раскраснелся, глаза предательски заблестели; он выдал длинную фразу по-боларски, и всадники за спиной засмеялись. – Гляди-тка! Победоносный въезд императора в Арну, гнилая кочерыжка! Тьфу!.. – проворчал Змарик и громко высморкался в два пальца. – Все счастливы. – Поймав возмущенный взгляд Олтера, плешивый буркнул: – Чегось вылупился? Тикать надоть. Уж счас-то точно портовские сбегутся отовсюду. Разорались… – А и верно, – махнул рукой Остах. – Айда в «Морского окуня». – Поглядев на мальчишек, не отходящих друг от друга, Остах добавил: – Гулять будем! Гулянка вышла знатная. Первым делом Остах вытащил на задний двор Барата и устроил горцу внеурочную тренировку. Вдосталь поизгалявшись над нерадивым учеником, наставник немного выпустил пар. Загнал на второй этаж таверны мальчишек, Тумму, Барата и Грубого Деана, вытряс из прибывших последние новости и только после этого спустился в зал. Появление главы завсегдатаи встретили восторженным ором. Местные «добрые» горланили наперебой, поднимая кружки за здоровье и фарт нынешнего ночного хозяина Атариана. Задумчивый Остах обмяк, подобрел, принимая здравицы. Веселье шумело бурным потоком. Хлопали двери, выбивались затычки из пивных бочонков, бренчали кости. Окрестное ворье и портовые девки потянулись в «Морского окуня» со всей округи, прознав о пирушке. Первыми покинули попойку уставшие мальчишки с Баратом и Туммой, за ними потянулись старики-болары. Вот только старые воины отправились не следом за спутниками на верхний этаж, а украдкой выскользнули во двор. Выйдя за ворота, они пошептались и разошлись в разные стороны по узким улочкам вечернего Арраина. – Господин, – раздался из хмурого далёка смутно знакомый голос. Остах замычал сквозь сон, достал из подголовья сапог, на котором спал, и швырнул в надоеду. Сапог брякнул о стену. – Господин. – Плечо затрясли, и Остах мигом встряхнулся, прихватив чужую руку и заламывая пальцы. Вскочил, выхватывая кинжал. – Змарик, собака, пес, рыбьи потроха! – выругался Остах, разглядев плешивца, брякнувшегося на колени. – Дела плохи, Рыбак, – высвободив ладонь и растирая пальцы, проворчал помощник. – И гости тебя дожидаются. – Гости? – сморщил помятое лицо Остах. – Мужик. Не из наших, и два пацана в придачу. Кто таков – не отвечает, талдычит, что ты его должон ждать… Ругаясь на чем свет стоит, Остах натянул сапоги. Оли и Бареан, сопевшие неподалеку, мигом вскочили и крутились у двери. Недовольно зыркнув на пацанов, ночной глава вышел в коридор. Спустившись по скрипучей лестнице в общий зал, пустой поутру, увидел сидящего у окна Буддала и двух мальчишек. Лицо неровно подстриженного малолетки показалось наставнику смутно знакомым. – Наул! Наум! Привет, ребята! – мимо вихрем промчался наследник. – Кайхур! Щенок у ног мальчишек обиженно отворачивал морду в сторону. Бареан остался стоять на ступеньке, задумчиво разглядывая прибывших. За спиной юного болара возвышались Барат и Тумма. – Буддал! Хорошо, что прибыл, – приветствовал купца хмурый Остах, отгоняя шумных пацанов подальше от стола. – Легок ли путь? – Путь-то легок, слава Паготу. Ты мне сразу скажи: не зря ли я товар вез? – Против обычного, купец не улыбался. Извечный весельчак то и дело оглядывался по сторонам, так и не сняв капюшон. – Не зря, не зря. Все заберу, уговор с наследником в силе, – успокоил купца Остах. – Чего дергаешься? Случилось что? – Случилось, – кивнул Буддал. – Влез я по самые уши с тобой… Это кто? – Торговец ткнул пальцем в подошедшего Змарика. – Помощник мой, – отмахнулся ночной хозяин. – Говори. – Людей пошли в гостиный двор немедля, пусть товар забирают. – Купец побарабанил по столешнице. – И рыбы соленой поможешь раздобыть? Десяток бочек. И поживее. Остах поднял бровь и глянул на помощника. Тот качнул головой. – Сделаем, – кивнул Рыбак. – К чему спешка? – Спешка?! Драпать надо отсюда, и поскорей! Местный городской совет гудит ульем. Толком мои знакомцы ничего не вынюхали, я ж только под вечер прибыл. Известно лишь одно – городские кликнули Дорожную стражу. Не завтра так послезавтра пара сотен дорожников будут здесь. А мне в допросные листы попадаться нельзя. Сивен такой шорох в Атриане поднял… – зашипел рассерженный Буддал. – Дела твои без награды не останутся, – отрезал ночной хозяин. – Ступай обратно, командуй разгрузкой. Людей отправлю тотчас, потом и сам подойду. Буддал удалился, оставив на столе недопитое пиво. – Все слышал? – спросил задумчивый Остах, и помощник кивнул. – Купцу помоги. О том, что он с нами дела ведет, – не базлай. А то язык вырву и ко лбу приколочу. Усек? Змарик хмыкнул и опустил глаза. – То-то же. Понять бы, из-за чего городские обделались, – задумался Рыбак. – Не могли ж они нашей портовой драки испугаться? Не впервой шумим… – Дык известно, чо… – Змарик поднялся, собираясь уходить. – Гости твои, болары, вчера по городу носились, всех на уши подняли. Сородичей искали… Тех, кто от нонешнего бола утек да здесь осел. – Зачем? – не понял Остах. – Бакланят, в поход они собрались. Острова под свою руку возвращать, – пожал плечами вредный старикан и отправился к выходу. – Сейчас-то они где, псы облезлые? – гаркнул в спину Остах. – Грубый Деан где?