Естественно, что под воздействием «третьего глаза» узнал я ее сразу и тут же удостоверился в том, что это не двойник и не загримированная подмена, хотя без этой подсказки засомневался бы. Признаюсь честно, из всех моих фавориток Юля была самой незаметной. Да, симпатичная, стройная, но в целом ничем не выделяющаяся. Та же Андре, положа руку на сердце, красотой не блистала, но имела яркую индивидуальность. Даже Брунгильда была со своей изюминкой. Юля же «как все», обычная девчонка, со спокойным характером, теряющаяся на фоне более ярких цесаревен и безбашенных Касимовых. Однако сейчас передо мной стояла совершенно иная личность. Взрослая, яркая, сексуальная! Глаза Юли буквально светились от распирающей ее энергии, в них прыгали озорные чертенята. Красное облегающее платье и броский макияж подчеркивали преображение, создавая образ эдакой «женщины-вамп». Появись она в таком виде в кампусе, непременно произведет фурор и обзаведется многочисленными поклонниками. Вот только интуиция буквально взревела, говоря, что, несмотря ни на что, это не моя Юля, а какая-то чужая. – Привет, любимый, – умолкнув, девушка прошествовала к столу, элегантно виляя бедрами, поставила свой поднос, укрытый объемной крышкой, и наклонилась ко мне, впившись в губы долгим поцелуем. – Я скучала. Так себя эта девушка никогда не вела. И это было довольно-таки подозрительно, особенно если учитывать ее стеснительность и неуклюжесть в определенных вопросах, ведь раньше в этом она затмевала даже Касимову-младшую. Очень уж странно выглядели такие перемены. А еще у нее были довольно-таки холодные губы, да и дыхание показалось каким-то прохладным… – А я-то как, – не подавая признаков беспокойства, вроде как облегченно выдохнул я, поднявшись, крепко обняв девушку. – Ты в порядке? Действительно, температуру ее тела я бы навскидку оценил в тридцать, максимум в тридцать один градус. Не слишком большая разница с обычным состоянием маленькой Аськи, когда она лезла ко мне за обнимашками, но та была не совсем человеком, зато огромный контраст с любой из моих девушек. – В полном, – улыбнулась Юля, и следующие ее слова мне как-то совсем не понравились, но я опять же не подал виду. – Не обижайся на его сиятельство. Его не было в столице, когда Ромушев затеял нападение на нас. – Ромушев?! Олег? – уточнил я, вновь усаживаясь в кресло и утягивая Юлю к себе на колени, частично потому, что не хотел отпускать, а частично потому, что продолжал сканировать ее сансарой. – А он здесь при чем? И главное, как он смог «это» сделать? Тело девушки мало того, что было значительно холоднее нормальных тридцати шести и шести градусов, так оно еще и явно подверглось каким-то изменениям. Почти не ощущалась привычная «девичья мягкость», так животик Юли, на котором сейчас лежала моя ладонь, имел довольно-таки рельефный пресс из перенапряженных мышц, которому позавидовала бы, наверное, даже Ленка Касимова. И это при том, что последняя с детства занималась спортом и боевыми искусствами, будучи воином, а маг Юля максимум сидела на диете. Потом сердце девушки, которое я сейчас, прижимая ее тело к себе, ощущал очень даже хорошо, билось раза в два медленнее моего собственного. Да и дышала она не так часто, как должна была бы… – Здесь есть доля моей вины, – подал голос маркиз, не обращавший внимания на мои манипуляции. – Когда я только приехал в ваш город, то взял это ничтожество в ученики. Но потом мне пришлось отлучиться по делам, вот и не уследил за ним. Но по возвращении разобрался и наказал за то, что тот посмел тронуть твоих наложниц. Вот, полюбуйся. Он жестом указал на принесенный Юлей поднос. Я, немного поколебавшись, отпустил девушку, тут же скользнувшую на соседний стул, и, поднявшись, снял крышку, после чего чуть вздернул бровь, на мгновение переведя взгляд на «маркиза», а затем вновь уставившись на «подношение». На серебряном блюде лежала отрубленная голова Олега, застывшая в предсмертном оскале. Не нужно было даже «третьего глаза», чтобы разглядеть слегка искаженную нижнюю челюсть, на которой в углах словно было по дополнительному суставу. Увеличенные и неестественно острые клыки, слегка деформированные под клиновидность, уменьшенные резцы, из-за которых его прикус чем-то напоминал пираний. Остекленевшие глаза с красными ободками по радужке вокруг зрачка взирали на мир с недоумением. Словно парень так и не поверил, что это с ним произошло. А может, даже и не понял, что умер. Срез шеи был ровным, похоже, что отрубили голову одним мощным ударом со спины. – Неожиданно… – честно говоря, я не знал, как на это реагировать, однако внутренне напрягся, ожидая всякого. – Вся эта секретность только для того, чтобы продемонстрировать мне мутировавшую голову Ромушева? Кстати, как это произошло? Или есть какая-то другая причина? – Есть… Я объясню… – маркиз небрежно покрутил в руке бокал с вином. – Я не шутил, когда сказал, что ты мой внук. Твоя мать – мое лучшее творение. Избранное дитя двух народов! Именно поэтому у нее есть особые силы… Дело в том, что я не человек. – Предположим. Так кто вы? – спорить я не собирался, а наоборот, вбирал в себя информацию, к тому же я сейчас, воспользовавшись шансом, в упор рассматривал называвшего себя моим дедом юнца, вот только, в отличие от мертвой головы, не видел в нем никаких особых изменений. А еще я не чувствовал в нем сансары. Вообще ни капли. Складывалось полное впечатление, что передо мной самый ленивый из самых обычных неодаренных, которому было невмоготу не просто развиваться, а вообще двигаться. – Инопланетянин? Прилетел с Венеры или с Марса? – поинтересовался я с предельной серьезностью. – Нет, так далеко я не забирался, – рассмеялся маркиз, – хотя попасть туда, где я живу, не менее сложно. Все проще и одновременно сложнее. Когда-то я был человеком, но это было более пяти сотен лет назад, в стране, что вы называете Голландия… – Вы, «маркиз», верно, шутите? – холодно улыбнулся я. – Сагу о бессмертных шотландских горцах намедни пересматривали? There Can Be Only One?! – Нет, я говорю абсолютно серьезно… – «Дедушка», – перебил его я, криво улыбаясь. – Бессмертненький ты наш, очнись! Пятьсот с лишним лет назад «ты» мог жить исключительно в Священной Римской империи! Там Нидерландами-то до второй половины шестнадцатого века не пахло! А уж Голландии и Бельгии и вовсе в проекте еще несколько веков не было! – Что ж, ты прав, внучок, – цепко посмотрел на меня на мгновение покрасневшими глазами, что я вряд ли заметил бы без «третьего глаза». – Я жил в графстве Фландрия, которое тогда входило в состав Бургундского герцогства и, соответственно, Священной Римской империи… – Ну тогда ты жил в том, что ранее называлось Бельгией, а ныне это земли германской нации, – вновь прервал я его и с постной миной откинулся на стуле. – Для справки, вы, маркиз, если вы, конечно, действительно маркиз, разговариваете сейчас с герцогом земель германских наций Космосом Гогенцоллерном. Ну что же вы так побледнели, уважаемый? Вы продолжайте, продолжайте. Мы слушаем. Допустим, пока я вам поверил, вы мой вроде как дед и жили пятьсот лет назад. Так если вы были человеком тогда, то кто вы сейчас? – Вампир, – улыбнулся он, обнажая длинные клыки, – эдимму, лемур, стригой, даханавар, ветал или цзянши, если угодно. Я с трудом удержался, чтобы не садануть «магической пулей», и то лишь потому, что посчитал его слова шуткой. Но самые настоящие клыки, острые и блестящие, выскочившие из его верхней челюсти, испортив идеальную улыбку, косвенно намекали на то, что мне говорили правду. К тому же с того момента, как я зашел в номер, меня не оставляло ощущение мягких пальчиков, поглаживающих мозг. Оно мне было прекрасно знакомо. Именно так чувствовалась попытка незаметно прочитать мысли. Человек, менее чувствительный к телепатическому воздействию, либо никогда с ним не сталкивающийся, даже не обратил бы внимания на это, но я-то вырос в семье, где подобное, может, и не