Похоже, люди Карла Рокитанского все-таки прошлись по окрестностям, правда, не знаю зачем – чтобы пополнить армию мертвяков или для каких-то других целей. Проявлять любопытство сейчас, разумеется, не стоило, однако и молчать тоже было нельзя, иначе для меня все могло закончиться, не успев начаться. – На севере творятся такие дела, что отсидеться не получится, – как можно более мрачно произнес я. Надеюсь, уточнять, что именно там происходит, никто не будет – правда мне была неизвестна, а выдумывать не хотелось. – Прежде чем кольчуга попала ко мне, она принадлежала одному из моих братьев! С этими словами я указал на прорехи и тяжело вздохнул. – Я гляжу, что броня-то не по размерчику, – усмехнулся Кирклин. – Надеюсь, предыдущий владелец убил много темных тварей… Казалось, его тон совершенно не изменился, но из взгляда исчезла оценивающая отстраненность. – Не сомневайся, – честно ответил я. – Что же, каждого из нас в конце пути ждет смерть, – философски заметил воин. Он, как я и рассчитывал, подумал, что кольчуга снята с трупа. – Главное – честно исполнять свой долг. Не желавший успокаиваться второй беллатор сплюнул. – Знаю я, как они его исполняют – с тьмой шашни крутят! – Паренек продолжал глядеть волком. Выпучив глаза и выставив лоб, он раздувал ноздри. – Правильно господин Мунро говорит – это все из-за них началось… – Уймись, – бросил Кирклин. – Как видишь, не все из них снюхались с порождениями зла. Я, конечно, знал, как быстро люди забывают добро, но зачем обвинять во всем интерфекторов? Пусть даже беллатор Мунро уверен в неподобающих связях господина Глена, остальные-то чем ему навредили? Очень странное поведение, хотя видеть подобное довелось не так давно, когда мастер-кузнец напал на нас, чтобы расквитаться за причиненные обиды… Молодой воин негромко бурчал себе под нос какие-то гадости, а я решил, что пора браться за дело. Тем более что Кирклин внимательно оценивал каждый мой шаг. – Что у вас здесь произошло? – спросил я, обращаясь к Губе, стоявшему на первой ступеньке высокого крыльца. – Так ить расскажу. – Было заметно, что мужчина чувствует себя неловко, и я мог его понять. Оказывается, играть роль не так уж и просто. – Только как вас называть-то? Имена, придуманные еще вчера, сейчас казались чрезмерно пафосными, вычурными и неуместными. Говорить же настоящее, наверное, не стоило – маловероятно, но вдруг люди Мунро все же его знают. – Зови меня просто «интерфектор». – Я не смог придумать ничего лучше. Надеюсь, это не покажется подозрительным. Губа в ответ только удивленно кивнул – вчера мы немного репетировали разговор, но сейчас все шло совершенно не так, как планировалось. Однако мужчина быстро сориентировался и коротко рассказал историю, которая и так была мне отлично известна. Я, конечно, задал несколько уточняющих вопросов и выслушал ответы, задумчиво покачивая головой. – Как считаете, господин интерфектор, превратился парнишка в темную тварь или нет? Судя по утробному рыку, доносившемуся через дверь, никаких сомнений быть не могло. Однако я не мог сказать, что в дровянике скрывается порождение зла, ведь тогда возникнет закономерный вопрос – зачем рисковать и выпускать его наружу? Губа хмурил брови и выжидательно смотрел на меня. За его плечом виднелся младший брат – бледный и какой-то взъерошенный, что неудивительно: сказывалась бессонная ночь. Мне было жаль их, но действовать так, как мы планировали изначально, теперь не получится – люди Мунро просто не послушаются моих указаний. И значит, нужно напугать их, чтобы они сами не захотели ввязываться. – Думаю, что человек не может издавать таких звуков… – медленно ответил я, глядя в расширяющиеся глаза крестьянина. – Надо жечь, – произнес Кирклин, услышав мой ответ. – Я же говорил. – Но ить, как же так? – возмущенно начал Губа. – Мы же так… – Нет! – рявкнул