– А ты кто? – Алистер, похоже, решил перевести разговор на другую тему и обратился к Зольке. – Издалека я чуть не перепутал тебя с Рэдом! – Странно, ведь у меня нет усов, – рассудительно заметила девчушка, даже не подумав ответить на вопрос. – Так я только по усам вас и различил, – усмехнулся Алистер. Окружающие заулыбались, и даже Кристофер, который до этого ни на что не обращал внимания, посмотрел на Зольку. Только Ри не проявила интереса к ребенку – скользнув равнодушным взглядом, она отодвинула девчушку в сторону и приказала вести пленника в камеру. Беллаторы потащили мужчину, чьи ноги волочились по земле, к той двери, откуда раньше вышел Рэд. Мне было жаль Кристофера… Да и не верил я в его виновность – слишком уж неубедительно выглядели доказательства. Не верил, но в глубине души мне хотелось, чтобы предателем оказался именно он: грубый и не очень-то приятный в общении Кристофер как нельзя лучше подходил на роль негодяя. В отличие от Ри. Золька, повертев головой, отправилась на поиски еды в сопровождении бывших стражников, а мы с Младшим быстро взбежали по ступенькам – на разговоры ушло слишком много времени и следовало поторопиться. В обеденной зале практически ничего не изменилось, только стало чуть темнее, поскольку солнце больше не заглядывало в окна. А в углу, прижавшись спиной к стене, стояла пожилая женщина – судя по грязным пятнам на фартуке, служанка. – Сказано было за господином присмотреть… – пояснила она, вытирая слезы. Уж не знаю, какой пригляд нужен покойнику, но женщина не отрываясь смотрела на тело. Труп Ван-Прага по-прежнему лежал в окружении посуды – его обескровленное лицо белело на фоне деревянного стола, на самом краю которого стояла кружка. Если верить Ри, старик погиб сразу после того, как попил из нее… Я взял кружку и принюхался. Ничего необычного, только легкий цветочный аромат – похоже, воду смешали с медом. Зачем? Чтобы скрыть вкус яда? Рядом стояло несколько глиняных кувшинов, один из которых был наполнен сладким напитком. Плеснув немного в пустую чашку, я сравнил запахи, но никакой разницы не заметил. – Нам бы тоже пожрать чего. – Младший потянулся к отбивной, черневшей подгорелыми боками. – Не стоит. – Я перехватил руку товарища. – Это, конечно, маловероятно, но вдруг здесь что-то еще отравлено… Если хочешь, возьми что-нибудь из овощей. Служанка, услышав мои слова, всплеснула руками и запричитала что-то о большом горе, постигшем древний род. Парнишка же помотал головой и шагнул назад, задев ногой медный подсвечник, валявшийся на полу. Видимо, голод прошел сам собой. Я вновь поглядел на стол – логично предположить, что яд должен был находиться именно в кружке, а не в кувшине. Ведь иначе отравитель рисковал прикончить не только старого Ван-Прага, но и всех остальных сотрапезников, а это не могло не вызвать подозрений в дальнейшем. Но как яд оказался в кружке? Кристофер бросил его непосредственно перед тем, как передать сосуд деду, или кто-то другой – мне не хотелось даже думать, что это была Ри, – подсыпал отраву заранее? Пальцы крепко ухватили пробку, закрывавшую пузырек, и через мгновение она с тихим скрипом покинула свое место. Зеленоватые кристаллы упали на ладонь, и я осторожно принюхался – отрава почему-то пахла огурцами. Не знаю, насколько опасно вдыхать этот аромат, но, надеюсь, ничего страшного не произойдет. На всякий случай я положил пару кристаллов на стол, прикрыв их перевернутой тарелкой, а один аккуратно растолок в мелкую крошку. Первую часть получившегося порошка я высыпал в чистую воду, но ничего не произошло, только огуречный аромат стал немного сильнее. А вторую – в сладкий напиток, который до этого налил в чашку. И на этот раз результат не заставил себя долго ждать. Почти мгновенно на поверхности появились белые пузырьки, и с каждым мигом их становилось все больше и больше. Они соединялись, образуя хлопья густой пены, которая вскоре перевалила за края и стала растекаться по столу. – У него все лицо в ней, – заметил Младший, аккуратно ступая между разбросанными повсюду безделушками. Я кивнул и выплеснул содержимое чашки на пол – пена быстро осела, оставив на досках влажные разводы. Не хочу, чтобы кто-нибудь случайно выпил эту гадость. Что можно сказать теперь, после проведенного опыта? Очевидно, что такой яд не получилось бы незаметно подсыпать в подслащенную воду, и, значит, Кристофер никак не мог этого сделать на глазах у родни. Следовательно, напиток, который он подал деду, не был отравлен и сам по себе никакой опасности не представлял. Однако старик все-таки умер… Почему? Ответ очевиден: яд оказался в желудке жертвы раньше – до того, как покойный напился сладкой воды. Возможно, отрава находилась в пище, которую старый Ван-Праг успел съесть. Я внимательно осмотрел его место, которое, как и положено, находилось во главе стола, но ничего не нашел. Неровное серебряное блюдо, заменявшее старику тарелку, лежало на полу и сверкало девственной чистотой. Ни надкусанных