считалось нормой, но использовалось регулярно. Мама очень за нас переживала и хотела знать, что, с кем, когда и как, даже несмотря на наши попытки отстоять личную свободу. Так что не знаю, врет ли маркиз насчет кровопийства и нашего родства, но определенно кое-что общее у него с мамой точно есть. – Как Дракула? Ну там, не отражаетесь в зеркале, боитесь чеснока и солнечного света. Хотя, честно говоря, я всегда больше симпатизировал Алукарду… Не тому, который из аниме, – я решил слегка поиграть в дурачка, стараясь заполучить время на размышления, а заодно выудить еще больше информации. – Или как в этом модном фильме из Либерократии… забыл название. Где блесте… – Я понял! – впервые за время нашего общения лицо маркиза исказилось в гримасе ярости и отвращения, но он тут же взял себя в руки. – Давай не будем про эту мерзость. Так наш благородный род еще никто не оскорблял. И они заплатят. В свое время… но мы отвлеклись. Дракула – лишь бледная тень, жалкая пародия на настоящий стрикс, вознесенная на пьедестал поп-культурой. И ничего общего с нами не имеет. – Стрикс… – я попытался вспомнить, слышал ли когда-нибудь это слово, и не смог. – Не носферату? – Это… – ван де Мер снова поморщился, но так, едва заметно. – Данный термин тоже придумали люди, исказив древнегреческое слово. Да, в какой-то мере оно нам подходит, но так называют лишь низших представителей нашего вида. Я же принадлежу к высшим. Мы называем себя стрикс и ведем род от времен из Великого Рима. – Но кровь пьете? – спросил я главное, что меня интересовало. – Или это тоже выдумки поп-культуры? – Кровь для нас не источник жизни, но источник силы, – не стал отрицать очевидное маркиз, а вот Юля откровенно занервничала. – И в чем-то люди правы, низшим сложно подавить в себе Жажду. Отсюда берут начало и другие легенды, о влиянии солнца и чеснока, например. Однако для стриксов это не проблема. А вот про осиновый кол в сердце было забавно узнать. Будто люди после этого могут выжить. – Ну хорошо, опять же допустим, – раньше я не особо интересовался темой вампиризма, но допускал, что, даже если такие твари существуют, информация о них серьезно искажена. – Но укушенные сами становятся вампирами или нет? – Скажу так, мы можем обращать людей в себе подобных, – не стал уходить от ответа ван де Мер. – Однако это не так просто. Для этого нужно поделиться самой своей сутью. И если для низших достаточно капли, то полноценного стрикса может создать не каждый высший. Так что мы всегда были довольно малочисленны. – А что насчет тех… существ, что вроде как использовал Ромушев, – я наконец задал волнующий меня вопрос. – Это же были люди. Вы их обратили в монстров. – Мы называем их гули, – даже бровью не повел маркиз. – Самые низшие из нашего племени. Практически не разумны, зато сильны и послушны. Мы используем их как рядовых воинов и как пушечное мясо. – А вам не кажется, что это аморально? – Ответ мне не понравился, но я постарался держать себя в руках. – Ведь это были разумные, живые люди. А вы их мало того, что насильно обратили практически в животных, так еще и послали на смерть. – Мораль, – маркиз почмокал губами, будто пробовал слово на вкус, а затем искренне рассмеялся. – Какая мораль может быть у правителя? Имеющий власть должен следовать лишь целесообразности. Мораль же следует оставить для серых масс. – Для быдла то бишь? – съехидничал я. – Если называть вещи своими именами, то да, для плебса, – кивнул ван де Мер. – Неважно, какова форма правления, народ всегда будет стадом. Все эти демократии и прочие якобы честные выборные системы – лишь ширма, скрывающая истинных правителей за марионетками, неважно на троне или в кабинете президента. И если ты не хочешь быть жертвенной овцой, на чье мнение всем плевать, нужно брать власть самому. – Ну, допустим, я и так мегалобаран, – слова вампира меня покоробили, но вида я не подал, – гербом как минимум. Но это не значит, что моей жизнью управляют. Соблюдать законы – это мое решение, потому как иначе мы скатимся в анархию. – Сейчас ты сторожевой пес у ног императора, – отмахнулся маркиз. – И тебе только кажется, что сам выбираешь, что делать. Думаешь, почему он отдал тебе сразу двух дочерей? Именно для того, чтобы они держали тебя на поводке. Чтобы не смел скалить зубы на хозяина. – А обязательно нужно стремиться к власти? – Я поморщился. – Почему все делают из этого фетиш. Давай оставим эту тему. Я никогда не хотел кем-то управлять. Ладно еще боевой отряд, но политика – это точно не мое. – Тогда не будем об этом, – легко согласился ван де Мер. – Однако я плохой хозяин. Впервые встретился с внуком, а он ничего не ест. Юля, девочка, налей мужу вина. Попробуй, это бордо, урожай тысяча девятьсот шестьдесят первого года. Человек впервые покорил космос, а на юге Франции разлили этот поистине божественный напиток. Не поверишь, но именно хорошего вина мне не хватало все эти годы. – Место, где вы жили, настолько изолировано? – Вот этот вопрос меня весьма интересовал, потому как напрямую касался матери, ну а так как я сейчас в лучших традициях Нины игрался с этим «Хозяином жизни», то пошел на смягчение риторики, делая вид, что принял его историю. – Как же тогда «маме» младенцем удалось оттуда выбраться? – Ее кормилица унесла, – по лицу маркиза проскочила легкая гримаса злости, но быстро пропала, будто ничего и не было. Если бы не «третий глаз», который я ни на секунду не выключал, опять бы так ничего и не заметил. – Эта тварь посмела украсть мою дочь и уничтожить результат почти столетней работы. Мой величайший триумф в мгновение ока обернулся величайшей трагедией. Не поверишь, сколько сил пришлось приложить, чтобы получить потомство от человека и вампира. – Звучит так себе, – изобразил я кривую улыбку. – Словно о скрещивании кроликов идет речь. – Может быть, – рассмеялся ван де Мер, который после трепки Гогенцоллернами, явно знакомым ему именем, уже пришел в себя и принял мою игру. – Однако я предпочитаю думать об этом как о новом витке эволюции. Твоя мать – мой шедевр. Она лишена недостатков низших, может рожать детей и при этом обладает силой вампиров. – Вы о телепатии? – решил я спросить напрямую. – Я почувствовал, что вы пытаетесь прочитать мои мысли. – За многие годы это становится привычкой, действуешь просто инстинктивно, – не стал отрицать очевидное маркиз. – Однако то, что ты смог почувствовать мое воздействие, доказывает наше родство лучше любых тестов. – Не спорю, раньше, кроме матери, мне телепаты не встречались. – Я решил поиграть в сомнения, откровенно соврав, потому как имелась еще и Иви, а, по словам моего ушастика, в подобных способностях в ее мире не было ничего сверхъестественного. – Однако, если вы сами говорите, что это способность всех вампиров, этого мало. Вы можете быть совершенно посторонним, просто узнавшим кое-что о нашей семье, а может, банально ездите мне по мозгам, пытаясь втереться в доверие. – Верно, – кивнул ван де Мер. – Подозрительность – это правильная черта. Доверчивые дураки долго не живут. Особенно в политике, а ты, хочешь этого или нет, влез в нее по самые уши. Я не могу доказать тебе наше родство прямо сейчас. Ты же не поверишь одинаковым родинкам или чему-то подобному. Однако, насколько мне известно, это не составляет особого труда, сравнив кровь. Если пожелаешь, позже мы можем сделать это. – Там видно будет. – Я не стал строить далеко идущих планов. – Пока мне другое интересно. А для чего вообще понадобилось создавать гибрид вампира и человека? Для чего все это, если вы сами говорите, что старшие, ну, которые стриксы, лишены тех же самых недостатков? Пусть даже обращение – это сложный процесс, но, думаю, ничуть не тяжелее родов. – Для этого есть два момента, – опять покрутил бокал в руке маркиз, – во-первых, даже стриксы после обращения подвержены слабостям низших. Нужно прожить сотни лет, чтобы стать настолько сильным, чтобы избавиться от них. Так что дампиры, так я назвал