я. Младший брат стоял с открытым ртом. Видимо, тоже собирался возмутиться. – Нельзя его в огонь. – Я импровизировал на ходу. – Такую тварь может убить только черное серебро, а пламя не причинит ему особого вреда – лишь разозлит. Все окружающие внимательно глядели на меня, и даже молодой беллатор с плохо скрываемым интересом ожидал дальнейшего развития событий. Редкое хлопанье крыльев, раздававшееся из-за оградки, и негромкое ржание лошадей, стоявших в стороне под навесом, смешивались со скрипом дерева. Из дома слышался стук ботинок по полу – супруга Губы хлопотала по хозяйству, а ветерок приносил легкий дымок от разгорающегося очага. Такая идиллия плохо сочеталась с напряженными лицами и разрушалась, стоило только немного прислушаться – тварь, сидевшая в дровянике, противно скрежетала, и этот звук не сулил ничего хорошего. – Скверна принимает разные формы и обличья, и никто не может сказать, что видел их все… – Я медленно оглядел присутствующих. – Но, судя по тому, что рассказал хозяин, нас ждет неприятная встреча – порождения зла сильнее самого сильного человека, быстрее самого быстрого скакуна и уродливее самого уродливого создания, которое только можно вообразить! Несмотря на мои слова, никто пока не проявлял особенного страха. А младший брат Губы и вовсе смотрел, раскрыв рот, – похоже, рассказанное мной не только не испугало, а скорее разожгло его любопытство. На самом деле я не имел ни малейшего понятия, что ожидало нас за дверью дровяника. Более того, я даже не особо об этом задумывался! Не знаю, чем объяснить такое легкомыслие – то ли последствиями удара по голове, то ли меня теперь больше пугали люди, а не твари… Как бы то ни было, надеюсь, существо, с которым нам предстоит сразиться, не опаснее обыкновенного мертвяка. – Боюсь, моих скромных сил не хватит. – Я следил за Тоненькой, неспешно бродившей между построек, обрывая редкую травку. – Боюсь, в этой тяжелой битве мне понадобится помощь… И очень удачно, что здесь оказались настоящие воины. В этот момент лошадь как раз прошла позади беллаторов и даже задела хвостом старшего из них. Последний, к слову, никак не отреагировал на свое предполагаемое участие в предстоящем мероприятии. – И еще, хозяин, у тебя есть воск? – У меня появилась новая задумка. – Так ить откуда? – Губа пожал плечами. Он окончательно перестал понимать, что происходит, поэтому недоумение выглядело очень естественно. – Нету у нас такой роскоши. Могу фонарь дать, коли вам свет нужон. – Нам нужно заткнуть чем-нибудь уши. – Зачем? – одновременно спросили Губа и Кирклин. – Затем, что такие твари очень часто обладают страшной силой! Они могут словом или мыслью подчинять людей своей темной воле и творить страшные вещи! Не знаю, насколько зловеще это прозвучало, но я старался. И, как оказалось, не зря – все присутствующие побледнели и отшатнулись, а сам Губа чуть было не сверзился с крыльца. – Врешь, – выдавил Кирклин. Отхлынувшая от лица кровь сделала его шрамы куда заметнее. – Мы вчера словили девку, про которую говорили, что она словами может людей зачаровывать. Ничего страшного в ней не было – рот заткнули, и нет проблем! – Кто говорил? – сразу спросил я, однако ответа не дождался. – Если бы она действительно так могла, вы бы просто поубивали друг друга или дружно утопились в ближайшей луже. Мне доводилось видеть, на что способны обладатели такого дара, – это очень страшно! А у вас наверняка произошла какая-то ошибка… Судя по глазам воина, мне удалось заронить зерно сомнения. Надеюсь, оно даст всходы. – И чего, этот, который в сарае, способен заставить меня делать то, чего я не хочу? – Мужчина вновь положил ладонь на рукоять меча. – Это дровяник, – мрачно поправил беллатора Губа. – Не сарай. Здешний хозяин не понимал, правду я говорю или нет, и от этого хмурился больше и