продуктов, ни хлебных крошек – ничего. Получается, старика отравили еще раньше, когда трапеза даже не началась… – Ох, что делается-то? Что делается? – завздыхала служанка, заметив, как я стал распрямлять руки мертвеца – неестественно выгнутые, они уже немного закоченели и не желали поддаваться. – Это зачем? – Младший внимательно наблюдал за моими манипуляциями, но помогать не спешил. – Надо осмотреть рукава. – Я поморщился, когда холодные скрюченные пальцы покойника задели кожу. – Зачем? – еще раз спросил паренек. Я молча указал на пену, видневшуюся на камзоле – высохнув, она приобрела желтовато-зеленоватый оттенок, и пятна буквально усеивали грудь. – И чего? – Младший пожал плечами. – Они появились после того, как старик выпил воду, а пена изо рта, попав на одежду… – Я понял, – перебил меня паренек. – Дальше-то что? – Еще утром, у ворот, у старика на губах выступила пена. – Я наконец нашел, что искал. – Тогда он вытер ее рукавом… Развернув мятую ткань, я продемонстрировал небольшое пятнышко, прятавшееся между складок. Совсем крохотное, оно было такого же желто-зеленого цвета, как и остальные. – Это что, у него уже тогда внутри яд сидел? – Глаза Младшего округлились. – А почему он сразу не помер? – Видимо, не ел и не пил ничего сладкого, – ответил я. – А без этого, похоже, сами кристаллы не особо опасны. – Так чего, выходит, ошиблась госпожа Ри и господин Кристофер не виноват? – Боюсь, дело вовсе не в ошибке. – Внутри, в животе, как будто загорелись угольки. Мне очень хотелось, чтобы подозрения в адрес девушки не подтвердились, но утром ни Кристофера, ни Алистера в усадьбе не было – они еще ночью уехали в деревню. До нашего приезда рядом со старым Ван-Прагом находился только один человек – Ри. – У господина, – обратился я к служанке, указав на покойника, – раньше шла пена? – У господина не видала ни разу. – Служанка сидела на краешке широкой лавки, стоявшей у стены, и задумчиво терла лоб. – А вот у меня сегодня с утра уже несколько раз было… Я вздрогнул и подскочил к женщине, которая, испугавшись, отпрянула и чуть было не слетела со своего места. – Не вздумайте есть ничего сладкого! – выпалил я. – Или пить! А не то закончите, как ваш господин! – Так как же? – залепетала служанка, комкая в руках подол фартука. – Какое сладкое? У меня и нету ничего такого… – Вы ели сегодня что-нибудь, что ел он? – Я нетерпеливо махнул рукой в сторону стола. – Отвечайте! – Так завтрак подъела… – В покрасневших от слез глазах плескался страх. – Господин очень размятые огурцы с утра покушать любит… то есть любил. А сегодня не доел, так я и позволила себе… Все ясно: отравитель добавил яд в тот продукт, где почувствовать его было практически невозможно. – Кто? – Голос охрип. – Кто приготовил еду? – Не знаю. – Женщина с каждым мгновением бледнела все сильнее. – С кухни принесли… – Кто принес? – спросил я, хотя уже догадывался, каков будет ответ. – Г-г-госпожа… Она всегда со старым господином завтракать изволила… Ощущения были такими, словно кто-то со всей силы пнул меня в грудь. Воздуха не хватало, а нутро разрывало от смеси обиды и разочарования. Казалось, меня предал самый близкий друг, что было, разумеется, полной ерундой, ведь я знал Ри меньше одного дня. «Что же, будет мне урок. – Кровь стучала в ушах, а перед глазами висело дрожащее марево. – Нельзя пленяться красотой. Нельзя!» – Не забудьте про сладкое, – прохрипел я. – С каких это пор вы, любезный Норвуд, заботитесь о фигурах наших служанок? – раздался за спиной нежный голос. Я обернулся – в дверях стояла Ри, ослепительная и притягательная. Она успела переодеться и теперь, в невесомом платье с глубоким вырезом, стала еще красивее, чем была. – Что же вы молчите, милый Норвуд? – Девушка шагнула в зал, а я заметил за ее спиной двух беллаторов. Глава 34 – Мне нечего вам сказать, – буркнул я, глубоко вдохнув, чтобы унять бешено стучавшее сердце. Красавица внимательно смотрела на меня, склонив голову набок. Прищурившись, она изучала мою скромную персону, как магистры Ордена изучают проявления скверны – отстраненно и с холодным интересом. – Почему же, любезный Норвуд? – Похоже, осмотр не удовлетворил Ри, поскольку она грозно свела брови и скрестила руки на груди. Я ничего не ответил – мне вообще не хотелось с ней разговаривать. Во-первых, из-за чувства какой-то брезгливости, а во-вторых, потому, что я опасался ее очарования. Очарования, которым она совершенно не стеснялась пользоваться – теперь это стало для меня очевидным. – Выйдите! – коротко приказала Ри, требовательно взмахнув ладошкой. Младший и служанка нехотя прошествовали за дверь, а когда та со скрипом закрылась за их спинами, мы с девушкой остались наедине. – Знаете, Норвуд, мне сразу показалось, что я вам не понравилась. – Из речи красавицы исчезли игривые словечки. Теперь я уже не был ни «любезным», ни «милым». – У вас сложилось против меня какое-то странное предубеждение… Наверное, это Кристофер настроил вас против меня. Я молчал.