– Тебе так нравится, когда тобой помыкают? – ухмыльнулся маркиз. – Но даже если оставить это в стороне, есть еще один момент. Подумай сам, ты потомок ван де Меров и Гогенцоллернов, один из сильнейших людей в мире, женат на трех принцессах, тебе служит богиня, ты открыл новый мир, в конце концов. Твоя популярность зашкаливает. Наверно, во всем мире не найдется человека, что не знал бы тебя. И при этом ты сидишь фактически взаперти. Как думаешь, почему? – Что-то я не понимаю, о чем вы, – с каждой секундой разговор нравился мне все меньше, – хотите сказать, что меня специально не показывают людям? – Власть держится либо на страхе, либо на любви плебса, – улыбнулся ван де Мер, – причем последняя настолько мимолетна, что меняется каждый день. Сегодня волна народного восторга возносит тебя на вершину, завтра свергает на самое дно. Ваш император – правитель лишь по названию. Он пытается заигрывать с толпой, отсюда все эти чайные клубы и прочая демократия. А все потому, что за его спиной нет силы. Он боится тебя, твоей популярности. Именно поэтому его дочери охомутали тебя, повязали по рукам и ногам. Потому что, стоит тебе пойти в народ, он сам посадит тебя на трон. – Это все ваши домыслы, – я начал злиться, – никто и никогда не ограничивал мою свободу, за исключением моментов, когда это было действительно необходимо. Но даже тогда, если бы я захотел, смог уйти бы в любой момент. – Цепи, которыми тебя сковали, нематериальны, – небрежно помахал рукой в воздухе маркиз, – но от этого они не стали менее прочными. Самое унизительное, что ты сам не замечаешь этого. Веришь всему, что тебе говорят. Я же предлагаю тебе истинную свободу. Власть без обязательств. Без оглядки на плебс и аристократию. Такую, какой она должна быть, как ты заслуживаешь. – Естественно, с вами в качестве советника, – язвительно заметил я, – точнее, вы будете серым кардиналом, управляющим из тени. Чем это будет отличаться от того, что есть сейчас? – Бессмертием, – клыкасто улыбнулся ван де Мер, – я подарю тебе вечную жизнь. Глава 9 – Заманчиво так-то, – я почесал затылок, – и всего лишь нужно взять, да и всех предать. Включая себя, если мы говорим… об обращении в нежить. Нежитью в современном понимании анимированных мертвецов, толпами бродивших по землям бывшего Египта, мой визави не был. Пусть это звучало как каламбур, но для «этого» собеседник был слишком уж живой, деловой и болтливый. Ну и к тому же он, в отличие от них, дышал, а также, направив сансару потоком непосредственно к своему слуховому аппарату, то бишь ушам, я вполне отчетливо слышал очень-очень медленное биение его сердца. И уж больно он был хитровывернутым для мертвеца. Вон, даже дедушка Ленин, как бы при жизни с броневика ни любил перед толпой тезисы зачитывать, как из мавзолея восстал, сразу народ пошел жрать, а не массовую агитацию проводить. С этим же якобы «вампиром» я никак не мог понять, чего именно он пытается добиться, активно набиваясь мне в родственники. Меня, например, ни на секунду не смутило то, что он знал про мою маму и ее способности, да и рассказанная мне захватывающая история о кормилице из другого измерения, сбежавшей с «экспериментальным образцом дочери»… Мать его за ногу! Нужно быть идиотом, чтобы воспринимать этот рассказ серьезно, после того как у него в плену несколько дней была Юлька, наш, можно сказать, клановый аналитик. Которая сейчас, после случившегося и всего уже сказанного, в том числе касаемо предательства всех и вся, спокойно, мягко улыбаясь, сидит возле «похитителя» и строит мне похотливые глазки. Нет, по позе, манере разговора, да и скуповатой мимике понятно было, что всех остальных, дышащих с ним одним воздухом, этот человек, или все же не человек, воспринимает как низших существ. Которых, соответственно, обмануть – раз плюнуть. Но вот реальные цели всех этих разговоров от меня как-то все же ускользали… – Нежить… Понимаю, – участливо кивнул