подобных твоей матери, все равно вырастут быстрее. Ну а второй еще сложнее. Дело в том, что выбраться из того места, где мы находились до недавнего времени, мог только дампир. – Выбраться? – я тут же заинтересовался этим моментом. – Хочешь сказать, что ты тоже пришел из другого мира? – Точнее будет сказать, вернулся, – не стал отрицать ван де Мер, – и я не назвал бы это миром. Скорее осколком. Там небо всегда затянуто тучами, никогда не видно солнца и звезд. День равен ночи, и это не меняется со временем, а земля, где мы жили, окружена туманом, из которого никто не возвращался. Изначально нас было довольно много, однако со временем ситуация становилась все хуже. Люди болели и умирали, земля вырождалась. Мы тоже теряли силы, и надежда была лишь на появление дампира, что выведет нас из убежища, ставшего ловушкой. – А как вы вообще туда попали? – Я с интересом слушал рассказ, пытаясь представить всю картину целиком. – Честно говоря, это все выглядит очень странно. Да и вы не похожи на отшельника, уж извините. – Не мог же я предстать перед внуком замшелым реликтом прошлой эпохи, – рассмеялся маркиз, – с моими способностями к адаптации довольно легко освоить язык и новинки научно-технического прогресса. Мне на это понадобилось затратить всего какую-то пару месяцев. – Видимо, это связано с вашими способностями, – прикинул я, вспомнив, как училась Анька, – но меня больше интересует осколок мира, где вы жили. О множественности миров или даже вселенных я в курсе, успел побывать в одном. Но это была полноценная планета, хоть и со своими особенностями. А тут небольшое пространство, ограниченное непонятным туманом… где оно могло бы находиться? – Ребе Лев считал, что это астрал, – задумался на мгновение ван де Мер, что-то вспоминая. – Великий был человек. Именно он первым начал эксперименты по созданию дампиров, и именно он привел нас в убежище, спасая от инквизиции. Тогда, в пятнадцатом веке от Рождества Христова, псы церкви лютовали по всей Европе. Конечно, большей частью они жгли обычных людей, но досталось и нам. Вампиры были почти истреблены, и тогда ребе собрал остатки и помог нам скрыться. К сожалению, его слишком увлекла исследовательская жилка, и однажды он ушел в туман и сгинул там. – И вы решили продолжить его дело, – утвердительно кивнул я, – хотя логичнее было бы предположить, что на самом деле именно этот человек, ну, или вампир, является моим предком. Однако ваша непоколебимая уверенность говорит об обратном. Тем более что вы уже должны знать, что проверить степень родства для нас сейчас не проблема. – Так и есть, – кивнул маркиз, – я говорю правду. Если бы хотел обмануть тебя, сочинил бы легенду попроще и гораздо правдоподобней. И уж точно не стал бы раскрывать свою природу. – Вот и я думаю, – я посмотрел прямо в глаза вампира, – а для чего вам все это? Ладно Ромушев. Он мне мстил, похитил Юлю, ранил Андре и, похоже, останавливаться не собирался. Но даже если у вас вдруг вспыхнули родственные чувства, достаточно было просто стереть память и вернуть девушку вместе с головой Олега. Или даже отдать его живым, промыв мозги. Даже мутировавших людей можно было объяснить каким-нибудь иномировым веществом или даже сотрудничеством с пернатой гадиной. Кто проверит-то? Но вы лично позвали меня на встречу и рассказали очень много интересного. Должны же понимать, что после такого ничего не останется, как было? Вас начнут искать. И найдут. Если уж в пятнадцатом веке инквизиция смогла, то сейчас контора глубокого бурения справится быстрее и чище. – Хочешь узнать, для чего мне эта встреча? Не веришь в то, что с самого возвращения я искал твою мать? – ван де Мер даже не пытался изобразить обиду, скорее уж его тон был насмешливым. – Что ж, давай начистоту. Я позвал тебя и рассказал все лишь по одной причине. Чтобы предложить тебе империю. Не только эту, а такую, что объединит в себе и запад и восток. – Я же говорил, меня не интересует власть. – Я нахмурился.