больше. – Тварь может заставить тебя сделать все что угодно! – Я старался говорить как можно убедительнее. – Даже то, о чем ты и подумать не можешь… Очевидно, Кирклин не был трусом, но и рисковать без нужды явно не собирался. – Раз так, значит, тебе придется справляться самому, – заявил воин без обиняков. – А мы постоим в стороне. Радостную улыбку удалось сдержать с большим трудом – у меня все же получилось напугать беллатора. – Жаль, – соврал я. – Но кроме прямой помощи мне нужен свидетель, который обязательно сообщит людям, что убитая мной тварь была заражена тьмой… Если я, конечно, смогу ее убить. Когда господин Глен у дома бургомистра спрашивал о моей готовности быть свидетелем, он несколько иначе говорил об обязанностях, но я позволил себе внести кое-какие коррективы. Не ради лишних почестей или славы, нет! Но если Кирклин начнет говорить окружающим обо мне – это увеличит шансы спасти друзей, ведь тогда мои слова приобретут больший вес. – И? – Ты сможешь принять эту обязанность на себя? – Я могу посмотреть за сражением, – кивнул Кирклин. – Издалека. И если справишься – расскажу об этом людям. Мужчина на мгновение отвлекся, приказав своему младшему товарищу запрячь и привести лошадей, но молодой беллатор не горел желанием исполнять поручение. Он хотел остаться и даже позволил себе негромко выказать недовольство, однако Кирклин не обратил на это ни малейшего внимания, и паренек, снова покраснев, отправился к навесу, под которым стояли животные. – Впрочем, если не справишься, я расскажу людям и об этом. – Старший беллатор вновь повернулся ко мне. – На каком расстоянии тварь не дотянется до нас своим проклятым даром? – Думаю, нужно отъехать не меньше чем на полсотни шагов… Кирклин кивнул и тоже пошел к лошадям. Похоже, ему не терпелось убраться подальше от дровяника и темной твари, запертой в нем. – Что же, хозяин, придется тебе и твоему родственнику помочь мне, – громко произнес я, а потом, убедившись, что люди Мунро не услышат, тихонько добавил: – Не забудьте, что нам, скорее всего, придется изрезать лицо вашего брата, чтобы его нельзя было узнать… Об этом мы договорились еще вчера, и Губа обещал выполнить столь неприятную работу, ведь если беллаторы опознают в порождении зла крестьянина, тогда трудности ожидают всех нас. – Так ить поможем, раз надо! – Мужчина начал говорить во весь голос, однако закончил уже шепотом: – Я все помню… Скажи только – правда, что он нас сможет зачаровать? – Нет, это выдумка. Просто замотайте головы для виду. Кирклин и его несдержанный товарищ тем временем закончили возиться с лошадьми и отправились к небольшому холмику, заросшему низенькими кустами. По моей просьбе они прихватили Тоненькую, с которой я на всякий случай снял все немногочисленные вещи и, самое главное, арбалет. Солнце припекало. Воздух нагрелся и сушил глотку при каждом вдохе – во время разговора я не обращал на жару внимания, но теперь буквально обливался потом. Одежда под кольчугой промокла и неприятно липла к телу. Кроме того, раздражало легкое марево над черным серебром, за которое постоянно цеплялся глаз, – не думал, что такая мелочь станет помехой. Губа обстоятельно запер дом, в котором находилась его жена, и для проверки несколько раз толкнул дверь коленом. Подергав закрывавшие окна ставни, он наконец заткнул за пояс знакомый топор и взял в руки один из багров, которыми доставали из реки мертвяков. Второй достался младшему брату. – Мы готовы, – негромко произнес мужчина. Я кивнул, надел найденные среди вещей кожаные перчатки и натянул тетиву. Деревянные плечи негромко скрипнули, а болт расположился на своем месте. Порядок действий мы обговорили еще вчера, поэтому никаких обсуждений не потребовалось. Губа торопился и несколько раз промахнулся, но потом все-таки выбил из-под двери клин и тотчас отскочил назад.