маркиз, на мгновение покосившись на Юлю, и его зрачки дернулись, будто он что-то прочитал, а затем, подарив мне полуулыбку, он продолжил: – Уверяю, что таких «жертв» приносить не придется. В остальном мне ясно, что сложно сразу откинуть навязанную обществом мораль. Но подумай сам, что это, если не очередные оковы. Все эти законы, правила, догматы – лишь гири, не дающие подняться к истинным вершинам. Их придумали специально, чтобы управлять рабами, ведь самый послушный раб – этот тот, что принял ярмо добровольно. Недаром кто-то из великих сказал: «Сотней незримых нитей окружает тебя закон. Разрубишь одну – преступник, сто – смертник, все – бог!» – Тысячами незримых нитей… – рассмеялся я, даже хлопнув рукой по подлокотнику. – И, как по мне, источник ну очень неоднозначен и уж точно не из «вашей» эпохи. А так – метите на небесный престол? Но что там делать в одиночестве? Мораль и прочее люди придумали не просто так, а чтобы уживаться друг с другом. Если каждый будет делать то, что захочет, чем же мы будем отличаться от животных? – А чем сейчас они отличаются? – ван де Мер презрительно скривился. – Человечество – это стадо, нуждающееся в пастухе. Низшая форма разумной жизни. Я могу еще признать магов, они действительно что-то могут, но остальные – это серая масса, годная лишь служить и быть кормом. Мы же другие. Мы совершенны! Высшая ступень эволюции! И никакие рабские нормы и законы не могут указывать, что нам делать! Маркиз впервые с начала нашей встречи отбросил свой расслабленно-равнодушный вид. Сейчас он выглядел весьма возбужденным. Грудь вздымалась, глаза горели, в прямом и переносном смысле, а от широких, размашистых жестов вино из бокала расплескалось вокруг, но мой визави этого не замечал. – Мы – это кто? – ехидно усмехнулся я, в этот раз уже откровенно бросая вызов. – Те, кто презрел это самое человечество? Те, кто решил, что имеет некое право вершить чужие судьбы, или те, кто добрался до малой толики власти, которая вскружила им головы? Я, например, не маг… ты уверен, что хочешь назвать меня низшим существом? И вот теперь глазенки маркиза реально полыхнули чем-то потусторонним. А еще он, подавшись вперед, зашипел. Словно на сковородку с кипящим маслом вылили воду, ну, или мой собеседник был каким-то котом. Уж больно звук вышел похожим. Впрочем, я еще не верил, что передо мной вампир, альтернативой мог быть человек с явными проблемами в психике. Ибо нормальное человеческое существо просто не способно извлекать из себя подобные звуки. – Вижу, что пока ты не можешь принять мою точку зрения. – Собеседник почти сразу же взял себя в руки и немного успокоился, после чего расслабленно откинулся в кресле. – Это нестрашно. Ты слишком долго жил среди них и проникся философией стада. Со временем ты поймешь, о чем я говорю, увидишь, насколько ущербны люди по сравнению с нами. – С вами, неуважаемый, с вами. Это вы себя в ущербных мозгах увековечили, как икону, а меня не приплетайте, – я, ухмыляясь, продолжал смотреть ему прямо в налившиеся краснотой глаза. – Вы тут мне уже много чего рассказали. Однако! Наличие схожих сил не доказывает родства. Существуют редкие сансарные аспекты со сходным эффектом воздействия на сознание и соответствующими симптомами… Тут я немного лукавил. Действительно, любое ментальное воздействие вызывало неприятное ощущение. Это я выяснил, еще когда меня недавно в тестовом тренажере столкнули с магом-менталистом. Но воздействие мамы и Ани ощущалось совсем иначе. Их попытка тихонько залезть мне в голову казалась легкими поглаживаниями, сходными с тем, что я чувствовал от маркиза с самого начала нашего общения, а сансарная псионика, наоборот, осознавалась как некое покалывание. Так что с этой точки зрения можно было бы и поверить вампиру, но, как по мне, это слишком натянутое доказательство, чтобы на его основании считать нас родственниками. Зато вывести ван де Мера из душевного равновесия и посмотреть, что он на самом деле задумал, вполне можно было. – Так что считай за удачу, что «ты», – продолжил я, – вернул мне Юлю, а потому я отпущу тебя сегодня… Я уже понял, что Юля была «нашей» Юлей, но все равно уже не «моей». А потому надеялся без особых проблем забрать ее с собой. А там уж либо наши врачи, либо целители эльфов, либо сама Иви разберутся, что с ней не так и как это поправить. – «Отпустишь» меня?! – прошипел маркиз и слегка прищурился, отчего стал похож на приготовившуюся к атаке хищную птицу. – …Рассуждать же по поводу природы «власти» и прочих метафизических понятий интересно… но разве что в качестве упражнения для ума, – продолжил я, старательно делая вид, что не обращаю внимания на то, каким «опасным» в мгновение ока стал мой собеседник. – Или для решения философской задачи… Но разве что тогда, когда логика оппонента не столь ущербна, как продемонстрированная вами только что. Усмехнувшись, я лениво взял со стола свой бокал и в первый раз за весь наш разговор пригубил его. Ядов или какой-нибудь другой бяки я не боялся. Тело одаренного с открытой пятой чакрой было само по себе настолько перенасыщено сансарой, что отравить или заразить мага или воина такого уровня было просто-напросто невозможно. Я же с уже ставшей привычной шестой Аджной, в общем-то, спокойно мог бы купаться в опасных отходах химического производства, без каких-либо последствий и совершенно не ощущая дискомфорта. – К счастью или к сожалению, «маркиз», но вы не Макиавелли. Вы дилетант, зараженный идеей тотального превосходства некого избранного меньшинства над подавляющим большинством, но не вследствие их личных качеств, а от самой природы дарованной им силы, – продолжал я, вновь пригубляя бокал с действительно достойным вином и наблюдая, как бледное лицо самопровозглашенного «носферату» покрывается неровными пятнами гневного румянца. – Однако даже в своих заблуждениях ты совершенно не учитываешь роль самой личности «правителя», которого возвышаешь над якобы «быдлом», и игнорируешь тот факт, что человека с твоей порочной логикой можно сделать вожаком стаи волков, но нельзя и на километр подпускать к руководству людьми. И то! Даже среди диких зверей, стоит тебе один раз промахнуться, всегда найдется молодой и озлобленный на тебя самец, который вцепится тебе в глотку и будет рвать ее до тех пор, покуда ты не сдохнешь, издав последний хрип. Видя, что ван де Мер не спешит прерывать меня, я продолжил, хоть мысленно и хлопал себя ладонью по лицу от той патетической чепухи, которую мне приходилось изливать на маркиза. И ладно бы это я был таким умным! Но нет, я всего лишь озвучивал свои мысли, обличая их в слова из уроков по философии и цитаты из книг, пользуясь тем, что за последнее время сестры-цесаревны регулярно работали со мной, пытаясь развить зачатки правильной риторики. Так что получаемая на входе псевдофилософская каша, как по мне, была вполне питательной и звучала даже убедительно! Ну, или, во всяком случае, не чуть не хуже речуг разнообразных «темных» антигероев из фэнтезийных романов, которые они толкали косноязычным, огрызающимся главным героям, стремясь переманить тех на свою сторону. – Вот ты пытаешься соблазнить меня властью, рассуждаешь про нити закона, полностью порвав которые становишься богом, но, кроме сомнительного предложения бессмертия, так и не сказал ничего толкового, зачем мне, собственно, принимать твою сторону? Деньги? Власть? Женщины? Все и сразу? – холодно глядя на визави, я криво усмехнулся и кивнул в сторону лежащей на столе головы Ромушева. – И ему ты говорил нечто подобное? Но… Все это ерунда, маркиз. Соблазны для слабых людей, какой бы там «силой» они ни обладали. К тому же такие, как ты, вербуя таких вот дураков, обычно тактично забывают добавить, что, будучи первым парнем на делянке, они все равно не владеют «целым» и никто их не освобождает от почетной должности лебезить конкретно перед тобой, ползая на коленях, и как-то обрабатывать свой надел, а не то они не застрахованы от того, что однажды повторят судьбу Олега. Явно получившего удар в спину. К этому моменту ван де Мер уже успел взять себя в руки и сейчас, уже не улыбаясь, задумчиво вертел в руке бокал, продолжая не мигая с прищуром смотреть на меня. – Взять меня, так я никогда не стремился становиться «начальником». Просто потому, что знаю о том, что, кроме привилегий, высокий пост накладывает на человека массу ответственности. Будь то необходимость лизать чьи-то сапоги или заботиться о вверенных тебе людях, – продолжил я, допивая вино и опуская фужер на стол, прямо перед на веки застывшими удивленными глазами ромушевской головы. – Ну а к своему императору я не только испытываю верноподданнические чувства, но и просто его по-человечески уважаю. Хотя бы за то, что пока он ни разу не нарушил свое слово. Даже если отбросить в сторону нашу связь через девочек, одно это достойно моей службы. Так как я буду выглядеть в своих же собственных глазах, согласившись с тобой, что предательство ради выгоды допустимо. Нет – пусть он сам тащит этот воз, а мне хватит и двух герцогских титулов. Власти они дают не меньше и даже без такого регулярного геморроя. На этом, пожалуй, откланяюсь! Еще раз благодарю за спасение моей девушки, надеюсь, в следующий раз мы сумеем пообщаться без попыток затянуть меня в какое-нибудь сомнительное предприятие. Иначе это будет наша последняя встреча. – А я тебя недооценил, – клыкасто улыбнулся маркиз, казалось, не обративший внимания на мой монолог и угрозы. – Сразу видно мою кровь… Я не про твои слова. Ты еще не готов объективно воспринимать реальность. Дочери императора знатно промыли тебе мозги… Но вот продавить тебя у меня не получилось. Не ожидал… но это даже к лучшему! Если я не смог, то другие и подавно. – Кажется, мы с вами перестали понимать друг друга, – со вздохом я неодобрительно покачал головой. – Предлагаю на этом закончить. Вашу информацию я проверю, все-таки появление «вампиров» событие нерядовое, как и предательство Ромушевых. И, в свою очередь, предлагаю вам сдаться добровольно. По поводу наказания за содеянное вашими подчиненными – не мне решать, но не думаю, что оно будет суровым. Таланту телепатов всегда найдется применение, да и с особым питанием тоже проблем не будет. Попытки же захватить власть… приведут лишь к вашей скорой гибели. Мы не испанская инквизиция – мы гораздо опаснее. – Мне тоже жаль, что так получилось, – опять не обратил внимания на угрозы вампир. – Я не хотел торопиться, но вижу, что другого выхода нет. Юля, девочка моя, действуй. Ну вот, собственно, он и раскрыл свои карты. Впрочем, другого я уже и не ожидал. Но только сейчас, увидев Юлю, исполняющую приказ своего нового «мастера», окончательно принял то, что случилось. А заодно получил наглядное подтверждение тому, что все сказанное маркизом было не плодом его больного воображения. Это существо не было человеком, только считающим себя вампиром. Он на самом деле был кровососом, способным обращать людей в себе подобных. Отсюда и ущербная логика некоего «мандата на правление», который есть у одних, но отсутствует у абсолютного большинства. Действительно, наверное, трудно считать равными себе тех, кем питаешься. Впрочем, как по мне, так за неимением других, подавляющих различий, вроде отсутствия у пищи того же разума, это лишь делало из вампиров-стриксов всего лишь ограниченных паразитов. Существ, не способных видеть дальше своего носа и мыслить вне пищевой пирамиды. Пусть даже ван де Мер и утверждал, что кровь нужна им совсем не для поддержания жизни. Что, на мой взгляд, ставило маркиза и ему подобных даже ниже мифического графа Дракулы. Ведь популярная нежить за авторством Брэма Стокера питалась для того, чтобы продолжить свою «нежизнь», и при том была могущественна сама по себе, в то время как эти существа сами по себе ничто, ради силы паразитирующее на людях. Получив команду, Юля, вскочив со своего стула возле маркиза, зашипела, как брошенная на залитую кипящим маслом сковородку змея, что, наверное, было бы куда звонче, чем пролитая на нее же вода. Чуть сгорбившись и оскалившись, показав два быстро удлиняющихся и заострившихся клыка, девушка, опрокинув стол с недопитой бутылкой вина и головой Ромушева, бросилась прямо на меня. Юля никогда не любила спорт и нормативы сдавала впритык на троечку. А уж когда Нина взяла ее к себе секретарем, и вовсе забила на любые попытки научиться защищать себя без магии. Сейчас же ее рывок вряд ли смог бы остановить и Корнет… Даже Есаулу пришлось бы постараться. Только вот я не был ни тем и ни другим. И, чтобы поймать меня врасплох, одной скорости мало. Я прямо из положения сидя перетек в стоящее и плавно шагнул в сторону, пропуская вампиршу мимо себя, одновременно сильно, но аккуратно тюкнул ее «клювом» из трех сложенных пальцев прямо в затылок, мгновенно выбив из клыкастой сознание. Это только в очередной раз доказало, что стриксы не нежить, как настоящие вампиры, а каким-то образом мутировавшие люди и на базовом уровне физиологически вряд ли от нас сильно отличаются. Одновременно я старался не выпускать маркиза из поля зрения. Мне так казалось. Потому что, когда Юля от удара полетела носом в пол, и я уже хотел поймать ее, ван де Мер, до того расслабленно сидевший в кресле, вдруг исчез, а мое чувство опасности взвыло так, что волосы встали дыбом. Откуда был нанесен удар, я даже не заметил, и это с активированным «третьим глазом». Однако успел дернуться и принять его вскользь. Хрустнула, едва выдержав попадание, моя «алмазная рубашка», в то время как из настоящей одежды был вырван приличный клок, и в тот же момент вампирша отлетела от меня куда-то за опрокинутый стол. Не видя других вариантов, я скользнул в сторону, попытавшись разорвать дистанцию. Но тут же почувствовал угрозу со стороны спины, и тут тренированное тело начало действовать уже само, даже не видя противника. За последнее время Ву Шу настолько плотно вбила в меня свое искусство, что движения сакрального боевого стиля наднебесников стали для меня настолько естественными, что затмевали даже память, оставленную мне наставником. Впрочем, и его искусство я не забывал. Ноги, словно в тренировочном «Танце на кувшинках», сами ушли в сторону от предполагаемой атаки, а широкий взмах рукой «Крыла ночной цапли» смог коснуться чего-то очень быстрого и, скорее всего, невидимого. А дальше сработали уже «Липкие руки», не отпуская от себя противника, и серия из жестких «собачьих» ударов пришлась в корпус, грудь и горло тут же появившегося предо мной ван де Мера. Который в итоге каким-то образом смог вырваться и не получить смертельного удара «Когтями Горыныча» прямо в сердце, но вскользь я его достал, и «древний вампир» кувырком отлетел в стену, практически пробив железобетонную плиту своей спиной. Узнал я мужчину с трудом. Его лицо изменилось гораздо сильнее, чем у Юли. Нижняя челюсть распахнулась, словно ее ничто не держало, я бы даже сказал, что челюстной угол выгнулся в противоположную сторону. В пасти, где сейчас трепетал сизый раздвоенный язык, сверкали четыре клыка такой длины, что в обычном состоянии рот вряд ли бы закрылся. Черты лица этого человека теперь больше напоминали звериные. Как у тех несчастных, что погибли при нападении на девушек. На голове появились какие-то рогообразные витые наросты, что, впрочем, не делало его похожим на козла или быка, скорее приближая к образу средневековой горгульи, а само тело стало значительно массивнее, отчего дорогая одежда полопалась по швам. – Неплохо, внучек… – прошипело с неким эхом чудовище, выбираясь из почти пробитой стены, вот только я к переговорам был уже не готов. Мгновенно сформировавшаяся «Пуля» из антиматерии через долю секунды врезалась в то самое место, где находился вампир, однако его там уже не было. Так что следующий удар я со всеми своими способностями и «третьим глазом» не смог не то что почувствовать в движении противника, но даже предсказать. Тем более что по моим мозгам начали словно бить кузнечным молотом, дезориентируя и заставляя терять концентрацию. Первый слой «алмазной рубашки» мгновенно разрушился, а на остальных появились явные трещины. Меня же откинуло в сторону, но я при всей «воздушной акробатике» даже не успел выровняться, когда на меня, почти оглушенного ментальными атаками, просыпалась целая серия могучих ударов, реагировать на которые я не успевал бы, даже если бы не еще более частые могучие удары по мозгам. «Алмазная рубашка» почти разрушилась, когда меня, как безвольную тряпичную куклу, отбросили в сторону. Пусть я и не получил еще физических повреждений, но ментально измотали меня знатно. Впрочем, только-только нащупав опору, я был уже готов сорваться в свою атаку, когда мне пришлось застыть на месте. Чудовище, а по-другому назвать то, во что превратился ван де Мер, как-то не получалось, спокойно стояло передо мною, шагах в десяти. Вот только в одной руке, или, точнее, уже когтистой лапе он прямо за голову держал безвольно висящую Юлю. А в следующее мгновение, так что я даже не смог отреагировать, горло девушки взорвалось фонтаном алых брызг, и ее тело с хлюпаньем упало ему под ноги. Видя, что я более не нападаю, маркиз отшвырнул голову в сторону, и пространство вокруг словно зарокотало от нечеловеческого смеха. После чего голос в моей голове произнес: – Теперь-то ты видишь, в чем сила… – Ты очень зря это сделал, – чувствуя, как во мне закипает сансара, произнес я, поднимаясь на ноги. – Да, и что ты мне сде… Под нами хрустнули плиты перекрытий верхнего этажа гостиницы, повсюду побежали мелкие трещинки, а лампы и стекла просто взорвались мириадами осколков. Черные искорки, которые можно было легко различить даже в ночное время суток, начали появляться возле меня и всплывать вверх, в то время как реальность словно застонала. Так происходило всегда и везде, кроме виртуальности, когда я открывал свою седьмую чакру. Вот только в последнее время я не верил в навязанное мне Варягом ограничение в семь секунд до глобального апокалипсиса. Очень медленно прекрасно видимый мне – в этом охваченном разноцветными огнями состоянии колдуна-Аватара – маркиз ринулся на меня с перекошенной от ярости мордой… И я просто сбил его в сторону обычной оплеухой, словно отмахнулся от мошки. Тело стрикса, подражая шару для боулинга, улетело прочь, круша все на своем пути, однако, когда он оправился, я уже находился рядом, и следующий удар испарил его правую руку, которой он убил Юлю, и часть его тела, а также почти всю верхнюю часть небоскреба. Вампир вдруг еще больше ускорился, и даже в этом состоянии я почувствовал, как на меня опустилось нечто могучее, давящее на голову. Вот только это больше не работало, и сияющую лапу чудовища, которая должна была пронзить меня, я просто поймал и крепко сжал, уничтожая плоть и кости. А затем маркиз с ревом ярости словно испарился. Каким-то образом ушел, развеявшись белесым туманом, что, как я сейчас ощущал, было совершенно не связано с его смертью. И более я его не ощущал. Закрыв седьмую чакру и вернувшись в нормальное состояние, я, упав в один из номеров этажа на два ниже императорского люкса, медленно осмотрелся. От крыши гостиницы почти ничего не осталось. «Империал Тулс» превратился в настоящий гнилой зуб с огромной кариесной дыркой на самой вершине. И мне оставалось только надеяться, что непричастных успели эвакуировать и никто не попал под раздачу. – Юля… – пробормотал я, чувствуя, как на мои плечи опускается неподъемная плита вины за то, что с ней произошло. После моей атаки от девушки не осталось даже кусочка тела, который можно было бы похоронить по-человечески. И между тем я был очень впечатлен, не сумев в состоянии Аватара уничтожить этого маркизишку.